Вспыхнул яркий свет, и у всех, находившихся в Чинар-беке, померкло сознание…

Если вы внимательно читаете мое повествование, то давно заметили, что я стремлюсь к воз большей точности, описывая даже самые, казалось бы, невероятные приключения. Да и почему не быть точным, коли я люблю только сущую правду?

Немало хлопот мне стоило узнать, сколько времени прошло, пока герои нашей книга пришли в себя и осознали происшедшее. Теперь я могу сообщить вам, что неприятное их состояние между жизнью и смертью длилось ровно сорок минут. Когда же Елочка, а затем Егор пришли в себя, было шесть часов тридцать минут утра по местному времени, а находились они на Холме у самого ствола Чинар-бека.

Внешне все выглядело так, точно ничего особенного в глубине земли, под корнями гигантского дерева, не произошло. Но когда Егор увидел внизу Бен-Али-Баба, выбегающего на Столетнюю дорогу, он понял, что пережитое ими происходило не во сне, а на самом деле.

Чуть поодаль стоял вертолет и лежал Мур-Вей.

Елочка подбежала к волшебнику и приподняла его голову.

— Он сильно ушибся, — сказала она.

— Все кончено, — тихо проговорил Мур-Вей. — Нет больше Чинар-бека и Волшебного Лабиринта, потому что я побежден.

— Куда вы дели нашего Чао? — спросил Егор.

— Я не смог тогда разобраться в чертежах и взмахнул волшебной палочкой… — объяснил Мур-Вей. — И то, что было нарисовано, превратилось в Железную Куклу, погубившую меня… А теперь твой Чао просто вернулся в чертеж, и все. Он цел и невредим — его построить когда угодно. Не покидайте меня, дети, я больше не стану причинять вам зла… Отвезите меня туда, где мне помогут вернуть здоровье! Я должен выручить своих друзей и восстановить славу Кахарда…

— Что нам делать с ним? — развел руками Егор.

— Только не оставлять без присмотра, — категорически заявила Елочка. — Он же болен.

— Но у меня, наверное, давно закончились каникулы, в школе достанется!

— Я останусь с ним, а ты лети домой.

— Тогда летим втроем. Мотор волшебный, выдержит.

Сборы были недолги. Освободив в грузовой кабине место и устроив в ней подобие матраца, они перенесли Мур-Вея в вертолет и заняли пилотские кресла.

Весь день летела маленькая «Снежинка», пересекая горы и моря, теплые южные озера и жаркую пустыню, скованные льдом реки и заснеженные колхозные поля.

Диспетчеры Аэрофлота радостно приветствовали маленьких путешественников и, узнав голос Егора, поздравляли его с победой.

От Ростова-на-Дону и до самого села Отрадное в Московской области они летели в густых облаках. Штурман Внуковского аэропорта по радио помог Егору рассчитать правильный курс полета и вывел вертолет к дому дедушки Осипа, куда они прилетели перед заходом солнца.

Егор покружил над домом, подлетел к окну и замигал яркими фарами. Дедушка открыл им форточку.

Посадив вертолет на середину комнаты, Егор выключил мотор, славно поработавший столько часов, и выбрался из кабины.

За ним, кряхтя, вылез Мур-Вей и тут же произнес заклинания. Елочка направила волшебный перстень на Егора. Мальчик почувствовал головокружение, в глазах его потемнело, а когда неприятные ощущения прошли, он и Мур-Вей стали большими. Теперь он увидел, что Мур-Вей и дедушка Осип были одного роста.

— Гм… гм… — смутился Осип Алексеевич, увидев чужого человека.

— Дедушка, познакомься, — сказал Егор. — Это волшебник Мур-Вей… А это — мой дедушка Осип.

Дедушка и Мур-Вей понравились друг другу и разговорились.

— Мой добрый дедушка Осип, было время, я очень любил детей, — рассказывал Мур-Вей. Он так расстроился, что едва не заплакал. — Несчастный, стонал он, — ну кому я нужен теперь, слабый, больной волшебник?.. Люди стали обходиться без меня и научились делать такое, что не под силу ни одному из чародеев! Горе мне, горе… Теперь и в сказках не будут рассказывать обо мне. И никто из самых знаменитых мудрецов и гадателей так и не может сказать, чем я болен…

— Ну, ничего, ничего, — успокаивал дедушка и вдруг воскликнул: — А ведь знаете, я, кажется, понял причину вашей болезни!

— Вы?! Говорите немедленно, я осыплю вас жемчужинами!

— Жемчуг мне не нужен, — сказал Осип Алексеевич. — Слушайте… Раньше, когда человек многого не знал и не умел, вы были в славе и удивляли всех чудесами. Когда же человек создал науку и технику, ваше здоровье пошатнулось! Поняли? Вы же сами говорите, что человек научился многому такому, что не под силу даже вам, волшебникам… Ваше состязание с Чао тому пример. Вероятно, это профессиональная болезнь волшебников.

— Верно! — яростно блеснул глазами Мур-Вей. — Я уничтожу науку и технику и верну свое здоровье! Я превращу в пыль всех ученых… Жаль, что раньше никто не рассказал мне, в чем дело!

— Да как же вы уничтожите науку и технику, если вы так ослабли, что уже больше чем наполовину утратили свои волшебные силы? — спросил дедушка.

— И это верно, — опечалился Мур-Вей.

— Да и к чему? Наука — тоже волшебство, и ее надо уважать. Ведь есть иное средство…

— Не мучайте меня, — взмолился Мур-Вей. — Что это за средство? Оно должно называться очень коротко…

— Знание! — ответил дедушка Осип. — Короче и не скажешь.

— Знание, — повторил волшебник. — Разве оно поможет?

— Я так понимаю, — продолжал развивать свою мысль дедушка Осип. — Теперь, когда наука и техника достигли высокого развития, вам, волшебникам, просто невозможно без образования… Да, да! Поступайте в школу, затем в институт или в университет, и вы вновь станете здоровым. Получите диплом и научитесь творить такие чудеса, какие вам раньше не снились! Будете проникать в тайны жизни и в глубины Земли. Работы вам хватит, да еще какой увлекательной. Можете стать и писателем…

— Нет, не смогу: сиди и пиши день и ночь. Терпения не хватит.

— Ну тогда актером.

— При моем возрасте? — обиделся Мур-Вей. — Неудобно…

— А если врачом?

— Ни за что! — сердито произнес волшебник. — Я уже обращался к ним, и никто не придумал для меня лекарства. Даже словоедство не помогло.

— Наши врачи хорошие, настоящие. Но как хотите… Тогда — художником. Нравится?

— Нет. Всех рисуешь, а тебя — никто.

— Ученым?

— Это другое дело, но трудно очень…

— Без труда ничего не бывает.

— Мы, волшебники, привыкли все делать сразу.

— Так раньше было, — убеждал дедушка Осип. — Теперь придется потрудиться. Конечно, самое почетное — стать космонавтом и лететь на другие планеты.

Глаза Мур-Вея загорелись от восторга.

— Неужели?

— Захотите — добьетесь.

— При моем здоровье?

— Так ведь вы получите образование и снова станете крепким, как в молодости, — напомнил дедушка Осип.

— Почему я сам не подумал об этом?! — воскликнул Мур-Вей. — Завтра же пойду в школу. Но примут ли меня?

— Да… — задумался дедушка Осип. — Принять-то, конечно, могут. Вот только ваш возраст… А что, если пойти в вечернюю школу для взрослых?

— Нашел! — радостно вскричал Мур-Вей, и лицо его просияло от счастья. — Выход нашел… Я приму облик мальчика, вроде Егора, и стану учиться вместе со всеми. Никто и знать не будет, что мне столько лет.

— Блестящая мысль! — поддержал дедушка Осип. — А все остальное я беру на себя. Поговорю с учителями, с директором школы. В общем, дорогой Мур-Вей, считайте, что вы уже ученик!

— Я уже и профессию себе выбрал…

— Кем же вы решили стать?

— Учителем, — ответил Мур-Вей. — Вернусь в Кахард и открою школу для своих друзей-волшебников. Буду учить их, чтобы и они стали здоровыми! А потом, может быть, и космонавтом стану.

Они принялись обсуждать свой план во всех деталях, и было видно, что только сейчас, после стольких раздумий и даже злого отчаяния, Мур-Вей увидел свет надежды и понял, что еще не все потеряно для него.