Папа, когда приходил с работы, говорил, что в России тоже какие-то беспорядки и митинги, а народ все больше паникует. Это не очень-то говорило в пользу слов президента. И не ясно, что вообще твориться в стране, может нужно уехать на время. Папа был также за эту позицию, но ведь мы не знаем, что твориться в других странах, может там еще хуже. Мама тоже хочет уехать подальше, но она также не хочет попасть, как говориться, из огня да в полымя. М-да, я сам начну скоро паниковать.
Еще неделю горожане мариновались в собственной панике, что не очень-то способствовало моральному и психическому состоянию людей, не поддавшихся ей преждевременно. Мои родители были не исключением, но пока отец тоже держался, маму мы кое-как успокаивали. Один я, хотя может и не один, не поддался всеобщему волнению, но это только из-за того, что каждый этот день изводил себя тренировками, чтобы не думать не о чем другом. Если бы не они, то кусать мне локти и биться головой об стену, как и большинству населения. Школу, как не странно, не отменили, хотя это даже хорошо, ведь так молодежи было чем заняться, а то бы начали вспыхивать случаи вандализма и прочее.
Но все немного устаканилось - не паника, всеобщее волнение и давление его на психологически более устойчивых людей - когда в город ввели войска, которые обеспечили хоть какое-то подобие порядка. Хотя именно паника, по-моему, нарастала еще больше. Появился комендантский час, а также через пару дней в армию стали забирать всех мужчин от четырнадцати до сорока лет в связи с переходом города на военное положение. Естественно, что инвалидов, сердечников и прочих не способных пройти физические нагрузки не забирали. Повезло, что моему отцу уже сорок три.
Сначала у меня была мысль, скрываться, которую поддерживали родители. Но потом, после семейного совета, состоящего из меня и отца, так как мама не могла сейчас здраво мыслить, было принято решение все-таки пойти в армию. Ведь если война на самом деле начнется, а я в это время буду скрываться, то мое решение будет не самым умным. Потому что у меня не будет ни нормального теплого жилья, ни питания нормального, никакой защиты, ни людей, которые смогут чуть что, прикрыть мою спину, ни много чего другого, и не факт что жизнь сохраню таким способом.
А на следующий день, после того, как войска объявили о наборе, снова выступил президент:
- Дорогие граждане, в это нелегкое для всех нас время, когда... - всякая чушь, не имеющая никакого информативного веса, направленная на успокаивание народа. - я узнал, что нам грозит опасность, с которой не сомневаюсь мы сможем справиться только вместе... - опять тоже самое, но направленное на поднятие духа. Короче, ничего стоящего он так и не сказал, хотя признаю - народ успокоился. Говорил он, в общем-то, ну о-о-очень долго, часа пол. Что-то было про союз с Украиной и Россией, а также еще с парой стран, которые "не смогли просто так смотреть со стороны на творящееся безобразие и приняли решения прекратить это, вступив в союз с нами". Так что на следующий день куча народу ринулась "защищать Родину". Я также пошел в военкомат и, если честно, речь президента на меня тоже немного подействовала, так что оставшиеся сомнения исчезли.
Прощание с семьей вышло скомканным, мама все время плакала, отец также выглядел мрачным, а у меня в голове творился кавардак, все-таки я не знал, когда еще увижусь с семьей. Взял я с собой только всякие личные вещи типа носков, трусов, а также не забыл и про книгу. Еще и мама пыталась мне много чего втюхать, но я согласился только на еду. И, захватив документы, пошел в пункт приема.
На улице творился бедлам. Кучи желающих вступить в армию, столько же плачущих мам, повсюду снуют солдаты, ездят машины. Я даже немного растерялся и не понял, куда нужно идти. Но спустя пару минут услышал голос, который разливался по всей улице:
- Все желающие защищать свою Родину идите сюда. Каждый желающий может в итоге спасти несколько жизней. Судьба страны в ваших руках... - дальше я не слушал, направившись в сторону, откуда этот голос слышался особо четко и громко.
Проталкиваться пришлось долго, но я все-таки смог пробраться к приемному пункту. Этот пункт выглядел как баррикада, построенная из машин. В центре этой баррикады было куча палаток, которые стояли в каком-то порядке. Возле каждой палатки была очередь из десятка людей. Я встал в очередь к первой.
Следующие несколько часов слились для меня в сплошную череду осмотров и опросов. Меня проверяли на патологии, на всяческие болезни, на много чего еще. Опросы, также, были разнообразнейшими и иногда доходили до такого бреда как: любимый цвет или еда. А в конце мне просто выдали какие-то документы с печатью и отправили к грузовым машинам, стоящим неподалеку. Так как не разбираюсь в машинах, могу только сказать то, что они были предназначены для перевозки людей. В фильмах про сороковые годы такие часто показывают. Такая грузовая машина с крытым, аркой, кузовом. Я и несколько ребят залезли в ближайшую, где уже было много народу, и мы отъехали.
В кузове весь народ не был настроен на общение, так что путь, который был не коротким, пришлось провести в молчании.
Прибыли мы на какую-то военную базу за городом, где "добровольцов" без особых сюсюканий загнали на полигон. Перед нашей толпой прошелся какой-то солдат в обычной форме, который, может, был каким-нибудь генералом, все-таки не разбираюсь в погонах. И, осмотрев каждого с головы до ног, этот "солдат" начал свою проникновенную речь.
- Если вы, жалкие выкормыши сухопутной крысы, думаете, что тут для вас будет отдых, то можете сразу собирать свои жалкие пожитки и бежать к своей мамочке. Потому что вас здесь никто жалеть не будет. Мне дали слишком мало времени, чтобы сделать из вас достойных солдат, но чтобы научить обезьян стрелять по команде и ходить в строю, много времени не понадобится. Итак, вас, детей тупорылой коровы и червя, распределят на отделения, куму не понятно - десятки, и расположат в казармах. А сейчас мне пора. - чувствовалось, что если бы не нехватка времени он бы еще очень долго разглагольствовал об обезьянах, сухопутных крысах и остальных существах, стоящих ниже человека по эволюционной лестнице. Но даже такая речь действовала.
За несколько минут нас пинками распределили на десятки и отправили в казармы. Моему отделению не хватало еще шестерых, так что пока что нас было всего четверо. Я, два молодых парня и один мужик. Казармы были вовсе не казармами, которые предстали в моем воображении при этом слове, а десятиместными палатками с кроватями. Рядом с кроватями стояло по одной маленькой тумбочке. А посередине "казармы" был расположен обогреватель, который сейчас не работал. Сопровождавший нас солдат сказал, что сегодня выходной, так что нужно подойти за экипировкой в "то здание". А с завтрашнего дня начнутся тренировки.
Мы решили не терять времени, а сходить за экипировкой. И, похоже, мы не одни так подумали, потому что возле "того здания" была очередь. Отстояв очередь, мы получили-таки свою экипировку. Она состояла из майки, теплой куртки, штанов, ботинок, зубной щетки с пастой и мыла с полотенцем. И вся экипировка была камуфляжной, под цвет леса, сейчас это еще поможет, так как снег не выпал, а вот через неделю - вряд ли. И никакого оружия или чего-то еще, жалко.
После этого мы разложили свои вещи в палатке и за несколько часов познакомились. Олег и Виктор, два молодых парня, первый - шестнадцатилетний, с кучерявыми темными волосами до плеч, также темными глазами, аристократическим лицом и такой же фигурой. Но эта внешность не укладывается с его взрывным характером, и такая смесь не редко доводила Олега до неприятностей. Виктор же - обыкновенный парень, которому тоже шестнадцать, ничем не выдающаяся внешность и фигура, а вот насчет ума ничего не скажу. Чего нельзя сказать о последнем из нашей четверки - Алексее, так это того, что он обыкновенный. Описать его можно одним словом - мини-великан, то есть эдакий богатырь, но более компактный. Лет ему под сорок, но он об этом говорить не захотел, так что можно только догадываться. И если б он носил бороду, можно было бы подумать, что фэнтезийный дварф ожил. Но вот чего нет, так это ее(бороды), но есть щетина, да и волосы очень коротко стрижены. Ростом они все ниже меня, Олег на полголовы, Виктор на голову, а Алексей - странно, но по отчеству он к себе обращаться не разрешал, да и на "вы" тоже - также на полголовы. Также каждый из нас, по предложению Виктора, все-таки ум не такой заурядный, как внешность, рассказал коротко о себе.
