Гм. Значит, выводы таковы: девушка должна быть недоступна и холодна, как айсберг, а мужчине нужно позволять оттягиваться. Блин и sacre bleu! He слишком ли много они хотят?

Пятница, 27 августа

16.20

Я снова у Джаски. Мы ходили с ней за покупками. Я купила себе новую губную помаду для поднятия тонуса, а Джаска фен для завивки. Она сразу начала укладывать себе волосы, подворачивать кончики внутрь. Под жужжание фена она рассказывала:

— Все никак не могу подобрать себе лифчик, они мне все велики. Да он мне и не нужен, я ведь как Кейт Мосс. А вот тебе настоятельно рекомендую носить его. Ты же не прошла тест на пенал.

— Это моя мама не прошла тест на пенал. У меня же под грудью застрял только один карандаш.

— Но все же застрял. Значит, нужно носить лифчик. Ты же сама говорила.

— Я и без тебя помню, что я говорила.

— Не шизуй, пожалуйста.

Джас начинает меня доставать — от челки своей до порядка в комнате. Тоже мне аккуратистка выискалась! Представляете, она все свои вещи кладет на место, у нее даже трусера (См. «Джорджиальные словечки») сложены в комоде стопочкой. Ну чем не Линдси! Мы ведь видели ее комнату во время слежки.

А у нас в доме бесполезняк наводить порядок — то Либби соорудит из моих трусов чалму для куклы, то Ангус с голодухи сожрет парочку-другую.

Я осторожно меняю тему:

— А когда Том уезжает на практику? Джас выключила фен и сразу погрустнела. А мне то что. Ха-ха-ха.

— Он уезжает в следующую субботу, — вздыхает Джас. — Наша любовь накрылась медным тазом. А вдруг он в Бирмингеме кого-нибудь найдет?

Я сделала умное лицо и говорю:

— Что ж, он ведь молод, всяко может случиться…

— Как это? — не понимает Джас. Я горько рассмеялась.

— Вот что, подруга, — говорит мне Джас. — Если Робби тебя бросил, это не значит, что все парни такие.

— А вот и значит. У мамы есть книжка, «Мужчины с Марса» называется. Там все про это написано.

— Что за книжка? — Джас подсела ко мне, явно заинтригованная. — Неужели там так и написано, что Том уйдет к другой?

— Еще бы. Это мировой бестселлер одного американского чела, который в глаза нас не видел, но во второй главе черным по белому написал: «Том Дженнингс как пить дать влюбится в другую девочку во время прохождения трудовой практики в Бирмингеме».

— Да ты что? — прибалдела Джас.

Теперь главное — выдержать паузу. Это ей за то, чтоб не гнала пургу насчет моей груди, и за упоминание о том, что Робби меня бросил.

— Джорджи, дай мне покраситься твоей новой помадой.

Вот же клюшка! Что ей страдания подруги!

Ничто ее не волнует, только о себе родной и думает.

— Джас, так ты говоришь, автор книжки американец?

— Ну да.

— Может, все-таки там про американских парней, а не про моего Тома?

— Нет, там о мужском племени вообще.

— Надо же.

Снова выдерживаю паузу. Вижу, как Джаску зацепило, и оттого чувствую себя на коне. Может, все-таки плюнуть мне на карьеру бэк-вокалистки и заделаться «сердобольной тетушкой»? Тем более что голоса у меня все равно нет. Зато я ба-алшой специалист по делам сердешным, настоящий дока.

— Ты будешь договаривать или нет? — нетерпеливо потребовала Джас.

— Так вот. Парней можно сравнить с резиновым шнуром.

— Что?

— Если ты все время будешь переспрашивать, мы далеко не уедем, Джас.

— При чем тут резиновый шнур?

— Представь: сначала шнур ослаблен, потом натягивается, а потом возвращается обратно вместе с парнем.

— Что?

— Опять не поняла? Джас, ты меня достала. Знаешь сколько во мне накопилось негативной энергии? Может, тебе взбить перинку? (См. «Джорджиальные словечки»)

— Что ты как маленькая.

— Правда, хочешь?

Джас назло мне включила фен, чтобы закончить прическу. Когда она удовлетворилась результатом, я схватила подушку и шмякнула подругу по голове. Джаска попыталась возмутиться, но я хлопнула ее еще раз и еще, пока она вся не раскраснелась, а мне не стало легче. Так что агрессия может быть решением многих, если не всех проблем. Нужно будет отослать этот умный совет далай-ламе.

У меня в комнате

Полночь

У меня родился джорджиальный план. Я должна доказать Робби, что я взрослая. И еще, что я настоящий айсберг, а не мешок со смехом переходного возраста.

И, может быть, тогда мой натянутый резиновый шнур выстрелит обратно и вернет мне Робби.

Суббота, 28 августа

14.10

Звоню Джас и говорю про план, а она мне:

— Сейчас не могу, мы с Томом выбираем для меня татуировку.

Кто бы сомневался. Эту коллекционерку трусеров волнует что угодно, только не собственная подруга.

22.00

Лежу в кровати с Либби и слушаю диск, не подумайте, что лирическую музыку. Вот уже пятый раз Либби просит меня поставить сказку про плюшевых медвежат. Если я нажимаю на «stop», Либби рычит на меня, и я снова нажимаю на «play». Перед этим я позвонила девчонкам и предложила им погулять, но у всех свои дела.

23.00

Хотела бы я знать, а если у меня случится приступ аппендицита, мои подруги отложат свои дела?

23.30

Ой, что- то в боку закололо. А вдруг у меня хронический аппендицит? И мне придется без конца вызывать «скорую»? Мои подруги не наездятся.

23.32

На биологии мы проходили, что у кроликов тоже есть аппендикс, и не просто одинарный отросток, как у человека, а целый куст. Не хотелось бы, чтобы у меня в животе рос куст.

Понедельник, 29 августа

18.30

Мутти с Либби отправились навестить нашего сумасшедшего предка (дедушку). Мама хотела взять и меня с собой, а я сказала, что не поеду в этот деддом, и мама назвала меня гадкой избалованной девочкой. Но я не могу быть избалованной по определению. Потому что, если мама и готовит для нас что-нибудь путное, то не чаще, чем раз в неделю. Я уже вся исхудала. Но на нос и грудь худоба почему-то не распространяется.

20.00

Пришли Эллен, Рози и Джулз. Мы сидели на парапете и смотрели на проходивших мимо мальчишек. А они ничего, но до Робби никто не дотягивает.

Потом мимо нас прошел Марк со своей девушкой Эллой. Она такая коротенькая, как карлица. Если смотреть на них со спины, можно подумать, что Марк выгуливает маленького ребенка.

А потом мы стали трепаться. Рози поинтересовалась, что у меня с Робби. Я грустно вздохнула:

— Он прислал мне письмо, в котором предлагает в бойфренды Дейва Смехотуру.

— Это вроде как И.О.?

— Это не смешно, Рози.

— Но вы ведь доцеловались до шестого пункта.

— Ну да, но он пишет, что его родители будут ругаться, если он начнет встречаться с малолеткой. Это же подсудное дело.

Услышав, что мой роман мог бы иметь детективную окраску, девчонки оживились. Эллен даже вытащила жвачку изо рта:

— Как это подсудное?

Я и сама не знала точно, но девочкам хотелось криминальной истории, так пусть ее получат:

— Ну… это когда девушка несовершеннолетняя… но, например, она уже дошла с мальчиком до восьмого пункта по поцелуйной шкале. Это же тюрьма.

— Да ты что? — воскликнула Рози. — Ты хочешь сказать, что если позволить парню дотронуться до тебя выше пояса, тебя посадят в тюрьму?

— Да нет, это его посадят, — терпеливо разъясняла я.

— Ну все. Теперь моего Свена точно посадят, — расстроилась Рози.

— Вот именно, — поддакнула я.

Господи, я не ведаю, что творю. Я всего лишь несчастная девочка с бледными, как у герра Камьера, ногами, хотя на дворе конец августа.

Понедельник, 30 августа