– Двадцать пять. Вы спрыснулись вдвоем.

Мейнард сунул руку в карман. Мелочи у него не было.

– Извините, у меня нет.

– Тем хуже для меня, значит. – Клерк покачал головой. – Мне бы пригодились эти пятьдесят центов.

Дорога представляла собой грязную полосу, прорубленную в зарослях колючего кустарника, кактусов, колючих грушевых деревьев и морского винограда. Москиты собирались в тучи, которые вылетали из невидимых болот и проносились через дорогу. Жирное, маслянистое средство от насекомых оказалось эффективным: москиты набрасывались на проходящих, зависая в нескольких дюймах от открытой кожи, расшифровывали химические сигналы, идущие от репеллента, и по какому-то безмолвному сигналу отлетали в кусты. В листве был целый мир звуков – жужжанье, щелчки и свист птиц.

Они прошли примерно полмили. Пот, стекавший по их лицам, начинал смывать репеллент, и отдельные москиты-разведчики становились смелее.

Мейнард уже склонялся к тому, чтобы повернуть назад, когда услышал звук, не имевший отношения к насекомым, – высокий, настойчивый, механический. Это был звук электромотора. Он слышался справа. Мейнард, встав на цыпочки, обозрел окрестности. Он ничего не увидел.

– Здесь есть тропинка, – сказал Юстин.

Туча москитов окружила их, заскакивая в уши, влезая в рукава, ползая по скальпу в поисках неопрысканных мест. Они чесались, хлопали себя и шли пробежками в надежде оказаться нежеланными для москитов существами.

В конце тропинки был виден только металлический куб генератора, из которого исходил громкий вой. В отдалении, за цепью дюн, к шаткой пристани было пришвартовано несколько лодок.

Дом Виндзора располагался ниже уровня земли, погрузившись в песок до плоской бетонной крыши. Лестница с ограждением вела вниз, к огромной входной двери из тика, с полированным бронзовым кольцом. Рядом с дверью, в стену было встроено переговорное устройство. Мейнард поднял кольцо и ударил им о тиковую дверь.

Послышался трескучий голос Виндзора:

– Проваливай, эфиоп! У меня совещание. Если ты что-то продаешь, то я ничего не покупаю. Если покупаешь, то я не продаю. Я ни продавец, ни покупатель. Катись отсюда!

Юстин, прослушав эту диатрибу, спросил у Мейнарда:

– Он сдает напрокат лодки?

Мейнард улыбнулся и нахал кнопку переговорного устройства.

– У меня с собой телеграмма для... пропитанного ромом реликта.

– Это вы, человекоподобный? – высоким голосом возопил Виндзор. – Какие новости насчет Сакко и Ванцетти? Не падайте духом. Мы еще раздобудем эти гинеи! – Устройство отключилось, и через несколько секунд дверь распахнулась.

На Виндзоре было кимоно и остроконечные шелковые тапочки.

– Входите! Входите! Я как раз фантазировал о том, как бы устроить пикник со всеми педиками Македонии. – Он заметил Юстина. – Простите меня! Вы привели своего собственного наложника!

Мейнард представил Виндзору Юстина. Юстин, вытаращив глаза, пожал ему руку и спросил:

– Что такое педик?

– Ничего, приятель, ничего. Ты знаешь, что такое педагог? Тот же корень. Я налью вам каплю медового напитка, и мы отсалютуем дивам.

Дом состоял из одной комнаты, футов тридцать на сорок, стены в тиковых панелях, роскошная обстановка – по отделениям, различным по стилю. Обеденная часть была в стиле Людовика XV, гостиная часть – в стиле испанском колониальном, отделение для сна – в стиле датского модерна, кухня представляла собой смесь нержавеющей стали с разделочной мясника. Там были написанные маслом картины в музейных рамках, древние грамоты в запечатанных стеклянных футлярах, археологические редкости, покрытые лаком для защиты от времени и погодных условий, шкафы из красного дерева, полные книг.

В этом изолированном с помощью песка доме, с кондиционером, работающим от генератора, было не более 69 градусов [8].

Мейнард в восхищении оглядывал комнату.

– Моя маленькая гавань в глубинах ада, – сказал Виндзор. Он махнул рукой. – Вы видите перед собой мою жизнь. Дворец крысы-затворницы.

– У вас очень приятно. Как Колоритная Фигура вы многого достигли.

– Я был бережливым. Я начинал с небольшими деньгами, и они сделали еще деньги, а как мы знаем, деньги делают деньги, которые делают еще больше денег. Но увы – это моя трагическая маска – я променял бы все это на хорошую женщину и теплый очаг. – Он рассмеялся. – Так скажите мне, посланник, что нового на Риальто?

– Я смогу уехать только завтра.

– Это меня не удивляет. Уэскотту цены нет. Но ваша задержка – это моя удача. Мы съедим ленч, и я очарую вас рассказами о своей жизни до того, как стал моряком.

– Спасибо, но мы хотели бы взять лодку напрокат. Виндзор застыл. Он взглянул на Мейнарда, нахмурился, затем отвел глаза.

– Зачем?

– Мы хотели половить рыбу.

– Папа говорит, что мы можем поймать барракуду, – сказал Юстин.

– Невозможно.

– Почему?

– Здесь ничего стоящего вы не поймаете. Слишком жарко.

– Мы будем ловить на глубине, где прохладнее.

– У меня нет лодок.

– Позвольте, – заметил Мейнард. – Я видел несколько лодок у пристани.

– Они не подходят для плаванья в открытом море.

– Послушайте... мы покатаемся пару часов, а затем вернемся, и я вам навру с три короба о том, что мы чуть было не поймали.

Виндзор смотрел на Мейнарда. Маска дружелюбия исчезла.

– Нет.

– Хорошо. – Мейнард был сбит с толку. – Извините, что вас побеспокоили. – Он повернулся к Юстину. – Пошли, приятель. Посмотрим, не сможет ли Уайти нам помочь.

– Нет! – резко бросил Виндзор. Затем он смягчился. – Пожалуйста... оставьте эту идею.

– Что здесь такого?

– Это опасно! Именно вы рассказали мне о пропавших судах. Зачем же рисковать?

– Я не прошу у вас шхуну для долгого рейса. Я не собираюсь плыть на Кубу. Я хочу отъехать на милю от берега и забросить крючок, вот и все. Кроме того, я смогу постоять за себя.

– В этом я сомневаюсь.

– Не сомневайтесь. – Спровоцированный своей глупой бравадой, Мейнард поднял рубашку выше талии и показал рукоятку “вальтера”.

– Вы дурак.

– Я могу попросить лодку и у Уайти.

– Хорошо. – Виндзор вздохнул. – Я дам вам лодку. По крайней мере, я знаю, что она держится на плаву. А на том, что дал бы вам Уайти, я не отправил бы в плаванье даже врага. Но вы должны мне пообещать, что будете связываться со мной по радио каждые полчаса.

– Договорились. Мы поймаем вам морского окуня. Виндзор не поддержал шутки. Бормоча что-то про дураков, которые сами не знают, чего хотят, он повел их к пристани.

В редакции “Тудей” в Нью-Йорке, Дэна Гейнс сортировала утреннюю почту – там была дюжина приглашений на вечеринки с коктейлями “в честь” чего-нибудь или кого-нибудь, реклама новых товаров для проведения досуга, напыщенные пресс-релизы о “революции” в мужской моде, которая вызовет возрождение узких галстуков, бесплатный образец трусов с электроподогревом, – когда зазвонил телефон.

– “Тенденции”.

– Это контора миссис Смит, пожалуйста мистера Мейнарда к телефону, – сказала секретарша Девон.

– Его сейчас нет. Может, что-нибудь ему передать?

– Подождите минуту. – Дэну переключили на “Ожидание”. Через мгновение в трубке послышался голос Девон:

– Где он?

– Его... нет на месте. – Дэна старалась прикрыть отсутствие Мейнарда. – Не могла бы я что-нибудь ему передать?

– Где он? Вы не знаете?

– В общем... нет.

– Мисс Гейнс, несколько минут назад звонили из школы. Мой сын туда сегодня не пришел.

– Да, мадам. – У Дэны зазвонил второй телефон.

– Позвольте мне поговорить с редактором Блэра.

– Да, мадам. – Дэна переключила Девон на кабинет Хиллера, затем сняла трубку второго телефона. – “Тенденции”.

– Мистера Мейнарда, пожалуйста. Это звонит Майкл Флорио.

– Его сейчас нет. Я могу ему что-нибудь передать?

– Вы не знаете, как я могу с ним связаться?