— Ага… Верно! Полковник сделал большую ошибку, не оставив никого здесь, внизу.

— Само собой. Итак, мы идем обратно в пещеру.

— Обратно в пещеру! — лихорадочно повторил его слова спутник, которому новое приключение начинало нравиться.

— Поищем золото…

— Золото…

— Найдем его и…

— И?

— Как следует вооружимся, потому что в убежище полно оружия, как огнестрельного, так и холодного.

— Ну да, там у них целый арсенал.

— Потом прикончим часового.

— Это, безусловно, необходимо.

— Выберем себе по хорошему коню.

— А где они стоят, капитан?

— Этого я пока не знаю, но думаю, что их нетрудно найти. Вверх по ручью охотники всегда ездят верхом, значит, недалеко от него должно быть место, где они их привязывают. Если мы внимательно осмотрим берега, то, скорее всего, найдем их.

— И тогда? — спросил Летриер.

— Тогда уедем отсюда. Куда — это мы потом уточним, во всяком случае — в сторону запада. Если у нас в руках будут деньги или золото, то мы посмотрим, почем в Сан-Франциско…

Он оборвал свою речь на полуслове. Негромкий треск ветвей, несколько в стороне от того места, где они спрятались, заставил его замолчать.

Стал слышен звук шагов. Между кустами пробирался Бен Каннинг и вслед за ним — все обитатели убежища, за исключением оставленного у входа в пещеру часового. Не останавливаясь, они пошли дальше по хорошо заметным следам, которые оставил для них Дедли-Ган. Оба беглеца затаили дыхание; опытный и наблюдательный апач мог случайно бросить взгляд на еле заметные теперь отпечатки их ног. Однако опасность миновала, поскольку Виннету, полагаясь на шедшего впереди траппера, не слишком внимательно смотрел по сторонам.

— Grace a dieu! — сказал Летриер, когда треск сучьев затих вдали. — Воистину все висело на волоске, и, хотя я и без того насквозь мокрый, у меня такое ощущение, будто меня окунули с головой, до такой степени я вспотел.

— Теперь пора, но надо быть осторожными, — мы должны уничтожить свои следы.

Это занятие ввиду отсутствия необходимых навыков потребовало от них значительных усилий, и прошло довольно много времени, прежде чем они снова исчезли в подземном русле ручья. Они знали путь, который уже однажды прошли, и поэтому без особых затруднений оказались наверху. Карабкавшийся вслед за своим господином Летриер уже выпустил из рук канат, ступив твердой ногой на дно пещеры, когда Мертенс остановил его, положив руку ему на плечо. Под ногами у них лежало множество человеческих тел. Ощупав их, они убедились, что эхо убитые юноши индейцы. Они перешагнули через трупы и, пройдя еще немного, попали в грот, где еще недавно лежали связанными. Здесь они снова смогли поговорить друг с другом.

Летриера трясло.

— Брр, капитан, бедных мальчиков спокойно хватали одного за другим, как только они оказывались наверху, и сразу же резали как баранов. Какое счастье, что мы не пошли с ними, иначе нас ждала бы та же судьба!

— У нас нет времени философствовать. Вперед, к оружию!

Они вошли в убежище, покинутое трапперами. Всего один человек стоял на часах снаружи. К главному помещению пещеры примыкали несколько небольших комнат. Стены одной из них были увешаны всякого рода оружием, какое только может понадобиться в прериях. Имелись тут также в большом количестве порох, свинец и формы для отливки пуль. В соседней комнате лежал небольшой запас продовольствия. В главной пещере горела масляная лампа.

Первым делом Мертенс и Летриер запаслись всем необходимым, после чего начали искать спрятанные сокровища.

Но все их усилия оказались тщетными. Драгоценное время шло, и поиски с каждой минутой принимали все более лихорадочный характер, не принося тем не менее никакого результата.

— Слишком хорошо они его спрятали, Марк, — сказал наконец Мертенс, когда они добрались до последней оставшейся необысканной комнаты. — И если даже мы его найдем, что мы будем делать дальше? Золото вещь тяжелая, и я не знаю, как нам быть.

— Мы его погрузим на запасных лошадей.

— Это единственно возможный выход, но мы не сможем двигаться быстро. Однако смотри, похоже, это жилище Полковника!

В помещении, которое было увешано невыдубленными шкурами, служившими для поглощения выступающей на стенах влаги, стояли несколько грубо сколоченных стульев и ящиков, причем последние возбудили особенный интерес ищущих, которые к ним немедленно кинулись. Однако среди лежавшей там одежды и разных не представлявших в данном случае ни малейшего интереса предметов не оказалось никаких следов золота. В спешке вещи беспорядочно раскидывались по полу. Вдруг капитан издал негромкий радостный возглас: он увидел старый потертый бумажник, заботливо уложенный на дно одного из ящиков.

— Это, конечно, не золото, но явно не без цены! — сказал он.

Вернувшись в главную пещеру, так как там было светлее, он развернул находку.

— Что там, капитан? — взволнованно спросил Летриер.

— Ничего, совсем ничего, я опять ошибся, — внешне спокойно ответил тот, однако внутри у него все ходило ходуном.

Внутри оказались в высшей степени ценные депозитные бумаги. Дедли-Ган поместил большую часть золота под проценты в различных банках на востоке страны, получив взамен векселя. Обладатель этих векселей мог в любой момент обратить их в звонкую монету в первой попавшейся банковской конторе. Но Летриеру было вовсе не обязательно об этом знать.

Денежные суммы, соответствующие этим банкнотам, принадлежали не одному только Полковнику, но всей компании в целом, именно поэтому они были столь велики. По всей видимости, здесь должны быть также запасы золотого песка и самородков, но найти их оказалось невозможно. Пока Мертенс и Летриер обменивались замечаниями по этому поводу, они вдруг услышали шум. Это был часовой, вошедший в пещеру. Мертенс застрелил его одним из найденных им револьверов, который он уже успел зарядить.

— Теперь прочь отсюда! — сказал он, убирая револьвер. — Нам нужны лошади. Надеюсь, что мы их найдем.

Они взяли с собой из найденного все, что сочли нужным, и пошли к основному выходу из пещеры. Выйдя наружу, они двинулись вдоль ручья и вскоре наткнулись на тропинку, которая привела их на поросшую травой поляну, где компания держала своих лошадей. Здесь же на деревьях висели седла и уздечки.

Оседлав двух коней, они сели на них и поскакали прочь…

Между тем все охотники, за исключением одного часового, оставленного, на его несчастье, в одиночестве охранять убежище, шли по следам юных индейцев, чтобы освободить Дика Хаммердала и Пита Холберса. Вскоре они догнали шедшего впереди Дедли-Гана. Он решил взять всех, так как было неизвестно, со сколькими краснокожими придется иметь дело. Вместе с Виннету они двигались впереди, читая следы. Отпечатки ног были очень отчетливы, потому что индейцы совершали свой марш ночью, и поэтому не составляло труда не потерять их. Однако прошло несколько часов, прежде чем они наконец увидели тот лес, где находился лагерь краснокожих и куда сын вождя притащил вчера Хаммердала и Холберса. Напрямик идти было нельзя, потому что индейцы их сразу бы обнаружили, они отклонились от следов и резко взяли в сторону, так что попали в лес примерно в пятнадцати минутах ходьбы от того места, где должны были это сделать, продолжая движение по прямой.

Оказавшись среди деревьев, они были вынуждены сделать еще один крюк, чтобы подойти к лагерю с тыла. С каждым шагом требовалось быть все более осторожными. Охотники перебегали от одного куста к другому, прятались за стволами деревьев, пока Виннету, шедший впереди, не подал условный знак. Он услышал голоса, и, оставив прочих на месте, они вдвоем с Дедли-Ганом поползли дальше. Вскоре они увидели то, что искали. Полковник сразу понял, что, взяв с собой всех своих людей, он проявил излишнюю осторожность, так как кроме двух лежащих на земле связанных пленников здесь находились еще лишь три человека, а именно два индейца и тот белый, что подбивал вчера краснокожих напасть на убежище. Понадобилось лишь несколько минут, чтобы окружить их. Троим пришлось сдаться без сопротивления, и они были тут же застрелены, хотя и против воли Виннету и Дедли-Гана. Пленников освободили от ремней.