— Как хотите, господин паук, — ответила я, но душа у меня ушла в пятки, потому что я никогда не отличалась догадливостью.

— У какого цветка, — спросил паук, — каждый день вырастают новые лепестки? Что это за цветок, затмевающий красотой нашу королеву?

— Это солнце! — вскричала я, потому что сразу вспомнила, как все цветы обожают солнце.

Паук удивился, как быстро я угадала, но постарался не очень обнаруживать своё удивление.

Он слез с паутины и стянул с себя водолазный костюм.

— Значит, вы живёте под водой? — поинтересовалась я.

— Да, я присматриваю там за молодыми кувшинками, они ужасные непоседы! Так и норовят вынырнуть на поверхность воды, а это им вредно, пока они не вырастут и не повзрослеют.

Разговаривая, паук разматывал шёлковую верёвку, обёрнутую у него вокруг живота. Потом он закрепил оба её конца на потолке, попросил меня сесть на эти самодельные качели и стал раскачивать меня всё выше и выше.

Я качалась, качалась, обмирая от страха и удивления, и вот наконец паук раскачал меня так высоко, что носки моих туфель угодили в самый центр паутины.

В тот же миг я почувствовала, что лечу по воздуху и, не понимая хорошенько, что происходит, мягко опустилась на толстый мшистый ковёр.

— Ну как, не ушиблась? — хором осведомилось несколько тоненьких голосов.

Я в изумлении стала рассматривать ковёр и обнаружила, что он состоит из множества стебельков мха, которые выстроились, как солдаты, отряд за отрядом, тесно прижавшись друг к другу, так, что между ними нельзя было бы просунуть даже булавку. Для пущей прочности все они крепко держались за руки. Они с немым вопросом устремили на меня участливые взгляды, и я поспешила их поблагодарить.

— Я упала словно на перину! — заверила я их.

— Мы очень рады, что угодили подруге её превосходительства! — ответили они хором.

Но те из них, на которых я сидела, уже изнемогали от усталости, и я поскорей встала на ноги.

Теперь я очутилась на тропинке, которая вела прямо в волшебный лес, о чём свидетельствовала табличка со стрелкой-указателем слева от меня. Но мне всё же боязно было вступать в лабиринт, и я решила спросить совета у стебельков мха.

— Чтобы не заблудиться, надо быть очень внимательной, — ответили они. — Черноластик любит прятаться в надёжных и покойных местечках, он очень редко показывается на свет. Если хочешь его найти, лучше всего спроси у жёлтых улиток, которых встретишь по дороге. Только смотри, остерегайся красных и голубых, они заманят тебя к священному гроту, и ты пропала.

— О, спасибо, спасибо вам всем! — воскликнула я и храбро пошла вперёд.

Скоро я пришла в волшебный лес. Он тонул в лунном свете. Казалось, в стволе каждого дерева горит лампочка, потому что все деревья светились. Одни мерцали голубым светом, другие красным, третьи жёлтым, и разноцветные лучи, сливаясь вместе, давали такие нежные оттенки, что, подумала я, такого просто быть не может.

С неба золотыми каплями падали тысячи пчёл. Падая, они задевали арфы, развешанные на ветках, и весь лес был пронизан музыкой.

В листве дрожало множество цветов. Одни из них пели, другие серебряными нитями расшивали невиданные великолепные плащи. Все эти цветы были прозрачные, словно из тончайшего газа. Спинки им украшали нежные крылышки, и они легко перелетали с дерева на дерево, по своему хотению перебирались с ветки на ветку, шустрые, как белки, или с птичьей грацией опускались на землю.

«Может быть, я в цветочном раю? — подумала я. — Эти крылатые цветы очень похожи на ангелов!»

Я попыталась привлечь их внимание, но не тут-то было. Они меня не видели и не слышали, и вскоре я совсем заблудилась. Я только заметила, что тропинка, по которой я шла, исчезала сразу же у меня за спиной.

Я хотела выйти на лесную опушку, но слева и справа, спереди и сзади от меня по-прежнему виднелись только всё те же красные, голубые и жёлтые деревья. Можно было подумать, что те, мимо которых я уже прошла, забегали вперёд, чтобы снова попасться мне на глаза.

Я уже начала падать духом, но тут у подножия одного из стволов заметила жёлтую улитку и сразу же вспомнила, что мне советовал мох.

— Простите, — обратилась я к улитке, — мне сказали, будто вы знаете, где прячется крот Черноластик.

— Прежде всего вам надо добраться до лабиринта, — ответила улитка, — а до него ещё далеко. Если хотите, я вас подвезу.

На её домике было устроено сиденье. Я забралась туда, и улитка попросила, чтобы я ухватилась за тоненькие вожжи, привязанные к её рожкам.

Улитка плавно тронулась с места, и деревья по обе стороны от меня побежали назад, словно я смотрела на них из окна поезда.

Вход в лабиринт загораживали толстые побеги плюща, вооруженные до зубов. Но едва я произнесла имя её превосходительства госпожи Серозелинды, как они почтительно расступились.

— Будьте осторожны, — на прощание посоветовала мне жёлтая улитка. — Там сто залов, а в каждом зале сорок дверей. Не вздумайте глазеть по сторонам, какое бы зрелище ни предстало перед вами. Малейшее невнимание — и вы безвозвратно погибли. В первом зале войдите в седьмую дверь налево, во втором — в девятнадцатую направо, в третьем — в тринадцатую налево, в четвёртом — в пятую дверь опять-таки налево. Пятый зал пересеките напрямик и увидите там нашего досточтимого крота Черноластика.

Улитка заставила меня несколько раз повторить вслух весь маршрут, потом пожелала мне удачи, и я, замирая от страха, вступила в лабиринт.

В первом зале цветки гороха и фасоли стреляли из лука в жердь, служившую им мишенью, и я, не мешкая, вошла в седьмую дверь налево.

Во втором зале толпа овощей обступила сверчка, который пел, подыгрывая себе на аккордеоне. Сидящие помидоры опирались на тощие плечи салатных листьев. Важно покачивали головами побеги сельдерея, а за спинами у них, как водится, тянула шею спаржа, поднимаясь на цыпочки, чтобы лучше видеть. Капуста жмурилась от удовольствия, картошка, щадя силы, разлеглась прямо на полу, а лук-порей мечтательно поглаживал усы.

Я пошла вдоль левой стены зала, считая до девятнадцати, но вдруг репчатый лук задорно крикнул:

— Суп с помидорами! Суп с помидорами!

И тут же все овощи, которые кладут в суп с помидорами, бросились вперёд и слились в дружеском объятии.

Всё это настолько не укладывалось у меня в голове, что я сбилась со счёту. Пришлось начать сначала, но дверь, через которую я вошла в зал, ничем не отличалась от остальных, поэтому я не до конца была уверена, что начала считать оттуда, откуда надо.

Как бы то ни было, я проникла в следующий зал, где цветы-ангелы играли в шашки. Шеренги анемонов, взявшись за руки, изображали поделённую на у клетки игральную доску. Шашками служили улитки, I с одной стороны красные, а с другой — голубые.

Игра протекала в напряжённой тишине, а я больше | всего на свете обожаю именно шашки, поэтому не Щ утерпела и подошла поближе.

Весь мой маршрут настолько вылетел у меня из головы, что, когда партия закончилась, я пошла следом за голубой улиткой, которая тянула меня за собой, разглагольствуя о подробностях игры, и только заметив её недобрую усмешку, я внезапно вспомнила о грозящей мне опасности.

— Скатертью дорожка! — процедила сквозь зубы голубая улитка. — Скоро вы окажетесь среди вечных снегов!

— Ещё чего! — огрызнулась я, — У всякого лабиринта есть выход, Я обязательно разыщу Черноластика!

Я свернула в первый попавшийся коридор и после крутого поворота очутилась перед дверью, на которой переливались огненные буквы:

Коленки у меня задрожали, и я кинулась назад в зал, из которого пришла. Я забегала в десятки коридоров, но в конце концов повсюду передо мной вырастала дверь, на которой мерцала неумолимая надпись: