– В принципе ничего плохого в этом нет, времена сейчас совсем другие, не такие, как были раньше, но все же нас призывают поддерживать отечественного производителя.

– Ты о чем? – не понял меня француз.

– Да так, о своем, о девичьем.

Я жила в небольшой двухкомнатной квартире, которая досталась мне в наследство от моей обожаемой бабушки. Вот уже пять лет, как моя бабушка покинула этот мир, и при воспоминаниях о ее нежной и трепетной любви на моих глазах появляются слезы. Ее портрет висит на стене и освещает своей лучезарной улыбкой самую большую комнату. С тех пор, как бабушки не стало, я всегда горюю и ощущаю, как же сильно мне ее не хватает. Из моей жизни исчезла надежная опора, добрые и нужные мне слова, чрезмерная любовь и даже незабываемые пельмени, которые она всегда лепила вручную. Моя бабушка никогда не боялась старости. Она вообще никогда и ничего не боялась. Все, что происходило с ней при жизни, она всегда воспринимала как нормальный закономерный процесс. Бог даст – и я доживу до старости, я смогу ее встретить совершенно спокойно и даже достойно – так, как встретила ее моя бабушка, с высоко поднятой головой и дерзкой, открытой улыбкой на лице. Я хотела бы очень походить на нее. А еще… Еще я бы хотела, чтобы мои дети и внуки боготворили бы меня так же, как мою бабушку боготворит наша семья. Когда она была рядом, я часто забывала сказать ей о том, что безумно ее люблю. А однажды я собралась и захотела сказать ей слишком много, но не успела. Не успела… Она умерла.

По ночам, когда мне особенно одиноко, я люблю перебирать ее фотографии. Я смотрю на молодую и изящную девушку, которая потом стала моей бабушкой, и прижимаю фотографию к щеке, вытирая выступившие слезы. Для меня она никогда не была старой. Для меня она навсегда останется настоящей красавицей, которая кружила головы многочисленным поклонникам и дарила всем, кто ее знал, блаженную и счастливую улыбку.

– Проходи, – немного взволнованно произнесла я и открыла входную дверь. – Только у меня здесь небольшой беспорядок. Не обращай внимания.

На самом деле я тщательно убрала свою квартиру, начистила до блеска паркет, вытерла пыль и перемыла все фарфоровые статуэтки. Я знала, что Жан обязательно захочет посмотреть мое жилище, и жутко переживала, что оно может ему не понравиться.

– У тебя идеальный порядок, – тут же успокоил меня мой француз и улыбнулся. Мне показалось, что он догадывается о моих переживаниях. – А у тебя очень мило.

– Спасибо. Я люблю свою квартиру. Когда была жива бабушка, я любила бывать у нее. Вечерами она садилась напротив меня, включала приглушенный свет, легкую, манящую музыку и на вот этом круглом столе раскладывала карты.

– Я вспомнил. Когда мы с тобой познакомились, ты очень много мне про нее рассказывала. Ты говорила мне, что она была гадалкой.

– Она была не просто гадалкой. Она считала себя колдуньей. В этот дом всегда приходили люди. Бабушка предсказывала их жизнь по картам, прогнозировала события, снимала порчу, возвращала любимых и даже наказывала обидчиков. И, конечно же, она много гадала. По картам и на кофейной гуще. Она никогда не давала никаких объявлений в газетах и вообще отрицательно относилась к рекламе. Люди рассказывали о ней друг другу, приводили своих родных и близких, писали ей письма и даже приезжали из других городов. Бабушка никогда не была одна. В этот дом всегда шли люди.

Я постаралась ничего не менять в этой квартире, а сохранить все так, как было при ней. Даже сейчас, спустя пять лет, я чувствую незримое присутствие своей бабушки и ощущаю в этой квартире ее дух.

– Ой, тогда ты очень опасная женщина. Ты внучка колдуньи. – Жан с опаской посмотрел на круглый с несколькими подсвечниками антикварный стол, стоящий посреди комнаты. – Ты любишь зажигать свечи?

– Обожаю. Мне нравится запах горящих свечей. Мне вообще нравятся зажженные свечи. Особенно когда они расставлены по всей комнате. – Остановив свой взгляд на портрете достаточно интересной и красивой женщины в дорогой позолоченной рамке, я грустно вздохнула и продолжила: – Бабушка очень тяжело умирала. Говорят, что у тех, кто занимается колдовством, долгая и мучительная смерть. Она умирала в загородном доме. Это было страшное зрелище. Бабушка умирала две недели. Она кричала от боли и корчилась в муках. Мы с родителями плакали и не знали, как ей помочь. Вся деревня приходила к нашему дому и молилась за бабушку. Все знали, что у колдуньи слишком страшная и мучительная смерть, и каждый мысленно просил о том, чтобы ей стало легче и эти мученья закончились. А однажды вечером, когда мы с мамой сидели на крыльце, к нам подошла незнакомая женщина в черном и сказала, чтобы мой отец пробил отверстие на крыше, чтобы получилась так называемая дверь в небо. Тогда дух сможет быстро уйти и бабушкины мученья закончатся. Эта женщина сразу исчезла, и больше мы ее никогда не видели. Папа тут же пошел на чердак и пробил в нем дыру. Бабушка моментально перестала кричать, облегченно вздохнула и, сказав нам всем о том, что она очень сильно нас любит, умерла с блаженной улыбкой на устах.

– А я и не знал, что колдуньи так тяжело умирают, – заинтересовался моим рассказом Жан.

– Тяжело – это слишком мягко сказано. Ты даже представить себе не можешь, какая же это долгая и мучительная смерть.

– И ты не боишься здесь жить? – Жан задал вопрос, который очень сильно меня удивил.

– Как я могу бояться свою родную бабушку?

– Я имел в виду, что не боишься ли ты того, чем она занималась? В этой квартире достаточно много странных вещей. Почему ты не хочешь поменять эти обои на более светлые или убрать эти амулеты и совершенно непонятные статуэтки?

– У меня просто не поднимется на это рука. Я же уже говорила тебе о том, что я постаралась сохранить здесь присутствие бабушки.

– А тебе что-нибудь от нее передалось?

– Эта квартира, – не поняла я вопроса.

– Нет. Я имел в виду ее дар.

– Не знаю. – Я тут же ушла от ответа, потому что сама неоднократно задавалась все тем же вопросом. – Иногда мне кажется, что я не замечаю в себе ничего особенного. А иногда я нахожу в себе столько странного… А еще… Еще я точно знаю, что моя бабушка меня охраняет. Когда на меня наваливаются какие-нибудь проблемы или приходит беда, кто-то незримо делает все возможное, чтобы я не пострадала. Это дух моей бабушки. Я знаю точно, что она и есть мой ангел-хранитель.

– А она когда-нибудь говорила о том, как сложится твоя судьба?

– Да.

– И что же она говорила? – Глаза Жана возбужденно заблестели.

– Зачем тебе это?

– Мне интересно.

– Бабушка сказала, что у меня впереди длинный и достаточно трудный путь и чтобы на этом пути я ничего не боялась и знала, что бабушка всегда будет рядом со мной, что она никогда не даст меня в обиду, а все, кто попробует причинить мне хоть какое-то зло, будут жестоко наказаны. А еще она сказала, что мне не надо никого бояться, потому что я внучка колдуньи и этим все сказано.

– Получается, что ты веришь в колдовство.

– Верю, – не стала тянуть я с ответом. – Я не могу в него не верить, потому что я видела, какие странные и мистические вещи проделывала моя бабушка. Она даже людей вытаскивала с того света.

– А я нет. – Жан бросил на портрет бабушки задумчивый взгляд.

– Почему?

– Я реалист. Я не верю в сверхъестественные силы, а люди, которые считают себя колдунами, экстрасенсами и гадалками, обыкновенные мошенники, которые подобным образом зарабатывают себе на жизнь.

– Моя бабушка никогда не была мошенницей. Любой человек, который обращался к ней за какой-либо помощью, мог ощутить результат ее труда через обговоренное с ней время. Если она чувствовала, что ей что-то не под силу, или она не хотела за что-то браться, она просто отказывала людям, и все. Как бы они ее ни просили и сколько денег ни предлагали, она говорила твердое «нет».

– Но ведь она брала за это деньги.

– Конечно, брала, а почему она должна была отдавать людям свой дар бесплатно?! Она никого и никогда не обманывала. Люди всегда шли к ней сами. Их никто к этому не принуждал. Никто не мог сказать о ней плохо. Правда, некоторые ее боялись и старались обходить стороной. Почему художник продает свою картину за деньги? Почему человек, который вырастил на своем огороде картошку, тоже продает ее за деньги? Так почему же моя бабушка должна продавать свой дар за бесплатно?! Это несправедливо. В конце концов, мы же не при коммунизме живем. Свежим воздухом невозможно питаться.