Покончив с обедом, Келли вышла на палубу. Мадлен посоветовала ей пройти в носовую часть, сказав, что оттуда будет лучше видно. Проходя мимо капитанской рубки, Келли заглянула в окно. Здесь были и капитан Бюссе, и Жан. Капитан стоял возле приборной доски, у него за спиной — Жан. Заметив Келли, он помахал ей рукой. Капитан даже не повернул головы. Келли помахала в ответ. До чего же он хорош! Вот кто подходит на роль капитана яхты, а неприятному Бюссе лучше бы ходить в его помощниках. Тогда бы не задавался так.

Келли оперлась на поручни. Перед ней лежал город, пока ей незнакомый и неизвестный, но такой притягательный. Нью-Йорк, где она прожила всю жизнь, был другим. В нем не было того праздника, который чувствовался здесь. Деловой, шумный, вечно спешащий. А от Ниццы веяло покоем и благодатью.

Палуба под ногами завибрировала, задрожала, послышался негромкое гудение. Келли вцепилась руками в поручни, прижалась к ним грудью. Яхта качнулась, дернулась и начала медленно отходить от пирса. А Келли казалось, что это пирс отходит от яхты. Он все отдалялся и отдалялся, а вместе с ним отдалялся и город.

Келли посмотрела на воду. Белые брызги, ярко видимые на фоне голубой воды, вылетали из-под кормы и распадались на миллионы капелек.

Торжественность момента наполнило все существо Келли. Она чувствовала себя прожженным морским волком, отправляющимся в кругосветное плавание. И пусть, она знала, они не выйдут на яхте в открытый океан, а будут дрейфовать в нескольких километрах от берега, это не имело значения.

— Ну как впечатления?

Засмотревшись на удаляющийся город, Келли не заметила, как к ней подошел Жан.

— Восхитительно! — в порыве чувств воскликнула Келли. — Я же впервые на яхте.

— Тогда поздравляю! С морским вас крещением, — улыбнулся Жан.

Ах, какая у него улыбка! Если бы даже не было выхода в море на яхте, Келли все равно была бы счастлива. Счастлива от того, что рядом стоит такой мужчина.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Келли. — Я просто не могу налюбоваться на эту красоту.

— То ли еще будет. — Жан пододвинулся к Келли, и их плечи соприкоснулись, отчего сердце Келли ухнуло вниз. — Вы же еще ничего не видели. Впереди у вас закат и рассвет. Вот это ошеломляющее зрелище!

«И я хочу увидеть их вместе с тобой», — чуть не сорвалось у Келли с языка, но она вовремя сдержалась и лишь сказала:

— Жду не дождусь, когда их увижу.

— Конечно, увидите. Если только не проспите.

— Да никогда, — уверила его Келли.

Они стояли рядом и смотрели на быстро удаляющийся город. Келли готова была так стоять всю жизнь. Вот так плыть на белоснежной яхте рядом с красивым, возбуждающим ее мужчиной — это ли не счастье?

Но счастье быстро закончилось.

— Жан, по-моему, вы забыли выполнить мое поручение, — зло сверкнув глазами, бросил капитан Бюссе, выглянув из рубки.

— Простите, кэп! — крикнул Жан и шепнул на ухо Келли: — Ох и любит же он командовать.

Келли согласно кивнула.

— Мы еще увидимся. — Жан дотронулся до руки Келли. — А сейчас простите.

Он ушел, а Келли сразу же стало грустно. К тому же яхта отошла на значительное расстояние от берега, и город виднелся только узкой полоской.

4

Остаток дня Келли провела на верхней палубе у бассейна. Читала, плавала, даже немного поспала в шезлонге под зонтом. За весь день к ней никто не присоединился, и она начала скучать. Все-таки быть единственным пассажиром на яхте, пусть даже такой комфортной и шикарной, не самое приятное занятие. К тому же у нее под жарким солнцем обгорели плечи. Не помог даже солнцезащитный крем, стоивший, между прочим, огромные деньги. Продавщица уверяла, что с этим кремом не страшно никакое солнце. А вот пожалуйста, крем не выдержал испытания солнцем Ниццы. Или это плечи Келли не выдержали?

За ужином она чувствовала себя вялой и разбитой, и ее состояние не укрылось от внимания Мадлен.

— Вы плохо себя чувствуете? У вас вид нездоровый.

— У меня болит голова, — призналась Келли. — И слабость.

— Это все наше солнце, — сделала вывод Мадлен. — Хотя с виду доброе, но опасное. Но вы не переживайте, Жан вас быстро в норму приведет.

А ведь Мадлен умница! И как Келли сама не догадалась? Ведь Жан врач. К кому, как не к нему, Келли обращаться? Вот и причина увидеться.

Из-за головной боли Келли почти не притронулась к ужину, только выпила апельсиновый сок. Поблагодарив Мадлен, она покинула столовую.

Стукнув несколько раз в дверь медицинского кабинета и услышав «Входите!», Келли толкнула дверь и замерла на пороге. То, что она увидела, полностью разбило ее представления о медицинских кабинетах. Она надеялась увидеть стерильно-белый, светлый кабинет со стеклянными шкафами, заполненными упаковками лекарственных препаратов, и столом, за которым восседал врач. Ничего подобного здесь не было.

Медицинский кабинет, наоборот, тонул в полумраке, лишь в углу тускло горела лампа под оранжевым абажуром. Стены были завешаны гобеленами с восточными узорами, на полу лежал пушистый ковер. Никаких стеклянных шкафов тоже не было. В глубине комнаты стоял деревянный резной комод. Около него ширма. И стола тоже не было — у стены маленький столик с двумя креслами, в одном из которых и сидел Жан. На его коленях лежала книга. Посреди комнаты стояла тахта на гнутых ножках, покрытая атласным покрывалом.

— О, мисс Уинстон! — воскликнул Жан, поднимаясь ей навстречу. Книгу он небрежно бросил на стол. — У вас какие-то проблемы?

— Да, — растерянно оглядываясь, ответила Келли. — Я плохо себя чувствую.

Жан подскочил к ней, взял под руку.

— Проходите, садитесь.

Он подвел ее к креслу и помог сесть. Келли скосила глаза на книгу. На обложке красовалась восточная вязь. Она невольно дотронулась до обложки. Жан пояснил:

— Это книга персидского писателя — суфия Джами «Бахаристан».

Келли удивленно посмотрела на него.

— Вы читаете на персидском?

— Правильнее сказать, на фарси. Именно на этом языке написана эта книга притч.

Келли, взяв книгу в руки, перелистала страницы. В некоторых местах стояли пометки карандашом — Жан читал книгу вдумчиво.

— Вы меня удивили. Вы же француз? Откуда вы знаете фарси? Не слишком распространенный язык.

— Да, — кивнул Жан. — Но я несколько лет изучал медицину в Иране. Там и выучил язык.

Келли, широко раскрыв глаза, смотрела на Жана. Ее мнение о нем взлетело на небывалые высоты.

— А у меня никогда не было талантов к изучению языков, — печально сказала она.

— Ну начать изучать языки никогда не поздно, — улыбнулся Жан. — Так что у вас, возможно, все впереди.

— На фарси я уж точно не заговорю.

— Я тоже не говорю. — Жан взял книгу. — Увы! Только читаю. Знаете, когда я впервые приехал в Иран, я был поражен мудрости его жителей. Причем, мудрости врожденной, что ли. Они совсем по-другому смотрят на жизнь, мир, отношения людей. Вот тогда я и решил почитать их мудрецов. Сначала начал читать на французском, но вскоре понял, что перевод, каким бы он удачным ни был, ни в коем случае не может передать все нюансы. Стал учить язык.

— И что означает… «Бахаристан»? — Келли с трудом вспомнила название книги, но вспомнила.

— «Весенний сад», — ответил Жан.

Он отложил книгу в сторону и внимательно посмотрел на Келли.

— Вы же пришли сюда не для того, чтобы говорить о литературе. Что вас беспокоит?

Келли дотронулась ладонью до лба. Она и забыла, зачем пришла в медицинский кабинет.

— У меня болела голова, — сказала она. — Но сейчас, кажется, все прошло.

— Вы провели слишком много времени на солнце. — Жан приблизился к ней, присел на корточки и заглянул в глаза. Его лицо оказалось на опасном расстоянии от ее, и Келли откинулась на спинку кресла.

Жан дотронулся до лба Келли.

— Раздевайтесь.

— Что? — прошептала Келли. Губы вдруг стали совсем непослушными.

— Раздевайтесь, — повторил он. — Я сделаю вам массаж.

— Нет, — испугалась Келли. — Не надо, что вы…