Он дал девушке денег, чтобы расплатиться за кофе, и мы отошли в дальний конец зала. Я понизил голос и сказал:

– Знаешь, Гэри, я думаю, мне стоит проконсультироваться у адвоката по бракоразводным делам.

– Почему?

– Потому что я думаю, что Джулия завела себе любовника.

– Ты думаешь? Или ты знаешь это наверняка?

– Нет. Я не знаю наверняка.

– Значит, ты только подозреваешь это?

– Да.

Гэри вздохнул и выжидательно посмотрел на меня. Я сказал:

– Вообще-то есть еще кое-что. Она начала говорить, что я настраиваю против нее детей.

– Охлаждение привязанности, – сказал он и кивнул. – Законная формулировка обвинения. Когда она делала такие заявления?

– Когда мы ссорились.

Гэри снова вздохнул.

– Джек, семейные пары бросаются еще и не такими кусками дерьма, когда ссорятся. Это вовсе не обязательно должно что-то значить.

– Я думаю, у нас все серьезно. И это очень меня беспокоит.

– Это тебя тревожит?

– Да.

– Ты обращался к семейному психологу?

– Нет.

– Обратись.

– Почему?

– По двум причинам. Во-первых, ты должен это сделать. Вы с Джулией женаты уже давно, и, насколько я знаю, у вас вроде бы все было нормально. А во-вторых, потому, что тем самым ты откроешь список действий, направленных на спасение брака, – что опровергает обвинение в охлаждении привязанности.

– Да, но…

– Если ты прав, и она действительно готовит против тебя обвинение, значит, ты должен быть крайне осторожным, мой друг. Охлаждение отношений – серьезное обвинение, и опровергнуть его очень трудно. Дети недовольны мамочкой – а судьи скажут, что это ты настроил их против нее. Как ты докажешь, что это не так? Никак. Плюс ко всему ты долго сидел дома, поэтому легче будет поверить, что обвинение справедливо. Судьи сочтут, что ты не удовлетворен своим положением и, возможно, обижен на свою работающую супругу. – Гэри поднял руку. – Я знаю, знаю, что это неправда, Джек. Но такие доводы просто сами напрашиваются, можешь мне поверить. И ее адвокат обязательно их приведет. Ты обижен на успешную жену, завидуешь ей и из-за этого настраиваешь против нее детей.

– Но это же полная чушь!

– Конечно. Я это знаю, – Гэри похлопал меня по плечу. – Сходи к хорошему консультанту по семейным вопросам. Если не знаешь, к кому обратиться, – позвони в мой офис, и Барбара назовет тебе пару достойных консультантов.

Я позвонил Джулии, чтобы сказать, что Эллен приезжает к нам погостить на пару дней. Конечно же, дозвониться я не смог, пришлось отправить сообщение по голосовой почте. Я отправил длинное сообщение, объясняя, что произошло. Потом я поехал за покупками. Нужно было закупить дополнительные продукты, поскольку Эллен будет у нас гостить.

Я катил тележку с покупками по супермаркету, когда мне позвонили из больницы. Это опять был безбородый доктор из отделения неотложной помощи. Он поинтересовался, как дела у Аманды, и я сказал, что посинение уже почти прошло.

– Хорошо, – сказал он. – Рад, что у вас все в порядке.

Я спросил:

– А как насчет магниторезонансного исследования?

Доктор сказал, что результаты магниторезонансного исследования ненадежны, потому что аппарат сломался и не снял никаких показаний при обследовании Аманды.

– Вообще-то мы беспокоимся о данных всех обследований за последние несколько недель, – признался врач. – Потому что машина, по-видимому, постепенно выходила из строя.

– Что вы имеете в виду?

– В ней произошла коррозия или что-то вроде того. Все чипы памяти превратились в пыль.

Я похолодел, вспомнив МР3-плеер Эрика, и спросил:

– А из-за чего такое могло случиться?

– Пока техники полагают, что чипы разрушились из-за какого-то газа, который просачивался из проводки в стенах, возможно, в течение ночи. Вроде бы какой-нибудь хлорсодержащий газ мог вызвать такую коррозию. Однако тут загвоздка – повреждены только чипы памяти. Все остальные чипы в отличном состоянии.

С каждой минутой все становилось все более странным. И несколько минут спустя странностей опять прибавилось – мне позвонила Джулия, бодрая и веселая, и сообщила, что сегодня приедет домой днем, задолго до ужина.

– Как здорово, что у нас погостит Эллен, – сказала она. – А почему она вдруг решила приехать?

– Наверное, ей просто захотелось на пару дней выбраться из города.

– Замечательно. Тебе наверняка будет приятно, что несколько дней с тобой дома побудет кто-то еще. Кто-то взрослый.

– Конечно.

Я ожидал, что она как-нибудь объяснит, почему не ночевала дома. Но Джулия сказала только:

– Знаешь, Джек, мне нужно бежать. Я тебе потом еще позвоню…

– Джулия, подожди… – сказал я.

– Что?

Я замялся, не зная, как сказать о таком.

– Я беспокоился о тебе прошлой ночью.

– Правда? Почему?

– Ты не приехала домой.

– Милый, я же тебе звонила. Мне пришлось задержаться на фабрике. Ты что, не проверял сообщения на своем телефоне?

– Проверял…

– И не получал от меня сообщения?

– Нет. Не получал.

– Ну, я не знаю, как это вышло. Я оставляла тебе сообщение, Джек. Сначала я позвонила домой, трубку подняла Мария – но она не могла, ты же знаешь, это так сложно… Поэтому я отправила сообщение на твой сотовый – что я застряну на фабрике до сегодня.

– Я не получал твоего сообщения, – сказал я, стараясь следить, чтобы ей не показалось, что я дуюсь.

– Очень жаль, дорогой. Позвони в свой сервис и узнай, в чем дело. Слушай, мне правда пора бежать. Увидимся вечером, хорошо? Целую!

И она отключилась.

Я достал телефон из кармана и проверил сообщения. Никаких сообщений не было. Я просмотрел список звонков. Прошлой ночью никаких звонков не поступало.

Джулия не звонила мне. Никто мне не звонил.

Настроение у меня сразу упало. Я почувствовал страшную усталость, у меня не было сил даже двигаться. Я тупо смотрел на продукты, разложенные на полках супермаркета, и не мог вспомнить, зачем я сюда пришел.

Я уже почти решился уйти из супермаркета, когда телефон у меня в руке снова зазвонил. Я откинул крышку и поднес телефон к уху. Это был Тим Бергман, парень, которому досталась моя работа в «МедиаТроникс».

– Ты сидишь или стоишь? – спросил он.

– Стою. А что?

– У меня для тебя очень странные новости. Держись.

– Ладно…

– Дон хочет с тобой созвониться.

Дон Гросс был главой компании. Это он вышвырнул меня с работы.

– Зачем?

– Он хочет взять тебя обратно на работу.

– Он хочет… что?

– Да! Я знаю, это звучит по-дурацки. Он хочет взять тебя обратно.

– Почему? – спросил я.

– Ну, у нас тут кое-какие проблемы с распределенными системами, которые мы продали клиенту.

– С какими системами?

– Ну, с «Хи-Добом».

– Это же очень старые программы, – сказал я. – Как вы сумели их продать?

«Хи-Доб» – так называлась система программ, которую мы создали больше года назад. Как и большинство наших программ, она была построена на биологической модели. «Хи-Доб» выполняла задачи поиска определенной цели. Она воспроизводила динамическую модель поведения «Хищник-Добыча». Но эта программа была очень простой по структуре.

– Ну, «Ксимосу» и нужно было что-то очень простое, – сказал Тим.

– Вы продали «Хи-Доб» «Ксимосу»?

– Ну да. Вообще-то мы продали им лицензию. С контрактом на обслуживание. И из-за этого у нас тут сейчас сумасшедший дом.

– Почему?

– Очевидно, программа работает неправильно. Поиск цели выполняется кое-как, через задницу. Спустя какое-то время программа, похоже, теряет цель.

– И почему я не удивлен? – спросил я. – Мы же не вводили в нее специфических реинфорсеров.

Реинфорсеры – это подпрограммы, которые подкрепляют конечную цель программы. Такая поддержка необходима по одной причине: поскольку объединенные в сеть агенты способны обучаться, а результате приобретенного опыта они могут отклониться от заданной цели. Нужно каким-то образом сохранить в памяти заданную изначально цель, чтобы она не потерялась. Если честно, программы для агентов распределенных систем очень похожи на детей. Они тоже постоянно что-то забывают, что-то теряют, что-то роняют.