– Документ должен храниться у меня.

– Почему?

– Потому что я в доме хозяин, – не скрывая гордости, ответил Валид и положил свидетельство в карман.

– А когда у нас будет собственный дом?

– Очень скоро мы на него заработаем. Все будет хорошо.

– Конечно, я за тобой, как за каменной стеной, – я прижалась к своему мужу покрепче и блаженно закрыла глаза.

– Теперь мы законные муж и жена. Ты не представляешь, как обрадуются мои родители, они за нас так много молились. Сегодня мы официально оформили отношения, поэтому я требую от тебя супружеской верности и покорности.

Последние слова немного меня озадачили, но показывать свое замешательство Валиду не решилась. Я понимала, что египтяне и в самом деле любят покорных женщин. С другими они просто не смогут жить. Арабских мужчин отличает особенная ревнивость, кроме того, все они считают женщину своей собственностью. В нашей совместной жизни с Валидом могут еще неоднократно возникнуть вопросы, по которым мне будет страшно хотеться с ним поспорить, но я прекрасно понимала, что этого лучше не делать. Будет лучше с ним во всем соглашаться и свое мнение оставлять при себе. Я слышала, что в доме женатых сыновей правит их мать, и успокаивала себя мыслью, что еду к родителям мужа всего лишь погостить и жить там долгое время мне не придется. Так как Валид – самый старший сын в семье, то его родители несут за него особую ответственность. Старший сын должен как можно больше времени проводить в доме родителей, а я должна быть готовой к их постоянным визитам. И все же я надеялась, что эта участь меня не постигнет, поскольку мы с родителями мужа будем жить в разных городах. Положив голову на плечо своему любимому, я стала рассматривать местные достопримечательности: грязные улицы, ветхие дома, каналы, заполненные мусором, лавки с фруктами. Увидев, что недалеко от шоссе протекает река, на берегу которой сидят египетские женщины и полощут белье, я очень сильно удивилась и не могла не поинтересоваться у мужа:

– Валид, а что, в этих домах нет водопровода? Белье стирают в реке…

– Водопроводы в домах есть. Просто местные женщины таким образом общаются и делятся новостями.

– А, это что-то вроде наших бабушек, сплетничающих на лавочке у подъезда!

– Я не знаю, какие у вас там бабушки на лавочках, но наши женщины любят такое общение. И стирка идет, и по душам поговорить можно.

– А почему в основном все египтянки очень толстые? Говорят, они много едят.

– Они действительно много едят и не соблюдают никаких диет. Египтяне любят полных женщин. Если египтянка худая, значит, она либо бедная, либо больная.

– Ты хочешь сказать, что мне придется еще поправиться?

– Я хочу сказать, что я буду любить тебя любой, какой бы ты ни была. Ведь тебя подарил мне сам Аллах.

– Значит, в Египте полная женщина – зажиточная женщина. Хорошо, а по чему можно определить достаток мужчины?

– По обуви. Все смотрят, какая у тебя обувь. Ты можешь ходить в старом грязном халате, но носить дорогую обувь, и все будут думать, что ты – обеспеченный человек.

– Значит, босиком здесь лучше не ходить?

– Думаю, не стоит. Тебя могут неправильно понять.

Закрыв глаза, я представила, какой будет наша жизнь с Валидом, как я буду ждать его с работы, учить арабский язык, готовить обед, выходить на балкон и наблюдать, как в соседнем дворе сидят пожилые арабы, играют в нарды и курят кальян. Я обещала себе, что обязательно привыкну к Хургаде. Этот молодой город еще только развивается и строится. Пройдет время, и он станет интереснее и красивее.

– Валя, ты спишь? – поинтересовался Валид.

– Я мечтаю.

– О чем?

– О том, как мы с тобой будем жить.

– Я буду хорошим мужем и лучшим в мире отцом…

– А я – хорошей женой. Валид, а что мы будем делать с моей визой, которая вскоре закончится? Она же туристическая.

– Когда она закончится, мы будем ее продлевать, а потом поменяем ее статус. Мы займемся этим позже. Нам нужно будет заменить визу на рабочую или гостевую.

– Хорошо.

– Моя мама научит тебя стряпать арабские блюда. Я бы очень хотел, чтобы ты умела их готовить.

– А они сложные?

– Совсем нет, ты быстро научишься.

– Я постараюсь!

– А в дальнейшем мне бы хотелось, чтобы ты приняла ислам.

– Я пока к этому не готова. А я тебя и не тороплю.

В Каире я познакомилась с достаточно большой семьей Валида, состоящей из пожилого отца, матери, трех младших сестер и двух братьев. Никто из них не владел английским, поэтому я совершенно не понимала, о чем вокруг меня говорят. Едва мы с Валидом вошли в дом, сбежалось все семейство и родственники стали с любопытством рассматривать меня. Отец улыбался, а вот свекровь смотрела на меня с какой-то ненавистью и даже презрением. Одна из младших сестер дотянулась до моих светлых волос и стала их трогать.

– Что это она? – поинтересовалась я у Валида.

– Ей нравятся твои волосы. Они светлые.

Наклонившись к девочке поближе, я растрепала свои волосы и улыбнулась.

– Нравится? Когда вырастешь, у тебя тоже такие будут: я тебя обесцвечу, будешь просто красавицей.

Слегка обняв девочку, я посмотрела на Валида растерянным взглядом и тихо спросила:

– Валид, а я им нравлюсь?

– Конечно, нравишься. Они тебя любят.

– А почему твоя мама на меня так смотрит?

– Как?

– Зло.

– Тебе это кажется, просто у нее такой взгляд.

Валид сказал что-то на арабском языке своей матери, и она улыбнулась, только эта улыбка показалась мне наигранной и неестественной.

– Покажи им наше свидетельство о браке.

Валида удивила моя просьба, и он растерянно пожал плечами:

– Зачем?

– А то, может, они не верят, что мы расписались и я – твоя жена.

– Они это знают.

– Я тебя очень прошу. Мне хочется, чтобы они это увидели.

Валид выполнил мою просьбу и показал документ своей семье. Все утвердительно закивали головой, а младшая сестренка, с которой я сразу нашла общий язык, моментально потащила меня в дом. Валид сунул свидетельство о регистрации брака обратно в карман и последовал за мной.

– Свадьбу сыграем позже, а сейчас просто посидим по-домашнему.

Семья Валида жила небогато, можно сказать – даже бедно. Больше всего в квартире меня поразил туалет. Он представлял собой дырку в полу, как на вокзале. Сама квартира состояла из нескольких комнат, в углу одной из них я заметила старый телевизор. Комната, которую нам с Валидом выделили, была совсем крохотной. В ней стояла всего одна кровать, рядом с которой возвышалась целая груда какой-то одежды. От всей этой убогости и серости у меня защемило сердце. Я вдруг подумала, что от силы протяну здесь всего одну ночь. Ведь квартира, которую снимал Валид в Хургаде, была сказкой по сравнению с этой. Я уже привыкла к тому, что египтяне практически не пользуются туалетной бумагой или пользуются ею в редких случаях. Поэтому в квартире Валида к унитазу был приделан краник. Поначалу это казалось мне неудобным, но со временем я приспособилась и чувствовала себя вполне комфортно. Тем более все предыдущие поездки я жила в отеле, а в квартире Валида проводила только ночи, возвращаясь утром в номер, чтобы наслаждаться системой «все включено». Поэтому не унитаз, а дырка в полу, без каких-либо краников и туалетной бумаги, оставила на душе крайне неприятный осадок. Я не понимала, как люди могут справлять свою нужду в эту дырку всю сознательную жизнь и не подозревать о существовании более комфортных условий.

Заглянув в одну из комнат, я увидела трех женщин в хиджабах, которые сидели на кровати и о чем-то разговаривали между собой.

– Здрасте, – буркнула я и улыбнулась.

Женщины тут же замолчали и посмотрели на меня так, словно я приехала не из России, а прилетела с другой планеты.

– Я жена Валида, – мило проворковала я и на всякий случай повторила эту же самую фразу на английском языке.