Что касается ведения боевых действий, то драматические детали этой грандиозной осады вполне можно опустить. Но в свете расправы над пленными Акра заслуживает особого внимания. Дело в том, что судьба мусульманских пленников была решена отнюдь не в день падения города, а спустя целый месяц после окончания осады. Кроме того, события в Акре являют собой едва ли не самый мрачный эпизод третьего крестового похода и даже всей эпохи крестовых походов. И все же их нужно рассматривать частично в свете того, что случилось в битве при Хаттине четырьмя годами ранее.
20 августа, то есть почти через шесть недель после падения города, Ричард вывел мусульманских пленников за пределы городских стен, на равнину. Бахаеддин ибн Шеддад, панегирист Саладина, составивший подробный отчет об осаде Акры, написал, что произошло потом. Ричард
…поступил вероломно по отношению к мусульманским пленникам. Сперва он обо всем договорился с ними, и те сдали ему город при условии, что им, что бы ни случилось, будет гарантирована жизнь. А если султан выполнит все то, о чем они договорились, то он освободит их вместе с их имуществом, детьми и женами, а если султан откажется — то он обречет их на вечное рабство и плен. Этот ненавистный человек обманул их и потом показал, что у него на сердце… Вместе со своими франкскими воинами он подошел к родникам под Айядийя и стал посреди равнины. Потом враги привели мусульманских пленников, которым Аллах назначил мученичество, — всего около 3000, связанных веревками. Потом, как один, [франки] кинулись на них, рубя и пронзая мечами, и хладнокровно изрубили всех. А мусульманский передовой отряд лишь бессильно наблюдал за происходящим, не зная, что делать, поскольку был далеко.
Масштабы этой резни вполне сопоставимы с событиями под Верденом в 782 году. Для мусульман это был День Злодеяния, день позора. Когда Акра вновь перешла в руки мусульман в 1291 году, они обошлись с гарнизоном крестоносцев точно так же, и летописец оправдывает последовавшую резню как месть за действия христиан ровно за сто лет до этих событий:
Всемогущий Аллах позволил мусульманам завоевать Аккру в тот же день и час, в которые она пала в руки франков: они обещали пощадить мусульман, а потом предательски убили их. Султан дал слово франкам [что пощадит их], а потом велел их истребить, сделав с ними то, что сделали они с мусульманами. Так Всемогущий Аллах отомстил их потомкам.
По условиям сдачи Акры в 1191 году, все жители города получали свободу в обмен на 1500 пленников, огромный выкуп в размере 200 000 динаров и возвращение Животворящего Креста. Более мелкие детали предстояло обсудить на переговорах с Саладином (Хронист Роджер Хоуден утверждает, что многих мусульман освободили после крещения в христианскую веру, однако короли Ричард и Филипп быстро прекратили процесс обращения, поскольку многие из освобожденных возвращались в войско Саладина). Саладин, испытывая за годы бесконечных походов немалые финансовые затруднения, едва ли мог быстро исполнить заявленные крестоносцами требования. Однако он все же предложил выдать первую часть пленников, Святой Крест и половину денежной компенсации 11 августа. Когда условленный день наступил, Саладин начал изворачиваться, тянуть время, настаивая на новых условиях, а именно: чтобы все мусульманские пленники были освобождены, а Ричард чтобы держал заложников до полной оплаты выкупа, в противном случае Ричард должен был выдать заложников Саладину. На это был получен отказ, и тогда Саладин отменил первоначальное соглашение. Как утверждает Джон Джиллинджем, ведущий специалист по Ричарду I, « ни одна из сторон не доверяла друг другу, и обе искали гарантий, которых другая сторона была бы дать не в силах». Споры и перепалки — и даже обмен подарками — продолжались вплоть до дня казни.
Саладин умышленно стремился поставить Ричарда в трудное положение, используя сложившуюся ситуацию, чтобы затруднить развитие всего крестового похода. Хронисты в то время писали: « Король Ричард знал наверняка, что Саладин лишь пытается отвлечь его. На этот счет у него не было сомнений. А Саладин часто высылал королю подарки и посыльных с письмами, выигрывая время с помощью лестных и искусных речей… Его целью было заставить короля подолгу размышлять над множеством тонкостей и двусмысленностей». Войска Ричарда были настроены на поход на юг. Чем дольше они оставались в Акре, тем больше времени получал Саладин на подготовку к отпору, и тем больше разных препятствий возникало у крестоносцев. Необходимость кормить большое количество пленников серьезно сказывалась на запасах провизии. Всю местность вокруг Акры Саладин подверг разорению, поэтому запасы пищи были весьма ограничены. Одержавших победу при Акре крестоносцев отличал приподнятый боевой дух; однако пустые желудки могли быстро омрачить торжественный настрой, особенно если эту пищу предстояло еще делить с мусульманскими пленниками. Продолжатель хроник Вильгельма Тирского объясняет поступки Ричарда в Акре как жест по поддержанию боевого духа своих воинов: когда Саладин оказался не в состоянии выдать Святой Животворящий Крест в день, назначенный для обмена пленными, крестоносцы настолько огорчились, что Ричард сжалился над ними и успокоил, распорядившись о казни пленных.
Кроме того, весьма проблематично было охранять такое большое количество узников. Большая часть воинов требовалась Ричарду для продолжения похода, и он не мог позволить себе оставить значительную часть войска для обеспечения такой охраны. Нет сомнений, что тамплиеры прожужжали Ричарду все уши о том, какое большое количество пленников было захвачено во время второго крестового похода и каким тяжким бременем потом все это легло на плечи охраны. Ведь именно данный факт и доставлял наибольшее беспокойство англичанам близ Уотерфорда в 1170 г., и он стал самым весомым аргументом Эрве Монморанси, настаивавшего на казни ирландских узников. Арабский летописец приводит такое объяснение последовавших казней: « Король Англии решил отправиться в поход на Аскалон и взять его, поэтому не захотел оставлять в городе столь большое количество пленных вражеских воинов».
Все эти соображения были достаточно вескими для Ричарда, чтобы даже отказаться от огромного выкупа, стоимость которого уменьшалась день за днем за счет содержания и кормежки узников, а также вследствие того, что важный стратегический момент был упущен. Оставался еще вариант освободить пленников за половину оговоренного выкупа — сумма все равно оказалась бы весьма значительной. Но, как отмечает Джиллинджем, это значило бы потерять лицо, ведь тогда считалось бы, что Саладин перехитрил его. Ричард все тщательно взвесил: его решение принималось отнюдь не поспешно, не из мести или в горячке, как утверждают многие историки, пытающиеся его осудить. На самом деле Ричард созвал совет, чтобы обсудить, как поступить дальше. Как пишет его современник Амбруаз, дело было « рассмотрено на совете, на котором собрались великие мужи и решили, что большую часть сарацин надо умертвить, а оставшихся, тех, кто выше родством, оставить в заложниках, чтобы потом обменять на своих». Они « решили не терять больше времени и немедленно обезглавить узников». Хладнокровно оценив текущую критическую ситуацию и не сумев добиться политических и финансовых выгод (через обмен пленными и получение выкупа), Ричард принял окончательное решение, руководствуясь военными приоритетами — необходимостью двигаться вперед, — и заодно воспользовался случаем, чтобы в воинственной манере сделать устрашающий вызов мусульманам.
Казнь была устроена « в достаточной близости от сарацин, чтобы они смогли хорошо все увидеть». Эта демонстрация террора предназначалась для устрашения противника, с тем чтобы подорвать его дух и способность сопротивляться королю-крестоносцу. И она возымела определенный успех. Латинские и арабские хронисты подтверждают, как Саладин, боясь повторения мрачных событий под Акрой, приказал оставить и разрушить город Аскалон, следующий на пути крестоносного воинства. Он знал, что любому гарнизону трудно будет там удержаться, памятуя о том, что случилось с их товарищами, оборонявшими Акру. Крепость за крепостью сдавались Ричарду без боя: если Саладин не спас Акру, то едва ли он был способен спасти другие, менее укрепленные города. Жак де Итри, Епископ Акры с 1216 по 1228 гг., спокойно признал очевидный практический аспект такой резни: « Король Англии, убив тысячи [сарацин], нанес большой урон и вред неприятелю».
