На этом поле наш писатель заложил Институт Путешествий и Странствий, а на образовавшейся площади разбил сад. Кроме того, Уилфред женился на красивой девушке Молли, которую повстречал возле старого Циклопова маяка — к тому времени он уже не работал, — это была любовь с первого взгляда.

Молодые зажили счастливо в своем прекрасном городе, и вскоре у них родилась дочь Филлида. На ее крестинах присутствовали две элегантные престарелые дамы в длинных платьях и зеленых очках. Обе были чрезвычайно счастливы стать «русалочьими» крестными малышки.

Элиот де Милль, издатель журнала «Светлячковый вестник», стоял у овального окна своего кабинета. Стекла были густо закрашены белой краской, только в центре оставалось два маленьких глазка, сквозь которые издатель мог незаметно наблюдать за происходящим на Светлячковой площади.

Стоял обычный вечер. Заносчивая девчонка — продавщица ковров — вывела на прогулку свою тявкающую шавку. Чайный магазин уже закрылся.

А престранные сестрицы Нептун разговаривали о чем-то с незнакомым мальчишкой. Вот из мастерской вышел полубезумный старик и зачем-то полез на высокое дерево.

— Что еще пришло на ум старому идиоту? — пробормотал Элиот, покусывая карандаш. — Он же свернет себе шею…

Высокий старик в заляпанном маслом переднике и восточных туфлях с острыми, загнутыми кверху носами, храбро карабкался вверх по стволу. Несколько сломанных веток уже валялось на земле, вот чудак поднатужился, потянулся и скрылся в густой листве. Дерево заходило ходуном.

— Что ж, если и свернет, — усмехнулся Элиот де Милль, — мне это только на руку.

Он отошел от окна, пересек просторный кабинет и опустился на стул возле рабочего стола. С минуту он, все так же задумчиво покусывая карандаш, взирал на разложенные перед ним бумаги. Потом отыскал среди них смятый листок и поднес к глазам.

— Резолюция директора, — прочитал он одними губами. — Теодор Ласкомб. Ай-ай-ай, юноша, — укоризненно покачал он головой, — что же вы натворили…

Элиот выудил из ящика чистый лист в косую линейку, облизал карандаш и, удобно устроившись в крутящемся кресле, торопливо застрочил очередную сенсационную статью.

Вскоре вся страница была исписана витиеватым почерком, смахивающим на паучьи лапки. Элиот перечитал свое творение несколько раз, и его глаза злобно сверкнули из-под очков. Он удовлетворенно отложил в сторону листок, поднялся со стула и вернулся к окну.

Светлячковая площадь опустела, лишь по вымощенной земле тянулся к маленьким магазинчикам след из листьев и мелких прутков. Элиот де Милль бегло прочитал знакомые вывески и заскрежетал зубами.

— Мастерская Ившема; Деллы и дочь: починка ковров-самолетов; чайный магазин Камомилло; морская антикварная лавка Нептун… Скоро, — прошептал он. — Скоро все вы у меня попляшете…

В этот миг в дверь робко постучали.

— Войдите! — рявкнул Элиот, даже не обернувшись. — Статьи к следующему выпуску на моем столе.

Жила-была когда-то на белом свете красивая и храбрая пиратка по прозвищу Чертовка Кейт. Она оплавала все моря от Ледяного Пролива на Морозном Севере до теплых вод дельты Дандуна на юге, вселяя ужас и страх в сердца всех, кто видел ее неуловимый бриг. Вскоре она стала самой известной и отчаянной пираткой в округе. Шли упорные слухи о том, что в каюте Кейт под кроватью хранится сундук с несметными сокровищами. Вскоре ее старая кровать уже не могла скрывать все монеты и жемчуга своей хозяйки.

Именно поэтому, зайдя в очередной порт, Чертовка Кейт бросилась на поиски умелого кузнеца. Так получилось, что кузнец в то время как раз изготавливал фонарь для Циклопова маяка, но пиратка уговорила его отложить работу и выковать для нее роскошную, высокую и широкую кровать. Кузнец был смекалистым малым и, поскольку Кейт обещала заплатить за каждый час работы, ковал кровать целую вечность. Неудивительно, что из его рук вышел настоящий шедевр, и не было в мире кровати, равной по красоте кровати Кейт.

Чертовка Кейт была страшно довольна работой кузнеца, несмотря на то что кровать стоила целое состояние и ее еле-еле сумели втиснуть в каюту. Теперь свой сундук с сокровищами, туфельки и пару сабель Кейт хранила под новой кроватью. Но беда была в том, что, забросив работу над фонарем для Циклопова маяка, кузнец не изготовил его в срок. Может быть, поэтому корабль Кейт налетел на скалы у Русалочьей бухты и пошел ко дну.

С того дня никто больше не слыхал о Чертовке Кейт, хотя болтливые языки поговаривали, что пиратка чудесным образом уцелела, воротилась в порт Харбор Хайтс, прихватив с собой бесценные сокровища, вышла замуж за статного смотрителя нового маяка и родила дочь по имени Молли.

Хьюго Пеппер осторожно приоткрыл сначала один глаз, потом другой и огляделся по сторонам. Он лежал на огромной кованой кровати, утопая головой в мягкой, пуховой подушке. Спинка кровати, выполненная в виде цветочно-ягодного орнамента, почти доставала до потолка.

У подножия кровати скакал солнечный зайчик, просочившийся сквозь неплотно забытые шторы.

После долгого пути на жесткой лавке в диковиных санях эта кровать показалась Хыого пушистым облаком. Мальчик уткнулся носом в белоснежную наволочку и почувствовал аромат морского жасмина и прибрежной лаванды.

В этот миг ему припомнились лица Харви и Сарви и история о том, как его совсем крошкой нашли у порога лачуги. Историю, которую он, быть может, никогда и не узнал, если бы не странные сани в глубине сарая.

Несмотря на это, Хьюго решил, что Харви и Сарви навсегда останутся для него родителями, воспитавшими его в любви и понимании, обучившими оленеводству и сыроделию, а также всему, что стоит знать о Морозном Севере. Они обожали его, свой «подарок от Снежных Великанов», и он был им за это благодарен. Хьюго бы так и остался в ледяных лесах Морозного Севера, если б не таинственный «Компас Сердца».

Сердце мальчика затрепетало, когда он заметил в полумраке сарая необычный блестящий диск. Он находился рядом с медным рычагом, возле которого были написаны слова Пуск/Стоп. В санях было еще два рычага. Возле одного из них виднелась надпись Вверх, возле другого — Вниз. Сбоку мальчик обнаружил еще одну потертую надпись: «Воздухоплавательный зимний экипаж — Марк II, производства „Крейн и Сыновья“».

Ну какой бы мальчишка на месте Хьюго прошел мимо такой находки? Сердце мальчика билось, как у зайчонка. Ему хватило всего одного взгляда на компас, чтобы понять, что делать дальше.

Харви и Сарви пришли в ужас, когда сын сообщил им о своих планах, но их мучило чувство вины за то, что они не нашли в себе мужества узнать о прошлом мальчика и рассказать ему жуткую правду.