– Тогда сообщите вашему хозяину, что свадьбы не будет, как не будет и ничего другого.

И снова снисходительная улыбка.

– Интересно, я-то считал, что так называемому предсвадебному синдрому подвержены только женихи. Вы меня интригуете. Просто сюрприз за сюрпризом.

– Послушайте, Тони. Буду откровенна…

– Ага, значит, до сих пор вы не были откровенны, так мне вас понимать?

Джулиана заставила себя сосчитать до десяти.

– Я уже давно пытаюсь объяснить вам кое-что. Прежде чем делать далеко идущие выводы, выслушайте меня. Хорошо? Так вот: я не та женщина, которую выбрал его светлость. Я не его невеста.

Он достал фотографию и посмотрел сначала на карточку, потом на Джулиану.

– Тогда кто это?

Разумеется, на фотографии была изображена Эмералд в весьма откровенном обтягивающем платье, подобранном, наверное, специально для конкурса.

Джулиана вздохнула.

– Знаю, похожа на меня. Но я не Эмералд Грейвс, а ее сестра. Мы близнецы. Меня зовут Джулиана.

– Джулиана, – повторил Тони и в следующее мгновение снял с ее плеча сумку и вынул паспорт. – Хм, здесь написано, что вы Джулиана-Эмералд Грейвс.

– Да, так написано. Я – Джулиана-Эмералд. Она Эмералд-Джулиана. Так решили наши родители.

Тони покачал головой.

– Изобретательно. Кто бы подумал, что перспективная актриса способна на такую ложь.

Боже, да в состоянии ли этот человек вести серьезный разговор?! Джулиана была сыта по горло его шуточками.

– Говорю вам еще раз: я не Эмералд. Я не собираюсь замуж за графа. Я не та, кого он выбрал.

Тони выслушал ее заявление, кивнул и, расстегнув бумажник – ее бумажник! – вынул из-под целлофана водительские права.

– Джулиана-Эмералд Грейвс.

Она скрипнула зубами.

– Так у нас ничего не получится. Мы говорим на разных языках. Я прилетела сюда, чтобы сказать, что моя сестра не может выйти замуж за графа. Она занята на съемках фильма. Надеюсь, деньги, десять тысяч фунтов, помогут его светлости забыть неприятный эпизод. А во втором конверте фотографии девушки, которая с удовольствием заменит мою сестру. – Джулиана сделала паузу, но ее собеседник молчал, и она продолжила: – Эмералд приносит свои извинения графу д'Агилару. Уверяю вас, отказ не продиктован никакими иными обстоятельствами, кроме как ее занятостью. В день проведения конкурса моей сестре сообщили, что она получила роль в картине Дэвида Лонсбери. Как вы понимаете, от таких предложений не отказываются.

Его упорное молчание могло свести с ума кого угодно.

– Поэтому Эмералд приехала ко мне, попросила встретиться с мистером д'Агиларом и объяснить ему ситуацию.

Интересно, он вообще слушает ее?

– Если этого недостаточно, пусть его светлость свяжется с ее агентом, который проконсультируется с адвокатом. Имя и телефон агента прилагаются. Кажется, это все. Мне пора. Посадку на мой рейс уже объявили.

Зал снова заполнился шумной толпой. Диктор-информатор повторил приглашение пассажирам рейса на Лондон пройти на посадку.

– А теперь будьте добры вернуть мне бумажник и паспорт.

Джулиана приготовилась к худшему, но Тони, на лице которого застыло непонятное, загадочное выражение, без возражений протянул ей сумку и паспорт.

– Я передам ваши слова графу.

Ну наконец-то!

– Благодарю вас. Пожалуйста, скажите мистеру д'Агилару, что мне очень жаль. Все произошло так неожиданно. Моя сестра высоко отзывалась о графе, и если он действительно такой замечательный человек, то проблем с поиском невесты у него не будет. Пусть он обратит внимание, например, на другую участницу конкурса Дайану Уилкокс.

Тони молчал.

– А теперь мне и впрямь пора идти. Спасибо и прощайте.

Предъявив посадочный талон вежливо улыбнувшемуся молодому человеку у турникета, Джулиана побежала к самолету. Она взлетела по трапу, протиснулась между рядами кресел к своему месту, села, пристегнула ремень и только после этого позволила себе расслабиться.

Нельзя сказать, что разговор с этим странноватым Тони доставил ей большое удовольствие, но тем не менее все прошло относительно гладко. Было бы куда хуже, если бы в аэропорт явился сам граф, сопровождаемый свитой и толпой папарацци. Как бы она себя чувствовала, глядя в глаза обманутому и разгневанному кабальеро? В конце концов, не так-то просто сказать мужчине, что за него не желают выходить замуж. А что касается Тони…

Джулиана зябко повела плечами, вспомнив его надменную ухмылку и бесцеремонные манеры. А взгляд! Да под таким взглядом любая женщина почувствует себя неуютно. Ладно, забыть и не вспоминать.

И все-таки вопреки желанию мысли нет-нет да и возвращались к этому странному мужчине. Более того, она с удивлением обнаружила, что хотела бы увидеть его еще раз.

Странно. Впервые Джулиана ощутила непривычную пустоту, как будто потеряла что-то нужное и даже необходимое.

Очень странно, если учесть, что она уже смирилась с отсутствием мужчин в своей жизни, объясняя это капризом природы, не наделившей их с Эмералд естественными женскими инстинктами. Все их подруги давно нашли себе мужей, у многих были дети.

В школе, да и позже, в колледже, сестры никогда не страдали от отсутствия внимания со стороны представителей сильного пола. Скорее наоборот. Тем не менее ни у одной, ни у другой увлечения так и не развились в нечто более серьезное.

Что этому помешало? Вспоминая годы учебы, Джулиана пришла к выводу, что была, пожалуй, слишком занята освоением будущей профессии. Сходным образом обстояли дела и у Эмералд: да, она встречалась с парнями, за ней ухаживали довольно известные актеры, но стремление сделать карьеру всегда стояло у нее на первом месте. И вот результат.

Неужели ей нужно было прилететь в Испанию, чтобы встретить мужчину, пробудившего давно уснувшие желания? Смешно. Она всегда мечтала побывать в этой стране, но никак не думала, что первый же попавшийся испанец всколыхнет затаившиеся чувства.

Первый попавшийся? Нет, не обманывай себя.

Тони не был первым попавшимся. Инстинкт никогда не обманывал Джулиану, и он сработал сразу, едва ее взгляд натолкнулся на мужчину с газетой. Но что особенного в этом слуге – или друге? – графа д'Агилара? Что именно вызвало у нее панику? Взгляд, насмешливый и дерзкий? Голос, глубокий, бархатный, резонирующий? Отчего внутри у нее как будто зазвенели разом сотни крохотных колокольчиков?

Ощущение беспокойства усиливалось, становилось почти невыносимым, и Джулиана потянулась за захваченным в дорогу романом, не особенно надеясь на то, что книга поможет рассеять тревожные мысли.

Мало-помалу салон заполнялся. Джулиана упорно старалась читать, но смысл прочитанного так же упорно ускользал. До взлета оставалось около четверти часа.

В салон вошла стюардесса. Улыбаясь и перебрасываясь шутками с пассажирами, она медленно продвигалась по проходу и, оказавшись у кресла Джулианы, заглянула в какой-то листок.

– Сеньорита Грейвс? Пройдите, пожалуйста, со мной.

– А в чем дело?

– Не знаю. Вас ожидают двое полицейских: они хотят о чем-то поговорить с вами.

Ну вот. Тони, должно быть, известил графа, а тот, пользуясь своим положением, надавил на полицию. Теперь ее задержат для каких-нибудь дурацких выяснений. Впрочем, этого и следовало ожидать, уж слишком легко все получилось. Прощание с Испанией откладывалось.

– Они хотели подняться на борт, но я пообещала, что поговорю с вами сама, – добавила стюардесса. – Надеюсь, вы понимаете, что в ваших же интересах не привлекать к себе ненужное внимание.

– Конечно, мне не нужны скандалы, но ведь самолет скоро взлетит…

– Они сказали, что лишь хотят задать вам пару вопросов.

– Понятно. Спасибо.

Джулиана подхватила сумку, вышла из салона и поспешно спустилась по трапу. Уже подходя к терминалу, она оглянулась и вдруг с полной ясностью ощутила, что самолет улетит без нее.

У входа в аэровокзал ее действительно поджидали двое полицейских.