7 ноября. Гренландия

Пол Фишер представлял себе конец света чуть более… техногенным. Скрежет техники, грохот разбивающихся машин, крики людей, ослепительные вспышки выстрелов. Или, например, бомба, рвущая Землю в клочья. Но здесь, в Гренландии, где нет ничего, кроме слежавшегося снега, гор без конца и края да верениц ледников, ползущих к горизонту, — ни тебе пылающих городов, брошенных автомобилей и всякой прочей подобной ерунды… Всего лишь крохотный вирус да несколько свиней.

С вертолета «Блэк хоук» UH-60 Пол спрыгнул на снежное поле, позолоченное зарей. Его встречала женщина: отороченный мехом капюшон куртки ВВС туго затянут, защищая голову от ледяного ветра.

Резким взмахом руки она отдала честь:

— Полковник Фишер?

Пол кивнул и небрежно отсалютовал в ответ.

— Второй лейтенант Лора Бернс, полковник. Генерал Курри ждет вас. Сюда, пожалуйста, сэр.

Она повернулась и зашагала к трем белым сборным модулям — их покатые гофрированные крыши удачно вписывались в ландшафт. Модули соединяли две трубы-галереи, как бы довершая строение, напоминающее городок для хомячка, сооруженный двадцать четыре часа назад. Негромко гудел дизель-генератор; на крышах модулей торчали две спутниковые тарелки.

Пол шел за девушкой; их тени сливались в одну длинную изломанную форму, ползущую по взрыхленному снегу. Ему не терпелось попасть внутрь и согреться: от этих холодов чертовски ныло левое колено. Пол рассеянно подумал, замужем ли эта молодая лейтенантша и показалась бы она интересной его сыну или нет. Мысли невольно свернули на тему, когда же сын наконец обзаведется семьей и подарит Полу внучат, которых дед будет баловать.

Над головой с ревом пронеслась пара F-16, а им вдогонку — эхо. По-видимому, патрульные из эскадрильи Рейкьявика: эта зона была объявлена запретной для полетов сразу после того, как «Новозим» объявил тревогу «Биологическая опасность».

На ходу Пол разглядывал узкую долину. В двух милях виднелся комплекс «Новозим»: главное здание, приютившее рядом исследовательские лаборатории и жилые помещения сотрудников, взлетно-посадочная полоса, осветительные мачты, железная сторожевая вышка, два маленьких чистеньких свинарника из листового железа и электроизгородь в человеческий рост, опоясывавшая весь комплекс.

Девушка — «второй лейтенант Бернс», мысленно поправил себя Пол — повела его к среднему модулю. Тамбур-шлюза не было. Полноценный временный центр биозащиты сооружать было некогда, и парни с гренландской авиабазы Туле отправили сюда подразделение связи и управления. В принципе, не так уж это и важно. Разведка почти не сомневалась: вирусы не ушли за пределы комплекса «Новозим».

Ключевым было слово «почти».

Пол открыл дверь и шагнул в натопленное помещение. Генерал Эван Курри поднял глаза и махнул Фишеру подойти к секции мониторов, занимавшей всю дальнюю стену. В тесном помещении за терминалами сидели несколько американских солдат. За их спинами стоя наблюдала маленькая группа старших офицеров — датчан.

Сурово-хмурое лицо Курри, стриженные под «ежик» волосы цвета соли с перцем и четыре поблескивающие звезды — типичный голливудский киногенерал, вот только из образа немного выпадали рост пять футов пять дюймов и иссиня-черная кожа.

— Привет, Пол, — Курри протянул руку и уверенно пожал. — Хотелось бы, конечно, сказать, что рад снова видеть вас, но нынче все так же плохо, как в прошлый раз. А было это… года три назад?

— Три, день в день, — сказал Пол.

— Да ну? Хорошая у вас память.

— Такое вряд ли забудешь, сэр.

Курри мрачно кивнул. Люди гибли и под его командованием тоже. Он все понимал.

Генерал повернулся к датским командирам:

— Господа, это полковник Пол Фишер из Института исследований инфекционных заболеваний вооруженных сил США, или USAMRIID, [1]— Курри проговорил сокращение как «ю-сэм-рид». — Отдела «особо опасных угроз», и окончательное решение по выходу из сложившейся у нас ситуации будет принимать он. Вопросы?

Тон, которым Курри проговорил «особо опасных угроз» и «вопросы», ясно дал понять, что никаких вопросов он слышать не желает. Датчане лишь кивнули.

Курри повернулся к Полу:

— Звонил Мюррей Лонгуорт. Сообщил, что балом правите вы. Я обеспечиваю выполнение ваших приказов. Любых.

— Благодарю, генерал, — сказал Пол, хотя благодарным себя не чувствовал ни капли. Любой облеченный подобным доверием с удовольствием свалил бы его на кого-нибудь другого. — Итак, что у нас?

Курри молча показал на самый крупный центральный монитор.

Пол отчего-то ожидал увидеть размытые изображения. Во всех этих «апокалиптических» фильмах сцены кровавой бойни шли на фоне щедрого количества статичных, мерцающих огней и скользящих дверей, беспорядочно открывавшихся и захлопывавшихся. По какой-то причине каждая сцена светопреставления была отмечена нестандартными электрическими эффектами.

Но здесь Голливуда и близко не было. Освещение было ярким и ровным, и картина на мониторе — вполне отчетливой.

Съемка велась с расположенной сверху камеры слежения. По полу лаборатории полз мужчина. Он заходился кашлем, глубоким и мокрым — таким, что связывает диафрагму затяжными приступами, заставляя сомневаться, а удастся ли следующий вздох, и отнимая надежду на глоток воздуха. Каждый раз изо рта несчастного вылетали хлопья желто-розовой пены, уже покрывавшей его подбородок и испачкавшей белый халат.

С каждым мучительно слабым движением рук он издавал слабый шум «иеех…». Внизу экрана была надпись: «Д-р Понс Мэтал».

— Ох, это ж Понс, проговорил Пол. — Проклятье!

— Вы его знаете?

— Немного. Читал его исследования, пару раз встречались на вирусологических конференциях. Один раз пили пиво. Выдающийся ученый.

— Ему сейчас очень худо, — сказал Курри, желваки его играли, когда он наблюдал за мужчиной. — Что с ним происходит?

Пол слишком хорошо знал ответ. Он видел, как ровно три года назад умирали люди — именно так.

— Легкие доктора Мэтала наполняются слизью и гноем и теряют эластичность. Ему невероятно трудно сделать вдох. Он захлебывается в своих собственных выделениях.

— Значит, именно так он умрет? Захлебнется?

— Скорее всего. Если поражение тканей достаточно обширно, оно может затронуть легочную артерию. Он истечет кровью.

— Как мы узнаем, что это случится?

— Узнаете, уверяю вас, — сказал Пол. — Сколько выжило?

— Нисколько. Доктор Мэтал — последний. Остальные двадцать семь сотрудников — в «Новозиме». Отчет есть по всем.

Курри кивнул солдату за одним из пультов. На главном мониторе осталась картинка мучительно ползущего Мэтала, в то время как экраны поменьше высветили серии неподвижных изображений. Полу хватило секунды понять, что перед ним не стоп-кадры, а «живое» видео, только люди на экранах не двигались.

На каждом экране — распростертое тело. У одних на рубашках виднелись розовато-желтые пятна, как у Мэтала. У других на губах и одежде виднелась кровь. Несколько тел выдавали и более явные причины смерти — огнестрельные ранения. Кто-то, возможно сам Мэтал, решил, что штамм гриппа смертельно опасен. Он просто не дал людям покинуть здания комплекса и не стал разбираться, обнаружили те симптомы или нет.

От увиденных кадров у Пола больно сжался желудок — особенно от тех, на которых были женщины. Рты покрывала розовая пена, распахнутые мертвые глаза выглядели жутко. Все напоминало ему инцидент трехлетней давности. Тогда Пола, как сейчас Понса, заставили позвонить… и Кларисса Колдинг умерла.