- Спасибо тебе, Кален, ты сделал все хорошо. Я думаю, это поможет. Волхвы соберутся и подумают, что делать нам со словами князя. Только, пожалуйста, никому не говори, никто не должен знать эту тайну. Пообещай мне.

- Я никому не скажу. Так ты не сердишься на меня, Волхва?- словно тяжкий груз свалился у него с плеч, лицо посветлело, в глазах появилась робкая радость. Видно было, что ответственность, висевшая на нем все это время, наконец-то оставила его, и он очень обрадовался этому.- Ты не накажешь меня?

- Конечно нет, Кален,- ответила я и погладила его вновь по склоненной голове.- Иди, да благословит тебя Бог Камня, да будут дни твои долгими и радостными.

Он встал с колен, еще раз поклонился мне низко и вышел. Юмера и Велса заглянули в дверь.

- Уйдите,- сказала я им,- хочу побыть одна,- и дрожащими руками развязала мягкий мешочек, переданный мне Каленом.

Кольцо… Кольцо с огромным смарагдом необыкновенной ценности, почти в два раза больше моего, искусно сделанное, в витой золотой оправе лежало у меня на ладони. Князь словно сказал мне: « Пусть он будет во много раз страшнее твой Страж, я все равно приду к тебе, и убей меня, если захочешь…».

Тут я не смогла сдержать слез. Когда обеспокоенные Юмера и Велса вошли в комнату, я уже плакала навзрыд, прижимая к губам подарок Даниила. Конечно, я рассказала им все с самого начала, и они заплакали вместе со мною от невозможности совершить то, о чем просил князь, так как это было нарушение традиций нашего племени, и от невозможности поверить в то, что слова врага правдивы.

Глава 7.

Я рассказала собравшимся вечером волхвам, что князь Даниил приедет к нам с дружиной, якобы просить прощения за прежде содеянное. Многие сомневались в таких добрых намерениях нашего злейшего врага и решили дать знать об этом вождям своих племен. Подготовку к возможной защите задумали вести тайно, чтобы не беспокоить людей, и расставить дозоры на основных дорогах, ведущих к городу, из верных кольчужников, умеющих держать рот на замке. Самое главное, заключалось в том, чтобы избежать внезапности нападения, ведь именно это подвело нас восемь лет назад и повлекло за собой многочисленные жертвы.

Несколько следующих недель прошли спокойно без каких-либо новых событий, но в томительной неизвестности.

В тот июльский вечер, с которого все началось, я сидела на скамейке возле своей избы в деревне Волхов, прислонившись спиной к нагретой за день солнцем бревенчатой стене, и смотрела на курившиеся у алтаря Дольмей -камня жертвенные костры. Струящийся от них белый дым поднимался вверх почти вертикально: здесь на вершине холма было странно безветренно и очень тихо. Все было как всегда, ничего особенного не происходило, но ощущение какой-то двойственности целый день не покидало меня, словно эта мирная картинка, сейчас стоящая перед глазами, чуть сдвинется, и все перемешается, изменится, станет совершенно другим, и опять меня понесет в горизонтальном потоке сгустившегося вокруг пространства. Хотя я почти привыкла к этому внезапно появляющемуся иногда ощущению, все-таки мне было не по себе весь сегодняшний день, смутное предчувствие чего-то тревожного томилось в сердце, пока еще неопределенное. Я никак не могла понять, в чем дело. Может быть, просто нервничала, потому что скоро должен состояться Праздник Передачи Силы Самоцветного Пояса - главная тайна Дочерей Бога Камня. Этот Праздник проводился всего один раз в десять лет, только раз в десятилетие наше племя собиралось вместе в Пещере Заветов.

Конечно, все меряне понимали, что прежняя Великая Волхва уходит и передает Силу ребенку. Но как это происходит, какая девочка станет преемницей, об этом никто не знал. Знали, конечно, что по Завету новая волхва должна быть перворожденной, семи лет, но кто будет она, как выбирают ее из всех? Эту тайну не знала и я, только Богиня Воды и Бог Камня могли ответить на этот вопрос во время Праздника Передачи Силы.

Когда я предавалась этим размышлениям, в распахнутые ворота деревни Волхвов медленно вошла странно сгорбленная светловолосая молодая женщина. Сначала ее фигура удивила меня, а потом я узнала ее - это моя сестра, Дочь Бога Камня Зорица, которая была старше меня на десять лет. Муж ее погиб почти сразу после их свадьбы восемь лет назад, защищая Жертвенный Алтарь во время нападения дружины Даниила, тяжестью этого горя ее и согнуло. У Зорицы от мужа был единственный ребенок - перворожденная дочь Преслава. Через несколько дней она должна будет встать вместе с другими девочками на испытание у белой чаши в Пещере Заветов.

Зорица поднималась к алтарю, держа в опущенной вниз руке связанного за лапки живого белого голубя.

« Что-то поздновато для жертвоприношений»,- подумала я, но встала и подошла вслед за ней к костру.

- Здравствуй, Зорица! Да будут дни твои долгими,- мягко проговорила я обычное приветствие, как всегда в душе сочувствуя ей, но она… Она резко повернулась ко мне, и я даже опешила от ее внешнего вида: светлые давно не мытые волосы торчали клоками, красивое лицо с тонкими нежными чертами исказилось и побагровело, обычно ясные голубые глаза были словно подернуты пеленой безумия.

- Что случилось, Зорица?- испуганно спросила я, внутренне приготовившись к худшему.

Она не ответила мне, схватила лежащий у костра жертвенный нож, бросила птицу на алтарный камень и одним ударом отрубила ей голову. Это вообще было против всяких правил! Жертву с молитвами должна была принести волхва!

- Зорица, что ты делаешь?- вскрикнула я.

Но она, тяжело дыша и не обращая на меня никакого внимания, опустилась на колени и протянула руки к Дольмей-камню.

- Я не отдам тебе моего ребенка!- закричала Зорица высоким тонким плачущим голосом. - Никогда и ни за что ты его не получишь! Преслава- моя дочь и не уйдет от меня! Она не оставит меня одну! Не будет этого! Возьми мою жертву и хватит!- с этими словами она швырнула безголовую, окровавленную, еще бьющуюся в агонии птицу в костер.

Столб дыма, медленно струящийся вверх, качнулся, распахнулся кругом по земле, огонь слегка сбился со своего спокойного полутления , а потом яростно вспыхнул, со всех сторон жадно обхватил лежащую в центре костра тушку, и затрещал, пожирая белоснежные перья, почти мгновенно превратившиеся в язычки пламени.

Это было неслыханно! Волхвы на крик начали выходить из своих домов, а выскочившие из нашей избы Юмера и Велса бегом кинулись ко мне.

- Ты не получишь моего ребенка,- обернувшись ко мне, сказала Зорица уже более спокойно,- она будет жить со мной. Посмотри на мои руки,- она протянула мне ладони, на которых еще были видны два застаревших белых шрама.- Меня не выбрала тогда Богиня Воды. Я спрашивала себя всю жизнь, в чем я провинилась, почему я не стала Великой Волхвой, чем я не такая? И всегда отвечала себе: да, я плохая, грешная, злая, жестокая, поэтому у меня такая жизнь. И горе с мужем поэтому случилось, и одна я до сих пор с единственным ребенком, когда у моих ровесниц уже по многу детей. Одиночество и тишина рядом, знаешь как это тяжело!

- Да разве ты виновата в том, что произошло с тобою ?- успокаивающе сказала я.- Никто не знает своей судьбы. Если бы все было так просто, Зорица, если бы от того, хорошие мы или плохие зависела наша жизнь! Не бывает так, ты сама знаешь: плохие часто живут долго и счастливо, а хорошие мучаются и погибают рано. Да и как мы можем решить, кто из людей какой? Разве нам дано это определить, хороший или плохой? Разве мы можем об этом судить?

- Сейчас мне уже все равно, - ответила она,- но мой ребенок не будет так жить: если его не выберут, думать, почему, а если выберут, бросит свою мать и уйдет. У тебя нет матери, Волхва, некому было защитить тебя. А я свою дочь не отдам! Она одна у меня осталась в этой жизни! Потом через много лет отвыкнет от меня и будет совсем чужой. Кто подаст мне воды, если я заболею? Кто утешит в старости? Кто закроет глаза, когда я умру? Это несправедливо, Волхва! Я не отдам вам моего ребенка!- с этими словами резко повернувшись, Зорица бросилась прочь от алтаря, и не успели мы опомниться, как она выбежала за ворота.