Сбегав наверх покормить морских свинок Грызуна и Брюзгу, Мерри полетела к дому бабушки Нетты. Еще со двора она почувствовала, что ее ждут имбирные коржики. Распахнув кухонную дверь, Мерри потянула носом:

— Пахнет чудесно!

Бабушка обернулась от плиты. Волосы цвета соли с перцем обрамляли ее красивое лицо с высоким лбом. Удивительно, что кожа ее почти не была тронута морщинами, хотя Нетте уже семьдесят шесть. В чертах лица угадывалась былая красота.

— Наконец-то. Опять неотложный случай?

— Не совсем. — Мерри рассказала в двух словах о попытке обезьянки сбежать. — Завтра придется зайти в лечебницу, проверить, все ли в порядке. А в четверг предстоит рано вставать, чтобы успеть к самолету, которым прилетит Стеффи.

К счастью, центральная ветеринарная служба Нашвилла работала и по ночам, и по выходным дням, занимаясь неотложными случаями, поэтому Мерри и Биллу не приходилось выезжать на поздние вызовы, как это делал до ухода на пенсию старик Браун.

Не дожидаясь просьбы, Мерри накрыла стол и помогла подать тушеное мясо и имбирные коржики.

— Скажи мне, ты разве не идешь завтра на рождественский праздник — тот, что устраивают для детей? — спросила бабушка.

Мерри кивнула. Она обещала привезти своих морских свинок в один из городских культурных центров, чтобы показать детям, взятым на воспитание в приемные семьи.

— Только забегу на полчасика в клинику. Накормит животных Элайда.

Бабушка налила себе новую чашку горячего чаю и заметила:

— Не знаю, не отказаться ли мне в этот раз ОТ участия в мероприятиях под Рождество. Ведь я должна быть здесь с тобой и Стеффи.

Каждый год вместе с группой друзей Нетта ездила в дома для престарелых, где они исполняли рождественские гимны.

— Ни в коем случае. Ты не можешь подвести своих друзей. Мы увидимся утром в день Рождества.

Разговор коснулся сюрприза для Стефии, но закончился безрезультатно, ибо ничего оригинального не пришло им на ум. В конце концов женщины умолкли, наступила благословенная тишина — плод многолетнего тесного общения друг с другом. Четырнадцатилетняя внучка перебралась сюда, когда ее мать вышла вторично замуж и уехала из Нашвилла после долгого периода неустанных попыток вмешательства в жизнь дочерей, которые приходилось отражать опять же Нетте.

Лайзе тогда исполнилось шестнадцать, и она была рада переехать вместе с матерью на Манхэттен. Однако Мерри настояла, что останется здесь, пока не окончит школу. Потом вместе с матерью и сестрой она прожила год в Нью-Йорке, и это едва не закончилось для нее катастрофическим замужеством.

Теперь, на бабушкиной кухне, в обстановке полной защищенности, Мерри размечталась, и коварная мысль вернула ее к Дейву Эндерсу. Он явно не придавал слишком большого значения предстоящему празднику, судя по тому, что пытался назначить ей свидание на рождественский вечер. Ему следовало бы быть в такой момент в семье, если, конечно, он не одинок.

Бабушка Нетта большую часть своей жизни прожила в Нашвилле. Может быть, она слышала что-нибудь об этом человеке?

Надеясь, что та не заметит ее тайного умысла, Мерри сказала:

— Между прочим, мужчину, который помог мне справиться с обезьянкой, звали Дейв Эндерс. Ты, случайно, не знаешь его, а?

Напускное безразличие тона Мерри ни на секунду не обмануло старую женщину.

— Он вызвал у тебя интерес, не так ли?

— Нетта! Это простое любопытство.

— Ха-ха. — Хозяйка дома достала из бара бутылку шерри и налила понемногу в искрящиеся хрустальные бокалы. — С Дейвидом Эндерсом ничего не бывает просто. Как и с тобой, моя милая девочка.

— Значит, ты его знаешь.

Мерри пригубила густое сладкое вино. Тепло большой кухни убаюкивало.

— Больше знаю о нем, чем его самого. — Старая женщина задумчиво разглядывала свой бокал. — Как и о его родителях. Отец уже умер. Ты слышала о гигантском концерне «Заводы Эндерса»?

Мерри стало не по себе.

— Ты имеешь в виду этот небоскреб на Томпсон-лейн? Вроде, они производят тяжелое оборудование и тому подобное?

— Они выпускают почти все, необходимое для всего, — прозвучал ответ. — В последние годы, я читала в газетах, концерн внедрился на рынок компьютеров. Мужчины этого клана настолько богаты, что тут же вскружили бы голову твоей матери, если бы ей посчастливилось познакомиться с кем-либо из них.

Или той же Лайзе, окажись она на месте матери, подумала Мерри, ощутив укол в сердце. Да, со своим отличным портным и опорой на мощь своего семейства, Эндерс соответствовал бы идеалу ее сестры. Только от собаки пришлось бы отказаться: Лайза терпеть не может животных.

Старая женщина продолжала:

— Но Джорджия — я просто не могу звать мою дочь Жижи, хотя она и замужем за французом, — Джорджия никогда не принадлежала к тому же кругу, что и Сейра Эндерс. Впрочем, только представь себе: они могли знать друг друга в юности — обе ходили в школу «Харпет-Холл». Однако Сейра, о, та была настоящей светской леди. Я не удивилась бы, узнав, что она и теперь всякий раз надевает шляпу и белые перчатки перед тем, как выйти на улицу. Готова побиться об заклад, что такая дама хотела бы видеть своего сыночка женатым на какой-нибудь дебютантке из элитного загородного клуба «Белль Мид».

— Что ж, у него элитная собака, — заметила Мерри.

Старушка рассмеялась и отодвинулась с креслом от стола.

— Узнаю мою любимицу! Никогда не встречала более практичного ребенка, чем ты была в детстве. И только небесам известно, как ты стала такой, как сегодня: столько тебе выпало испытаний.

— Я брала пример с тебя, — ласково улыбнулась Мерри. — А у него, видимо, и в самом деле прекрасная собака, если имя животному дали длиннее твоей руки. — Она начала убирать со стола, прежде чем Нетта успела подняться на ноги. — Ты готовила, теперь отдохни.

— Никогда не думала, что мне придется говорить об этом, но ты могла бы сделать намного худший выбор, нежели Дейв Эндерс, — заявила вдруг старушка.

Ее замечание прозвучало настолько неожиданно, что Мерри показалось, будто она ослышалась.

— Я вовсе не планировала выйти замуж за этого человека! Я только познакомилась с ним и, возможно, мы никогда больше не встретимся.

Слова звучали фальшиво. Вспоминались ленивая улыбка Эндерса, его властные манеры… Нет, такого трудно выкинуть из головы, даже после одной-единственной встречи.

— Я не из тех, кого легко сбить с толку, — сказала Нетта. — И не спешу обзавестись правнуком в соседнем доме. Но у этого парня, Эндерса, есть голова на плечах и собственное мнение, за что я его уважаю. Его имя все время мелькает на страницах газет; не ту, так другую проблему он нередко пытается помочь разрешить.

— Богачи постоянно делают пожертвования. Чтобы получить побольше налоговых скидок. — Годами прислушиваясь к разговорам друзей своей матери, Мерри переняла от них известную дозу цинизма. — Ну ладно, я вымоталась вконец. Спасибо за ужин, Нетта. Как всегда, все было сказочно.

На прощание они поцеловались. Мерри осталось сделать пару шагов до своего дома. До своих морских свинок и котов.

Дом выглядел сегодня каким-то пустынным.

Я жду Стеффи, твердо сказала себе Мерри. И — придет время — стану, конечно, ждать мужа. Однако он не будет похож на Дейва Эндерса, который живет в сверкающем, но непрочном мире, так безудержно влекущем к себе моих мать и сестру.

Задумавшись, Мерри долго сидела у елки, всматриваясь в ее мерцающие огоньки. Сердце переполнилось горько-сладостным чувством: она тосковала по юным дням и чего-то страстно ждала.

Утром в воскресенье Домосед разбудил Мерри, прыгнув к ней на постель. Еще сонная, она погладила кота, пощекотала его за ушами. Потом встала, позевывая, спустилась вниз, чтобы проглядеть страницы газеты «Теннесиэн» с комиксами и насладиться чашечкой кофе с тостами.

Пончики! Вот чего ей сейчас хотелось больше всего. У Мерри сохранилось не слишком много воспоминаний об отце, исполнителе песен в стиле «кантри», погибшем в авиакатастрофе, когда ей было семь лет, однако она помнила, как он поутру в воскресенье ходил в пекарню и приносил домой в пакете еще горячие пончики.