Как же развивались события после того, как войска Ахиллы вступили в Александрию?
Здесь лучше всего снова предоставить слово Цезарю, потому что его записки всё же являются наиболее интересным и непосредственным источником:
«Полагаясь на эти войска и презирая малочисленность отряда Цезаря, Ахилла занял всю Александрию, кроме той части города, которая была в руках Цезаря и его солдат, и уже с самого начала попытался одним натиском ворваться в его дом. Но Цезарь расставил по улицам когорты и выдержал его нападение. В это же время шло сражение и у гавани, и это делало борьбу крайне ожесточённой. Войска были разделены на отряды; приходилось сражаться одновременно на нескольких улицах, и враги своей массой пытались захватить военные корабли. Пятьдесят из них было послано на помощь Помпею, и после сражения в Фессалии они снова вернулись сюда; всё это были квадриремы и квинкверемы [59], отлично снаряжённые и готовые для плавания. Кроме них двадцать судов — все палубные — стояли перед Александрией для охраны города. С их захватом враги надеялись отбить у Цезаря его флот, завладеть гаванью и всем морем и отрезать Цезаря от продовольствия и подкреплений. Поэтому и сражались с упорством, соответствовавшим значению этой борьбы: для одних от этого зависела скорая победа, для нас — наше спасение. Но Цезарь вышел победителем и сжёг все эти корабли вместе с теми, которые находились в доках, так как не мог охранять такого большого района малыми силами. Затем он поспешно высадил своих солдат на Фаросе.
Фарос, чудо строительного искусства, — очень высокая башня на острове, от которого она и получила своё имя. Этот остров лежит против Александрии и образует её гавань. Но прежние цари устроили на море каменную дамбу в девятьсот шагов длиной и таким образом соединили остров с городом узким, похожим на мост путём. На острове находятся дома александрийцев и посёлок величиной с город. Те корабли, которые по неосторожности или от бурь меняли свой курс и попадали сюда, делались добычей жителей Фароса, которые грабили их, точно пираты. Но против воли тех, кто занимает Фарос, ни один корабль не может войти в гавань вследствие узости прохода. Именно этого и боялся Цезарь; поэтому в то время как враги были заняты сражением, он высадил туда солдат, захватил Фарос и поставил там гарнизон. Таким образом, и провиант, и подкрепления могли безопасно подходить к нему морским путём. Он разослал гонцов по всем ближайшим провинциям и вывел оттуда вспомогательные войска. В остальных частях города сражения оканчивались вничью. Ни одна из сторон не бывала отогнана (этому мешала узость места), и лишь немногие с обеих сторон оставались на поле битвы. Цезарь занял наиболее необходимые места и за ночь укрепил их. В той стороне города была часть царского дворца, где вначале Цезарю отвели помещение. К ней примыкал театр, который образовывал своего рода крепость с свободным доступом к гавани и к царской верфи. Эти укрепления Цезарь в следующие дни усилил так, чтобы они служили ему стеной и не приходилось бы принимать бой против воли. Между тем младшая дочь царя Птолемея, в надежде овладеть вакантным престолом, удалилась из дворца к Ахилле и вместе с ним стала руководить военными действиями. Но скоро между ними начались споры о первенстве, вследствие чего увеличились подарки солдатам, так как каждый привлекал их на свою сторону не иначе, как ценой больших жертв. В то время как враги были заняты этим, Пофин (воспитатель молодого царя и правитель царства, находившийся в городской части, занятой Цезарем) посылал к Ахилле гонцов и ободрял его продолжать начатое дело и не падать духом. Но эти посредники были выданы и арестованы, и Цезарь приказал казнить Пофина» [60].
Этот рассказ Цезаря, как и предыдущий, требует дополнительных пояснений, касающихся трёх моментов.
Прежде всего — об острове Фарос. При чтении приведённого отрывка может показаться, что Цезарь захватил весь остров. Но из всего дальнейшего ясно следует, что римляне первоначально овладели лишь небольшим восточным мысом Фароса. Правда, эта часть острова представляла собой наиболее выгодную стратегическую позицию, потому что именно там высился огромный маяк, прикрывавший вход в Восточный порт. Остальная же часть длинного и узкого острова, где находились жилые районы, оставалась в руках неприятеля. Благодаря этому египтяне господствовали над Западным портом.
Второй вопрос связан с упоминанием о пожаре. Цезарь говорит, что он приказал сжечь верфи и стоявшие в гавани корабли, потому что у него не хватало солдат, чтобы захватить их. Некоторые более поздние писатели древности сообщают, что огонь уничтожил часть знаменитой Александрийской библиотеки, крупнейшего книгохранилища античного мира, в котором благодаря щедрости Птолемеев были собраны почти все произведения греческой литературы. Однако утверждения о пожаре в библиотеке относятся к более позднему времени и содержат некоторые неясности. Хорошо известно, что на протяжении семи последующих веков, вплоть до нашествия арабов, Александрийская библиотека продолжала считаться исключительно богатой. Поэтому мы должны предположить, что в рассказах о пожаре содержится ошибка или преувеличение. Скорее всего, сгорели какие-то свитки папирусов, но не в самой библиотеке, а в прибрежных складах. При чтении Цезаря возникает ещё один, может быть самый интересный, вопрос.
Население Александрии относилось к римлянам чрезвычайно враждебно. При этом часть жителей оказалась внутри римских укреплений, в районе царского дворца и театра. Почему они были пассивны? Каким образом горстка солдат Цезаря — всего несколько тысяч человек — смогла удержать в повиновении огромную массу людей, десятки тысяч? Если бы александрийцы восстали и в этой части города, римляне были бы уничтожены в течение нескольких часов. Но они не восстали. Почему?
Ответ очень прост. Часть города, в которой укрепился Цезарь, была населена в основном иудеями, дружелюбно относившимися к римскому полководцу. Они считали Цезаря врагом Помпея, одержавшим над ним победу. Помпею не простили того, что несколько лет назад он захватил Иерусалим и осквернил иерусалимский храм. Цезарь же казался им справедливым мстителем и исполнителем божественного предначертания.
Можно сказать без преувеличения: в самые критические моменты войны Цезаря и Клеопатру спасло благожелательное отношение иудейского населения столицы. По прихоти судьбы опрометчивый шаг, сделанный Помпеем около пятнадцати лет назад, сейчас спас жизнь тому, кто был повинен в его гибели.
Арсиноя и Ганимед
Дневники Цезаря заканчиваются кратким упоминанием о том, как был разоблачён и убит Потин. Несомненно, автор продолжил бы свой рассказ, но 15 марта 44 года кинжалы заговорщиков положили конец его жизни и трудам.
Что же касается Арсинои и Ганимеда, то о них сохранился довольно подробный рассказ Диона Кассия.
«Евнуху Ганимеду удалось вывести Арсиною из царского дворца и переправить в лагерь египтян. Сделать это было не трудно, так как римляне не слишком внимательно следили за царевной. Александрийцы сразу провозгласили Арсиною царицей и, получив предводительницу из рода Птолемеев, стали сражаться с ещё большим воодушевлением. А Цезарь из опасения, что Потин выкрадет самого царя, приказал убить евнуха. Мальчика стали сторожить очень строго, отбросив всякие приличия. Это возмутило египтян. К тому же их ряды непрерывно росли, тогда как римляне не получали никаких подкреплений. Крайне обеспокоенный всем этим, Цезарь предпринял кое-какие попытки повлиять на александрийцев и хоть немного их успокоить. Он велел привести молодого царя на возвышенное место, откуда его было хорошо видно и слышно, и приказал ему громко сказать народу, что никто не причиняет ему зла и что он всей душой стремится к окончанию войны и примет личное участие в мирных переговорах и заключении соглашения. Если бы Птолемей говорил всё это по своей воле, он, наверное, убедил бы александрийцев прекратить войну. Но, понимая, что царь действует по распоряжению Цезаря, жители Александрии не сдались.
Вскоре в лагере сторонников Арсинои возник конфликт. Ганимеду удалось спровоцировать убийство Ахиллы, он объявил его предателем, из-за которого александрийцы якобы потерпели поражение в битве за Восточный порт, и взял на себя верховное командование египетским войском» [61].
