Слоны могут проявлять себя большими гурманами. Кончик их хобота, с помощью которого эти животные так тонко могут различать любые запахи, позволяет им выискивать те или иные растения и даже отдельные листья.

Так, в сад лесничего, живущего близ «Пара-Лодж» в национальном парке Мерчисон-Фолс, ночью залез слон.

Он осторожно перешагнул через забор и начал выбирать себе закуску по вкусу. В первую ночь он поел всю зеленую кукурузу, дыни, огурцы, свеклу и некоторые сорта баклажанов. Во время второго визита он угощался оставшимися баклажанами и перцем. Помидоров, салата и моркови он не трогал.

В Танзании слоны в октябре и ноябре любят пастись в лесах. Они бродят там целыми днями и питаются исключительно молодыми побегами. В феврале скопления слонов наблюдаются на юге, в области Литуа-Киперере, где в это время созревают плоды мугонго. А во время засухи они обычно откочевывают в местности, где особенно много широколистной травы магугу.

В ЮАР в национальном парке Крюгера слоны часто лакомятся спелыми плодами дерева мерулы, от которых как бы пьянеют. Некоторые «пьяные» слоны становятся агрессивными, но большинство из них бывает лишь «приятно навеселе».

Хотя «пьяные» слоны в этой местности каждый год что-нибудь да учиняют, для туристов они никакой опасности не представляют по той простой причине, что вокруг туристских гостиниц все деревья мерулы предусмотрительно вырублены.

А вообще-то это дерево наиболее распространено в национальном парке. Местные жители изготовляют из его плодов довольно крепкое пиво. Поэтому они не рубят эти деревья на дрова. Плоды начинают созревать сначала в северной окраине парка. Оттуда слоны постепенно продвигаются к югу, лакомясь этим изысканным блюдом.

Однажды такой «хмельной» слон столкнул смотрителя парка с велосипеда. Другой слон проткнул головой хижину одного местного жителя и, надев ее себе на шею в виде хомута, убежал в лес. Слава Богу, никто при этом не пострадал. Как сообщал директор национального парка доктор Н. Вандермерве, какой-то «пьяный» слон стащил с велосипеда не менее пьяного велосипедиста и уволок его примерно на десять метров от дороги в лес. Затем он вернулся на дорогу и втоптал в землю велосипед.

Хочу сказать в защиту слонов, что в прежние времена их стада имели обыкновение откочевывать в поисках лучшего источника корма. Но теперь во многих областях Африки их полностью лишили этой возможности. Поэтому они вынуждены искать себе другие продукты питания, а это в свою очередь приводит иногда к вредным привычкам.

Слоны, пожалуй, единственные животные в Африке, которые копают ямы, для того чтобы добыть воду. Сначала они разрыхляют землю бивнями, а затем выгребают ее хоботом, выкапывая колодцы метровой глубины. Таким способом они добывают воду в высохших руслах рек. Этими своеобразными колодцами пользуются затем и другие животные (носороги, антилопы, зебры, стаи птиц, змеи и другие), так что можно считать, что слоны помогают этим животным пережить засуху. Подобной же деятельностью занимаются некоторые виды кенгуру в Северо-Западной Австралии.

Биолог А. Гордон утверждает, будто бы некоторые слоны прикрывают свои колодцы листьями, травой или навозом и поверх этого засыпают песком. Если в таких случаях слоны во время засухи покидают из каких-либо соображений данную местность, для других животных это может иметь пагубные последствия.

В январе и августе 1957 года, то есть во время короткого и длинного засушливого сезона, биолог X. К. Бюхнер насчитал в южной части национального парка Мерчисон-Фолс более четырех тысяч слонов. Когда в середине сентября начался сезон дождей, их число увеличилось вдвое. Животные переходили из более облесенных местностей вне границ парка в травянистую степь.

За последнее время в этом национальном парке очень сильно возросло число слонов. Из-за быстро растущих вокруг него поселений слоны вынуждены проводить в нем весь год, вместо того чтобы кочевать по его окрестностям.

Поскольку в обширных районах парка весь подрост деревьев был начисто уничтожен слонами, в 1964 году было отстреляно 200 слонов в части парка, расположенной южнее Виктория-Нила, и еще 200 — на северном берегу реки. Ученым путем тщательных исследований трупов этих животных удалось установить резкие отличия в биологии южных и северных слонов. Выяснилось, что у северных самок половая зрелость наступает в среднем в 14 лет (от 10 до 15), а у самок с южного берега — в 18 лет (от 13 до 22).

У самцов с северного берега соответствующий возраст наступает в среднем в 13 лет (от 8 до 15), у самцов же с южного берега реки — в 16 лет (от 13 до 20). Средний промежуток времени между двумя беременностями у самок из тех и других стад одинаков и составляет примерно четыре-пять лет. Однако длительность кормления у самок южной и северной популяций неодинакова: у южных самок она меньше (о чем говорит повышенная смертность слонят в этих стадах). Поэтому у южных самок новое яйцо образуется в яичнике за одиннадцать месяцев, а у северных — за четыре. Слоновье население северного берега в своей массе моложе: средний возраст его составляет 19 лет. Южные слоны в среднем 20-летнего возраста, и число их все убывает. Животные моложе десяти лет в северной группировке составляют 40 процентов, в южной же — 22 процента. Самки с северного берега спариваются с самцами с ноября по апрель, а южные слонихи — с апреля по сентябрь. По всей видимости, это зависит от условий питания. Разница в производительности слоновьего населения может объясняться тем, что растительность южнее Виктория-Нила гораздо больше истреблена. Земли, покрытые когда-то лесами, под воздействием слонов превращены здесь в травянистую степь. На северном же берегу еще остались отдельные облесенные или заросшие кустарником районы. Севернее Виктория-Нила на каждый квадратный километр приходится 0,9 слона, а южнее — 1,7 слона.

В прежние времена, когда слонам принадлежала вся Африка, такое положение регулировалось бы само собой: стада этих гигантов перекочевывали бы из обезлесенных южных областей куда-нибудь в другое место, и дело с концом. Или же их численность в таком бескормном районе сразу бы резко пошла на убыль. Сегодня же нельзя допустить, чтобы слоны превратили национальные парки, эти последние остатки естественных ландшафтов с буйной зеленой растительностью, в полупустыни, а затем и в настоящие пустыни.

Это ставит людей, ответственных за охрану природы, перед тяжелым выбором. Как быть?

Раньше ежегодно отстреливалось примерно 45 тысяч слонов. Это легко можно подсчитать, зная, что во всем мире в год перерабатывалось 600 тысяч килограммов слоновой кости и что наибольшая часть ее поступала из Африки. Тем не менее долгое время никто не брал на себя труд изучить поближе жизнедеятельность этих колоссов, покопаться в гекатомбах внутреннего устройства такой убитой «горы». А ведь к концу нашего столетия вне границ немногих национальных парков наверняка уже не останется ни одного живущего на вате слона. Поэтому очень отрадно, что слоны, которых приходится отстреливать вследствие перенаселения ими отдельных территорий и из-за того, что они губят растительный покров в некоторых национальных парках, теперь неизменно попадают в руки ученых и используются для науки.

Например, И. Бассу удалось выяснить, что так называемый мает — жидкость, вытекающая из височных желез слона, расположенных между глазом и ухом, никакого отношения не имеет к половозрелости (по крайней мере, у африканского слона). Столетиями же считали обратное. У слонов, убитых с июля по сентябрь, такой жидкости не обнаруживали. У тех же, которые были убиты после 20 октября и до конца марта, мает непременно наблюдался; его не обнаружили только у нескольких очень маленьких слонят. Выделения из височных желез в этот промежуток времени наблюдались у всех взрослых слонов; и у неполовозрелых самок и самцов, и у старых самок, и у слоних, только что родивших и кормящих своих детенышей, и даже у подростков.