20.00

Вернулась мама с Либби. Чтобы не умереть с голоду, я захомячиваю кукурузные хлопья. Пока мама раздевает Либби, я интересуюсь:

— Ну, прочистили уши? Все вытащили? Там случайно мои чулки в сеточку не завалялись?

Мама напряженно разгибается и говорит:

— Это я у тебя их взяла. Я в них разучиваю сальсу с дядей Эдди.

Замечательно. Она надевала мои чулки. А ведь их нельзя кипятить.

— А в детской поликлинике новый хирург.

Я молчу.

— Очень приятный человек.

Я молчу.

— И очень добрый. Он даже не обиделся, когда Либби крикнула в его стетоскоп.

Зачем она все это мне говорит?

— Знаешь, он очень похож на Джорджа Клуни.

21.40

Когда я легла спать, она пришла поцеловать меня на ночь и почему-то спросила:

— Надеюсь, тебе сделали прививку от столбняка?

Что все это значит?

Вторник, 5 октября

10.30

Рози говорит, что на Рождественские каникулы (См. «Джорджиальные словечки») скорее всего поедет со Свеном в Швецию.

— Ты уверена? — сказала я. — Тебе всего четырнадцать — вся жизнь впереди, а ты собираешься на край света с каким-то Свеном.

— Что? — переспросила Рози.

— Я говорю, может не стоит ехать на край света?

— Ты что, не знаешь, где находится Швеция?

— Глупости.

— Тогда скажи мне, где находится Швеция. Я смотрю на Рози. И думаю — а где же она? Не Рози, а Швеция. И говорю:

— Ну, где-то наверху.

— Где наверху?

— В самом верху карты.

И Рози дико засмеялась. У нее истерическое состояние. Как я ее понимаю. Сама такая же.

На математике

10.35

Ну вот, все снова: Близняшки-бумер пустили по партам записку:

Встречаемся в 12.30 в классной комнате. Явка обязательна. Джорджия Николсон, это и тебя касается. И свою лесбийскую подружку прихвати.

Я написала нашим девчонкам записку:

Дорогая моя туса!

Ситуация дошла до крайности. Будем стоять насмерть. Близняшки-бумер использовали нас как диван — так скинем их со своей шеи! Встречаемся в научном блоке в 12.15, в туалете.

Джи-Джи

12.32

Джас, Джулз, Рози, Эллен, Пэтти, Сара, Мэбс и я прячемся от наглой парочки в туалете научного блока, причем в одной кабинке, забравшись на толчок.

Тревога! Тревога! Вошли двое. Я узнаю их по голосу — это Совуха Линдси и ее подружка Сандра Ужасная. Линдси говорит ей:

— Девчонки из младших классов такие дурочки. Недавно одна подошла ко мне и спросила, можно ли забеременеть, посидев у парня на коленках?

— Так можно или нет? — шепотом переспрашивает меня Джас.

Мне смешно, но смеяться нельзя, иначе мы все завалимся.

Меня так и подмывает заглянуть в соседнюю кабинку и испугать Совуху, когда она будет стягивать с себя свои позорные стринги.

— А что у тебя с Робби? — интересуется Сандра из соседней с Линдси кабинки.

У меня сразу ушки на макушке. А Линдси давай врать:

— Он говорит, что серьезные отношения отвлекают его от колледжа и музыки.

Мне так и хотелось крикнуть ей: «А вот и неправда! Просто ты ему не нравишься!»

— Ну и что ты собираешься делать? — спрашивает у Линдси Сандра Ужасная.

— Есть масса способов. Я его очарую, и он ко мне вернется. Он сам говорил, что у него сейчас никого нет. Думаю, он до сих пор переживает, что мы расстались.

Ха- ха, размечталась, Совуха.

На физике

13.30

Герр Камьер стоит у доски и нервно поводит шеей. Костюм ему явно тесен, а брюки коротки, едва прикрывают щиколотки. И вообще, какой нормальный человек станет носить носки в клеточку?

Герр Камьер поправил очки на переносице и говорит:

— Итак, девочки, сегодня даст есть интересный вопроссен про физический мир. Вопроссен таков (дерг, дерг) — что важнее — зер курица или зер яйцо?

Никому непонятно, о чем он там вещает, и мы все занимаемся своими делами — перекидываемся записками, составляем список девичьих покупок и т. д. Эллен так вообще делает педикюр, нагнувшись под парту. Но герр Камьер ничего этого не замечает. Он вообще такой дерганый: моргает глазами, шмыгает носом и нервно крутит головой. Говорят, что это у него после малярии. И еще как-то зимой он шел через игровую площадку, было скользко — он поскользнулся и упал на стоянку с велосипедами, завалил штук шестьдесят. Элвис весь изворчался, поднимая велосипеды, хотя мог бы и пожалеть герра Камьера, как инвалид инвалида.

Вдруг в самом разгаре урока полкласса начали дико чихать, и я думала, что от такого чиха у них оторвет головы. И еще у них глаза слезились. И эти чихунши — десять девчонок — попросились выйти, среди них были и Джеки с Элисон.

— Ачхи…Ачхи… герр Камьер… это аллергия… от лаборатории…

И он отпустил их всех домой. А потом я узнала, что за подлость придумали Близняшки-бумер. Они подговорили этих девчонок смазать нос солью для ванн, вот их и проперло. Просто наглой парочке надо было смыться с уроков пораньше (вечером в Манчестере какая-то клубная вечеринка), и они использовали девчонок как прикрытие.

Мамочки, через три дня у меня свидание с «затычкой».

17.00

Джас уговорила меня пойти к ней домой. Она готовится в возвращению Тома.

— В этот день ровно год, как мы встречаемся, — говорит Джас, не сбавляя шага.

Я молча хмыкнула.

— Смотри! — сказала Джас и, остановившись посреди дороги, задрала юбку, приподняла краешек своих семейный трусов и продемонстрировала мне переводную татуировку в виде сердечка: — Видала? Я старалась не мыть это место.

Она одернула юбку, и мы пошли дальше. Джас без умолку трещала, что именно она планирует к приезду Тома. Я нарыла в кармане спичку, разломала ее и демонстративно сделала подпорки для глаз — но Джас прорвало на словесный понос. Я не выдержала и сказала:

— Слушай, сделай ему фруктово-овощную композицию.

Полночь

Джас такая трогательная, только малость чокнутая.

Среда, 6 октября

16.30

После бассейна мисс Стэмп зашла в раздевалку, чтобы проследить за нами, она считает, что мы «чушки» и нам в лом мыться после занятий. Вроде как заботится о нас, а на самом деле она просто лесби.

Мисс Стэмп стала загонять нас под душ, покрикивая (и подкручивая «усики»):

— Быстренько моемся и одеваемся! Несчастные лоботряски!

Оставшись в одних нудиках (См. «Джорджиальные словечки»), я полезла под душ и стала яростно намыливаться, чтобы хотя бы прикрыться пеной, так как мисс Стэмп смотрела во все глаза. Но под соседний душ пристроилась П. Грин. Я все боялась, что она до меня дотронется или поскользнется и, не дай бог, упадет на меня. Это был бы ужас похлеще, чем в «Деревне проклятых» (40).

П. Грин ужасно расползлась, такое чувство, что она ест только мучное. Вернее даже сказать, что у нее вообще нет форм — определить, где у нее верх, где низ, можно только по очкам, но она сейчас без них.

Я вернулась в раздевалку и взяла полотенце. Пока я вытиралась, П. Грин расхаживала как голый слоненок и на всех натыкалась, так как Близняшки-бумер слямзили ее очки, и мне было ее ужасно жалко. У наглой парочки, между прочим, опять освобождение из-за «гостей», уже который раз в этом месяце. Они стояли и смеялись над П. Грин и распевали: «Слоненок Нелли вещи собирает, он больше в цирке не играет». Потом зазвенел звонок, и они смылись. А я нашла очки этой дурочки, без них она даже одеться не может. Надеюсь, после этого П. Грин не подумает, что я с ней дружу.

У меня в комнате

18.00