Как там шутя говорила Сандра, оставляя ее одну? Ее уложат в больницу и станут силком кормить гамбургерами? В настоящий момент это казалось чудом.

Через день парикмахер, настолько известный, что даже Оливия о нем слышала, провел несколько часов, применяя различные химикаты и орудуя ножницами и бритвой. В результате получилось то, что модные журналы называли «гривой»: копна волос с золотистым отливом, благодаря которым она выглядела так, будто бы родилась богатой. Именно того, как она поняла, и добивались.

Оливия старательно гнала от себя не дававшую покоя мысль, что она лишь дурачит людей, пытаясь выглядеть великолепно. Удастся ли ей это на самом деле?

Но клиент Эндрю Джан-Франко Алиари был в восторге от того, что обе Голд будут представлять его ювелирные изделия, и с его одобрения на следующую пятницу назначили фотосеанс.

— Нам понадобятся фото для афиш, расклеенных в тех местах, где будут покупать товар, и для рекламы в прессе.

И Эндрю повез Оливию из гимнастического зала на примерку платья, которое она наденет, снимаясь в рекламе. Она жевала принесенный им ленч — морковку, стебель сельдерея, два соленых крекера, запивая все это минеральной водой.

— Что такое места, где будут покупать товар?

«Порше» затормозил у светофора так резко, что газировка пошла ей в нос и Оливия чихнула.

— Ты не простудилась?

В голосе Эндрю слышалось беспокойство, хотя Оливия теперь уже не понимала, было ли это беспокойством за нее или за капиталовложение, каким она теперь являлась.

— Нет, глупый, мне просто газировка попала в нос.

По лицу его пробежала улыбка.

— Ах ты пьянчужка.

— Все дело в твоей езде.

— Возможно. — Он рванул с места, как только свет стал зеленым. — Нам нужно будет поместить рекламу в магазинах, знаешь, эти картонные листы, которые убеждают тебя купить все сразу, не сходя с места.

— Господи, ты хочешь сказать, что, когда я подойду к витрине и прижму нос к стеклу, чтобы посмотреть на украшения, я увижу себя?

— Надеюсь. — Он затормозил перед отреставрированным домом чуть в стороне от бульвара Сансет. — Надеюсь, с примерками закончено. Платье понадобится тебе завтра.

Оливия взяла сумочку.

— Мы просто проверим длину подола и прочее. Ты меня подождешь?

— Конечно. — Склонившись через сиденье, он легко коснулся ее губ. — Через полчаса подъедет Перси.

Она с неохотой выскользнула из машины. Чего ей на самом деле хотелось бы сегодня, так это сбежать куда-нибудь на пляж, поплескаться в прибое, а потом лениво полежать на солнце, пока Эндрю мажет ей спину кремом для загара.

Вот какова цена красоты, думала она, настраивая себя на полчаса неподвижного стояния, пока у нее не заболят плечи и не закружится голова.

Фотосъемки в пятницу проводились на бульваре Вилшайр, недалеко от Музея искусств. Оливия с тоской вспоминала о своем походе в Палеонтологический музей, где у нее было время часами глазеть на огромных мамонтов и саблезубых тигров.

— Не впадай в транс. — Вероника, взвинченная с самого утра, локтем подтолкнула ее из машины. — У нас с тобой всего час на грим.

Они привезли с собой необъятные запасы: наборы косметики, различные виды нижнего белья, парики, по цвету подходящие к их собственным волосам, на случай, если потребуется сделать прически попышнее, — все, кроме хотя бы шоколадки «Марс», по которой Оливия просто умирала.

Студия оказалась большой, просторной, наполненной фотооборудованием. На задней стене был помещен огромный цветной снимок горного пейзажа, который Эндрю собирался использовать в рекламном выпуске.

Фотограф Фил Алонсо представился им. Он посмотрел на Веронику с благоговением и уже только после этого повернулся к Оливии.

— Поразительно. — Он провел рукой по своим редеющим волосам. — Мне кажется, я попал в ловушку времени.

— Выглядит, как я в молодости, правда? — В голосе Вероники слышалась гордость. — Как если бы родилась заново.

Оливия благодарно улыбнулась, стараясь отвлечься от назойливой мысли, что ее настоящее «я» сейчас неведомо где. В конце концов, сурово сказала она себе, она находится здесь только как внучка Вероники.

Дамы поспешили в гримерную. В помощь им наняли костюмершу, так что поговорить не удалось.

— Готовы? — Всунулся в дверь Эндрю. — Вы обе выглядите потрясающе!

На Веронике было закрытое легкое розовое платье. На Оливии — платье лазурного цвета, оставлявшее плечи обнаженными.

Украшения, от которых не отходил вооруженный охранник, уже были в студии. Оливию это удивило, но, возможно, страховая компания настаивала на таких мерах предосторожности.

Эндрю объяснил сценарий.

— Я хочу, чтобы вид у вас был свежий, лица, слегка загоревшие на горном воздухе. Вы здесь находитесь в то время, когда ведется добыча золота. Но в вашем облике не должно быть даже намека на вульгарность. Вы обе — леди с большой буквы. Я хочу, чтобы вы передали зрителю ощущение, что «Безупречная элегантность» — это высший класс, но что украшения также вполне современны и годятся для обычных людей, если они хотят приодеться. Мы ведь нацелились не только на богатых.

— Элегантно, однако, современно и доступно?! — простонала Оливия. — Да здесь требуется не заурядная актерская игра, а одержимость, полная самоотдача!

Эндрю встретился с ней глазами.

— Мне кажется, я знаком с кем-то, у кого есть все нужные качества и они достигнуты без особого труда. Давай-ка посмотрим, сумеет ли молодая леди убедить в этом камеру.

Подошел Фил, чтобы показать Веронике и Оливии, где им встать.

Он поместил их перед фоном и включил вентилятор на низкие обороты, создавая эффект ветерка. Затем всунул в магнитофон кассету с записью Джона Денвера, и Оливия от музыки слегка расслабилась.

— Твои первые фотосъемки? — спросил Фил, и она кивнула. — Тогда следи за своей бабушкой. Она мастер. Иди сюда. Посмотри в камеру.

Посмотрев в видоискатель, Оливия увидела, что Вероника, даже еще не начав позировать, уже вся светилась оттого, что была на площадке. Она выглядела очень эффектно, всего лишь стоя там. Сумею ли я это сделать? — подумала Оливия. Это казалось невозможным.

И конечно, заняв место возле Вероники, Оливия почувствовала себя крайне неловко. Все суставы ее точно окаменели, а на лице застыла какая-то гримаса.

— Эй, попробуй расслабиться, а? — сказал Фил, но все было напрасно.

Оливию зажало внутреннее напряжение. Ее первая попытка доказать, что и она что-то может, кажется, уже провалилась. Что заставило ее поверить, будто она сумеет стать актрисой?

— Дай мне минуточку, ладно? — попросил Эндрю Фила, отводя Оливию в сторону.

— Прости. — В глазах ее стояли слезы. — Наверное, я просто не гожусь на это.

Он легонько поцеловал ее в висок.

— Ты забыла, что надо играть.

— Но Эндрю, я же ничего не умею…

— Шшш. — Он шептал ей в ухо, и голос его успокаивал ее. — Открою тебе тайну. — Он ждала, загипнотизированная его близостью. — Представь, что нас здесь нет. Как будто камера — это зеркало, и ты на себя смотришь. Пококетничай со своим отражением, подразни его. Держу пари, ты все это делала тысячу раз, еще подростком. Правда? — Оливия кивнула, удивляясь тому, как многое он угадывает. — Постарайся забыть о нас, хотя бы ненадолго. Как будто ты одна.

Он отошел, Оливии хотелось, чтобы он остался рядом, но ее ждали Фил и Вероника. Исполненная желания овладеть придуманным интересным приемом, она заняла место перед камерой.

— Ладно, начали, — сказал Фил.

Сделав глубокий вздох, она попыталась вспомнить себя в юности. Она тогда меняла выражение лица, стоя перед зеркалом, копируя образ бабушки в фильме «Танцовщица шейха». Этот ее невинный, но такой чувственный облик, внутренняя уверенность, соблазнительные движения…

К изумлению Оливии, тактика отлично сработала. Она забыла о своем напряжении. Они с Вероникой одновременно глядели в камеру, улыбаясь, вскидывая головы, чтобы лучше показать сверкающие серьги и ожерелья, встряхивая волосами, плывущими по «ветерку», смеясь по команде.