— Не надо так, Гарри. — Брэндон поигрывал кофейной чашкой. — Мне ведь известно, что ты помог своей родственнице со стороны Тревельянов, когда она задумала купить шоу.

— Это совсем другое дело.

— Да? Почему же? Что, Стрэттонов ты как родственников не воспринимаешь?

— Все мои стрэттоновские родственники богаты.

— Не все, — многозначительно произнес Брэндон. — Когда я оставлю «Стрэттон пропертиз», мне придется рассчитывать только на себя.

— Оливия берет со своих пациентов не меньше, чем хороший адвокат со своих клиентов. С голоду не умрете.

— Это верно, нам придется жить на доходы Оливии, пока я не встану на ноги, — сказал Брэндон. — Но она не сможет профинансировать операцию такого масштаба, как я планирую. Ты это понимаешь не хуже меня.

— Ну и что? — Гарри чувствовал на себе взгляд Молли.

— А то, что банки не станут иметь со мной дело, если за мной не будет стоять «Стрэттон пропертиз». Если бы даже было возможно уговорить деда или дядю Гилфорда поддержать меня, я бы предпочел этого не делать, — сказал Брэндон. — Ты ведь знаешь, что если они влезут в мой проект, тут же и перехватят его.

— Это верно.

Брэндон нахмурился.

— Похоже, я начинаю понимать, почему ты отказался войти в «Стрэттон пропертиз».

— Мои интересы лежат в другой области.

— Да, рассказывай. Тебе известно, что когда ты вернулся в Сиэтл, Стрэттоны были в полной уверенности, будто ты намерен выжать из них все, что можно?

Гарри с подчеркнутой аккуратностью положил ложку на прилавок.

— Это было ясно с самого начала.

— Дед говорил, что непременно скажутся тревельяновские гены и ты попытаешься надуть Стрэттонов, выудив все, что тебе причитается по праву. Он заявил, что не даст тебе ни цента, пока ты не докажешь, что являешься настоящим Стрэттоном.

— И для этого я должен был войти в «Стрэттон пропертиз», — устало закончил за него мысль Гарри. — Брэндон, это старая история. Чего ты от меня хочешь?

Брэндон расправил плечи.

— У тебя есть связи в мире бизнеса, ведь ты долгое время работал в качестве научного консультанта. Я хочу, чтобы ты представил меня некоторым влиятельным людям. Я не прошу многого. Только твоих рекомендаций. Дальше я буду действовать самостоятельно.

Гарри взглянул на Молли. Она понимающе улыбнулась, но промолчала. Он обернулся к Брэндону.

— Я подумаю, что можно сделать.

В глазах Брэндона промелькнуло облегчение.

— Спасибо. — Он поднялся. — Ты ни о чем не пожалеешь, Гарри. Как я уже сказал, заручившись твоими рекомендациями, я будут пробиваться самостоятельно. Только помоги мне войти в контакт с солидными инвесторами.

— С одним условием, — поколебавшись, произнес Гарри.

— Что за условие?

— Дай мне слово чести, что сделаешь все от тебя зависящее, чтобы остановить Оливию от навязывания окружающим своего профессионального мнения об особенностях моей психики. Ее назойливость начинает раздражать.

Брэндон опешил. Он было нахмурился, но потом в глазах его зажглись искорки веселья.

— Я попытаюсь, но это будет нелегко.

— Я знаю. — Гарри встретился взглядом с Молли. — Но я был бы признателен тебе, если бы ты смог убедить ее держать свои диагнозы при себе. И еще скажи ей, что не всех пугает состояние скуки, прерываемое всплесками дикого ужаса.

Брэндон выглядел слегка растерянным. Но он быстро взял себя в руки и направился к двери. Вдруг, остановившись, он обернулся и с улыбкой посмотрел на Молли.

— Спасибо за кофе.

— Пожалуйста, — сказала она. — Да, кстати, Брэндон, мы с Гарри затеваем пышную свадьбу. Будут приглашены все родственники с обеих сторон. Вас с Оливией мы, разумеется, тоже ждем.

— Мы с Оливией будем, — медленно произнес Брэндон. — Но что касается остальных Стрэттонов, вряд ли они придут, если в числе приглашенных будет хоть один Тревельян.

— Будут все, — холодно повторила Молли.

Брэндон взглянул на Гарри. Тот промолчал. Ему, как и Брэндону, было ясно, что нет ни малейшей надежды на то, что Стрэттоны и Тревельяны соберутся вместе. Рано или поздно Молли придется смириться с этим.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — поспешно произнес Брэндон и двинулся к выходу. Шагал он теперь легко и уверенно.

— Как ты можешь быть так уверена в том, что Тревельян женится на тебе не ради собственной выгоды? Не с целью прибрать к рукам Аббервикский фонд? — ворчал Гордон, копаясь в бумагах, которые выложил на прилавок. — Это все, что я хочу знать. Откуда в тебе такая уверенность, черт возьми?

Молли смотрела на него с нескрываемым раздражением. Было начало шестого. Тесса работала на складе, готовила упаковочный материал для отправки товара по почте. С минуты на минуту должен был подойти Гарри. Пора было закрывать магазин и идти домой.

Домой.

Ее вдруг поразила мысль о том, что только рядом с Гарри она чувствовала себя дома. Молли стало интересно, испытывает ли и он такой же комфорт в ее присутствии. Она надеялась на утвердительный ответ. Гарри как никому другому нужно было тепло домашнего очага.

Гордон возник в дверях магазина как раз в тот момент, когда Молли вывешивала в витрине табличку «закрыто». Прямо с порога он начал распространяться о своих новых проектах, под которые ему так нужны были деньги. Молли слушала его вполуха, совершая ежевечерний обход торгового зала. Когда Гордон привел последние аргументы в пользу привлечения капитала Аббервикского фонда для расширения сети экспресс-баров «Гордон Брук», Молли ответила вежливым отказом. В который раз.

Гордон побагровел. Казалось, он не может смириться ни с ее нежеланием финансировать проект, ни с помолвкой. Последнее обстоятельство, судя по всему, вызвало наибольший гнев.

— Я просто не могу понять, Молли. — Гордон сгреб бумаги и запихнул их в кожаный регистратор. — Почему ты так безоговорочно доверяешь ему?

— Это не твое дело.

Гордон притворился обиженным.

— Мы так давно знаем друг друга. Это естественно, что я за тебя переживаю.

— Давай начистоту. — Молли облокотилась о прилавок и с нескрываемым раздражением посмотрела на Гордона. — Ты хочешь знать, почему я уверена в том, что Гарри не окажется таким, как ты? Что у него не обнаружится пристрастия к хорошеньким продавщицам? Я тебя правильно поняла?

Гордон вспыхнул.

— Не передергивай.

— Я не обязана давать тебе объяснений, — продолжала она. — Но правда состоит в том, что у меня нет ни малейших сомнений в порядочности Гарри. В том, что он не окажется еще одним Гордоном Бруком. Почему я так уверена, ты спросишь? Думаю, хотя бы потому, что он не шипит.

Гордон пропустил ее слова мимо ушей.

— Это не шутки, черт побери. Я пытаюсь уберечь тебя от большой ошибки. Которая может стоить тебе состояния.

— Думаю, здесь я рискую не меньше, чем если бы согласилась на финансирование твоего проекта.

— Расширение сети экспресс-баров. — это удачное вложение капитала, — не сдавался Гордон. — Но я сейчас говорю о другом. Молли, меня беспокоит твое будущее. Ты контролируешь огромные средства Аббервикского фонда. И может статься, что в ближайшие годы они неизмеримо возрастут. Где гарантия, что ты сможешь уберечь их от Тревельяна? Господи, и ты еще сделала его своим консультантом.

— Ну и что?

— А то, что все важные решения отныне будет принимать он.

— Нет. Важные решения буду принимать я одна. — Молли уже не на шутку рассердилась. — Почему, когда речь заходит об Аббервикском фонде, все начинают выставлять меня полной идиоткой? Почему ты считаешь, что я собираюсь передать контрольные функции Гарри или кому-то еще?

Гордон примирительным жестом попытался успокоить ее.

— Не волнуйся ты так. Я лишь высказал свои предположения.

— Как бы не так. Ты пытаешься рассорить меня с женихом. Все, хватит. Больше ни слова.

— Ладно, ладно. Если ты так хочешь — что же, прекрасно. Но если однажды утром ты проснешься и обнаружишь, что за ночь капитал фонда испарился, пеняй на себя.