Курт. Изольда не позволила бы такому малышу терпеть мое большое тело!

Герберт. Потому что у него такая гладкая кожа, и он хочет бежать туда, куда покатился его мячик. В конце концов, таким, как мы, остаются только женщины. А с Клавдией так: она просто знать не хочет, что за человек лежит под ней.

Шествие освобождает сцену.

Курт. Они ушли. Изольда привыкла ко мне одному. Вот почему я не понравился ей в этом костюме.

Герберт. Мне бы только остаться самим собой! Это главное, что нужно владельцу недвижимости.

Курт. Останься они детьми, мы получили бы от них все, что хотели!

Герберт. И с какой стати им настаивать на том, чтобы предварительные ласки длились целых полчаса? Это много больше того, что им требуется.

Курт. Прежде чем брызнуть, ты суешь свой конец для промывки в ее чистилище, а она стягивает с него мешок для ног.

Герберт. Вот так и остаешься с холодными ногами, как ни старайся.

Курт. Должно быть, Изольда предложила себя одному из этих животин еще раньше, когда отбывала свой сольный номер. Бродяги! Стадо скотов!

Герберт. Ищут приключений на свою голову. Но они много темнее. Не такие, как мы.

Курт. Эти два зверя? Просто безобразие!

Герберт. Осаждают рейсовые автобусы! Побираются. Ничем не брезгают. Темношерстные.

Курт. Шпионы! Уроды!

Герберт. Просто скоты. Похотливые без желания. Приставалы без похоти.

Курт. Мертвецы, которым разрешили выкурить сигарету, прежде чем запустить в ад. Вот они и медлят. Сжимают в кулаке скомканную газету с объявлениями о работе, словно барсетку, в которой может оказаться смертельное оружие.

Герберт. Напрягшееся от залитой в него спермы.

Курт. Разглядывают мебель и текстиль, которые находят возле наших женщин. Водители фургонов с прицепами, только что вылетевшие из туннеля своих инстинктов и сорвавшиеся с цепи.

Герберт. Вероятно, ответили на чье-то объявление! Иначе и быть не могло.

Курт. Наши жены смотрят вокруг с большим интересом, чем мы могли предположить. Через минуту-другую из леса выйдет зверь и упадет на колени.

Герберт. А мы-то думали, что за все эти годы стерли своими крепкими пальцами выражение довольства с лиц наших жен.

Курт. Вот их клозеты! Вы, фанаты анальных отверстий! Марш на футбол! На стадионе вертят задницами быстрее!

Записанный на пленку голос официанта. А теперь разрывайте все сети и ломайте строения, в которых вам встретились животные! Тем временем мы приготовили для вас видео, оно с вами быстро разделается. Фильм будет показан в новеньком вишнево-красном «Ауди-60», что стоит справа. Специально для вас мы встроили монитор! Поднимите головы! Опустите козырьки! Собирайтесь в кучу, картинки еще совсем свежие! Подходите, сейчас вам высыплют этот корм! Если ваши попы нуждаются в воспитании, тогда вперед, мать вашу, хари немытые! Здесь ваше место встречи! Здесь вы у себя! На своем месте!

В названном выше автомобиле, неважно какой марки, это может быть и «БМВ» или что-нибудь в этом роде, перед сиденьем водителя вспыхивает экран монитора. Салон автомобиля, залитый призрачным светом, напоминает дарохранительницу. Ряженые толпятся перед освещенным автомобилем, заглядывают через окна и дверцы внутрь, на экран. Наш квартет тоже присоединяется к ним. Только животные на мгновение застывают в неподвижности, потом продолжают есть.

Изольда (протискиваясь вперед и обращаясь к Карине. Их мужья оказались проворнее и находятся уже в первых рядах).Да ведь это же мы!

Клавдия. А кто же еще! Свет сгущается, превращаясь в наши образы! Нас показывает телевидение!

Изольда. Но это частное телевидение.

Клавдия. Я смотрела в разинутую, орущую пасть зверя и хочу взглянуть туда еще разок.

Изольда. Они только и делают, что разевают рты, совсем как наши муженьки дома. Зря мы старались быть грациозными.

Клавдия. Цветущих сыновей уничтожает война, а нам не достается даже малой толики опасной жизни.

Изольда. Я уже испытала нечто подобное с Куртом, когда мой затылок хрустнул под его зубами. Меняю десять последних лет сытой жизни на новые, более упругие формы. Есть желающие? Ром-баба, которую слепила из меня жизнь, накатывает на меня, как лавина. Новая жизнь ждет Курта в кустах, и ждет не сказать чтобы так уж охотно.

Клавдия. Этот Медведь назвал страстью то, что изобразил. На полном серьезе.

Изольда. Трудно найти нечто более безжизненное, чем вжавшийся в сиденье Курт. Всю свою жидкость он теряет на скорости 180 километров в час.

Клавдия. Нам надо бы обтянуть сиденья синтетикой.

Изольда. Они даже собачке не дают из себя выскочить. Тут же свистом возвращают обратно. И собачка у них такая же покорная, как мы с тобой.

В машине мелькает свет, слышны стоны. Толпа плотно окружает автомобиль.

Клавдия. Быстрее вперед! А то ничего не увидим.

Изольда. Они кончили быстрее, чем хотели. Тоже мне, львы в овечьей шкуре.

Клавдия. А может, мы оказались чересчур скромными? Когда мы даем объявление, на него откликаются только старики, которым просто нечего делать в их домах отдыха.

Изольда. Овдовевшие пенсионеры, давно утратившие вкус к жизни. Их челюсти плавают в стакане с водой. Их зубочистки активнее, чем они сами. Скоро и я стану такой. Сегодня пока еще в силе, а завтра — в могиле.

Обе заглядывают в автомобиль. Они в восторге от увиденного.

Клавдия. Это же мы! С ума сойти!

Изольда. Да, это мы! Просто фантастика! Смотри, Карина! Смотри, голова зверя, показанная сзади, а под ней чей-то рот, должно быть, мой, повис между задними лапами, словно пакетик чая. Красота!

Клавдия. Если и чай, то из лекарственных трав. Просто сказка! Поза, какую нам жизнь до сих пор еще не дарила. Считаю, мы неплохо смотримся. Всё так по-домашнему, словно мы давно знаем друг друга. Обалдеть можно!

Изольда. А сейчас — вот это да! — он вытаскивает своего воробышка, чтобы взбодрить его рукой, но задумывается и предлагает сделать это тебе. Или мне? Просто шик! Рехнуться можно. Но мне знаком этот размер! Где же я его видела?

Клавдия. Да и мне откуда-то знакома эта штука. Следующий раз наша очередь проявлять активность!

Изольда. Но будем осторожнее, а то мужчины испугаются количеству предложенных возможностей и не откликнутся на объявление.

Клавдия. Эту штуку я часто видела. Но в другом состоянии. Висячем.

Изольда. Этот воробышек у нас частый гость, возхможно, он живет у нас дома.

Клавдия. Наша жизнь предстает перед нами, как на картинке.

Изольда. Герберт! Господи, Герберт! Значит тот, другой, это Курт! Тот, что так неохотно встает. Курт! Ты просто молодец! Супер! (Протискивается сквозь толпу к Курту.)

Клавдия. Если это Курт, то тот наверняка Герберт. Ты был великолепен, Герберт, таким я тебя еще не знала. Тебе просто надо было облачиться в этот костюм! Ты словно восстал из мертвых! Неповторимо! Да только мимо!

Изольда. А сейчас всмотрись в характер этого человека! Разве он не интернационален?

Клавдия. А ты всмотрись в этого Курта! Как он прет, я хотела сказать, как он руками трет! Скажи что-нибудь! Покажи мне его! Да-да, вот так!

Клавдия. Ты только представь, что во время отпуска на Платтензее к нам присоединились бы еще шесть персон, сплошь душевные люди! Грандиозно! Патентованные венгерские пары! Супер! И все они не верят собственным глазам и прибегают к помощи рук.

Записанные на пленку громкие стоны.

Изольда. Я спокойно отношусь к партнеру на этой картинке. Мне не грозит опасность его понять.