Она любит меня. Я знаю это. Но угадайте, что эта пронырливая изменница сказала Мяснику Мэссингпоул?

— Отлично. Приступим!

Они были безжалостны, эти леди. Я думаю, что никогда ещё так не сражался, и не помню, чтобы я когда-либо так быстро проигрывал.

Поговорим о жестокости . Миледи Мэссингпоул орудовала бритвой как герой фильма ужасов, который Вам ещё не разрешают смотреть, и при этом она угрожала мне анестезией , если я не прекращу извиваться!

А Королева Ручки-в-Креме придавила меня к столу локтями. (Я и сам тщательно забочусь о своих лапах, как всякий щенок, но её паранойя о совершенных ноготках уже не лезет ни в какие ворота).

Брррр.

Брррр.

Брррррррр.

БРРРРРРРРРРРР.

Я, конечно, надеюсь, что никто никогда и в половину не будет так жесток с Вами. Когда они закончили, пол медицинского кабинета стал похож на пол парикмахерской, девицы с блестящими черепами снова в моде.

И я был голый . Моя кожа была как у общипанного цыплёнка.

Они прервались для малюсенькой дискуссии о том, где остановиться.

— Хвост бреем полностью?

— Да, я оставлю только чуточку на самом кончике.

— А что насчёт головы?

Круэлла Мэссингпоул осматривает мою голову в поисках той заразы (неважно как она называется), которая довела меня до такого позора.

— Выше шеи всё чисто. Так что можно оставить голову, и посмотрим, как он пойдёт.

Посмотрим, как он пойдёт ? Возможно, она имеет в виду, посмотрим, с какого утёса он бросится. Или посмотрим, как со всей этой свалившей его дрянью, он доберётся до своей подстилки и тихонечко будет чахнуть и угасать.

Посмотрим, как он пойдёт, в самом деле! Он пойдёт точно так, как вы и ожидали, что он пойдет.

Чертовски быстро!

В мои планы не входило позволить всяким любопытствующим в приёмной таращиться на весенний писк моды «ретривер а-ля полуфабрикат, разогреть в микроволновке». Нет уж, гррраждане! Как только она закончила втирать эту противную бурду в моё бедное обритое тело и сняла меня со стола, я рванул прочь.

Захватив абсолютно врасплох Маньячку Мэссингпоул, я крутанулся, нырнул у неё между ног и помчался на выход знакомой дорогой мимо всех её полок с чудненькими Он-Даже-Не-Заметит-Как-Иголка-Войдёт-В-Него шприцами (Мечтать не вредно! Мы не все такие полумёртвые, как Старина Найджел), мимо рядов клеток, набитых хмурыми, озабоченно вылизывающимися кошаками, прямым ходом через заднюю дверь на автостоянку.

Там я и ждал, укрывшись за огромной табличкой ТОЛЬКО ДЛЯ КЛИЕНТОВ, на случай, если кто-нибудь увидит меня.

Наконец-то появилась она, само очарование и обаяние:

— Энтони! Энтониииии!

Она думает, что я идиот ?

Я рычу. «Открывай машину! — это означает. — Открой дверь! Впусти меня, пока никто не увидел, живо !»

— О, вот ты где, пупсик! — она улыбается мне. У миссис Предательницы хватает наглости улыбаться . — Всё в порядке, дорогой. Теперь ты в безопасности. Та противная леди ветеринар больше не огорчит тебя.

Ясно. Она думает, что моя память тоже сбрита. Ну-ну, я так не думаю! Я отлично помню двух человек, которые нависали надо мной и прижимали меня к столу.

Работающих как одна команда .

(И не думай, что этот уникум поспешит, спотыкаясь и падая, назад к своему энтузиасту-целителю.)

Всю дорогу домой я тщательно планирую свой следующий ход. Если она думает, что я собираюсь вышагивать по садовой дорожке с высоко поднятой головой, то она заблуждается. Хотя бы потому, что сплетни распространяются в этом переулке как в крольчатнике…

Я уже представляю. Простенько, незамысловато, под заголовком «Невероятно» :

Нет уж, спасибо. Я проберусь под самой стеночкой дома под прикрытием сирени, спрячусь в рюкзаке под кроватью в свободной комнате и буду ждать, пока я вновь не обрасту шерстью.

Я готов. Как отлично натренированный боец группы захвата, я сгруппировался, готовый к стремительному броску. Она же, как обычно, о чём-то болтает, закидывает помаду в Бардачок и поднимает с пола использованные салфетки.

Затем она выходит, хлопает своей дверью и обходит машину сзади, чтобы открыть мою дверь.

Я вообще-то не собирался толкать её в лобелии. Это действительно не входило в мой план. Это как раз тот случай, о котором мы, профессионалы, так часто говорим:

КТО НЕ РИСКУЕТ, ТОТ НЕ ПОБЕЖДАЕТ.

И только борзая смогла бы угнаться за мной. Я промчался к боковому входу с такой скоростью, что воздух вскипел и чуть не поджёг мусорный ящик. Я завернул за угол со скоростью, достижимой разве что на Формуле-1, сбросил обороты, исчезнув с глаз возможных зрителей между сараем и стеной, и затем, когда она открыла заднюю дверь и начала своё умильное елейное льстивое

— Энтони! О, Энтониииии!

я так рванул мимо неё, что со стороны выглядел, пожалуй, размытым пятном.

И кто же разрушил Грандиозный План? Кого же первым мне посчастливилось лицезреть, как только я выхожу на финишную прямую?

О да, конечно же, соседскую кошку, как обычно, лениво развалившуюся на солнышке на нашем заборе.

Вот чёрт, думаю я. Приплыл . Слух пролетит по всей улице так быстро, что даже до того как мисс Я-Только-Поставлю-Чайник-И-Позову-Энтони потрудится прогуляться к задней двери, эта кошка уже будет продавать билеты:

И что же происходит?

Самое странное. (Возможно, чудо.)

Кошка не узнаёт меня.

Бросает ли она, зевая, своё обычное высокомерное «О, Неужто-Это-Рохля-Энтони-Опять»?

Нет. Она выглядит так, как будто ей к хвосту подключили электричество в миллиард вольт.

Выгибает ли она спину и мерзко шипит?

Нет.

Потягивается ли она томно, издеваясь?

Нет, нет.

Она исчезает.

Ни с того ни с сего!

Всегда приятно видеть зад этой кошки, но, по правде говоря, это было впечатляюще.

Это искупило многое.

Как только Её Светлость прекратила вопить «Энтонииии!», я скользнул к двери. (Не хватало ещё, чтобы она считала, что я буду подчиняться её командам после тех ТТП (тяжких телесных повреждений), которые она нанесла мне.)

Я прислушался. Превосходно! Она пошла наверх, чтобы огорчить Джошуа по поводу того, что по всему холлу и лестнице остались следы пиршества чипсами. Я потрусил наверх за ними, миновал дверь его комнаты, в то время как она всё ещё по-матерински самозабвенно читала нотации.

— …бла-бла-бла-говорила уже тебе, тысячу раз тебе уже говорила… бла-бла-бла…