Куин скрестил руки на груди и чертыхнулся.

— Драу. И как мы сами не додумались до этого?

— Наши головы были заняты другим, — заметил Фэллон.

Это верно, но им следовало бы догадаться, что представляет собой Дейрдре.

— Ее страсть к черной магии должна была навести нас на размышления.

— Но драу исчезли столетия назад, — возразил Куин.

Лукан взглянул на младшего брата.

— По-видимому, нет.

— Они прятались от Дейрдры, — пояснила Кара. — Дейрдре использует их кровь, в сущности, кровь всех друидов, чтобы сделаться сильнее и подкрепить свое бессмертие.

Взоры Фэллона и Куина устремились к сосуду, висящему у Кары на шее. Лукан переплел их пальцы.

— Ты драу, — произнес Куин в воцарившейся тишине.

— Нет, — бросил Лукан. — Она потомок друидов. А любой друид по своей природе маи.

Кара стиснула его пальцы.

— Чтобы стать драу, друид отдает часть своей крови в ритуале, который открывает доступ к черной магии, то есть к злу. Ритуал предположительно проводится на восемнадцатый год рождения друида.

— Черт побери, — выругался Куин. — Ты проводила такой ритуал, Кара?

Она покачала головой.

— Но твоя мать была драу, — заметил Фэллон.

— Похоже, что так.

Лукан погладил большим пальцем тыльную сторону Кариной ладони.

— Еще Гэлен поведал нам, что маи обладают способностью связать нашего духа. Мы хотели найти других воинов и друида. И похоже, нашли их.

— Я не могу связать духа, — проговорила Кара. — Я ничего не знаю о магии.

— Гэлен сказал, это приходит само собой.

— Ты видел, чтобы я совершала что-нибудь магическое, Лукан? — возразила она. — Я не друид, но я найду вам друида.

Фэллон поднес кубок с вином к губам и сделал изрядный глоток. Потом вытер рот тыльной стороной ладони.

— Давайте посмотрим, правильно ли я понял. Кара — друид. Ее мать была драу, и Дейрдре убила ее.

Лукан кивнул.

— Дейрдре убивает всех драу из-за их магии.

— Мы понятия не имеем, сколько ей лет, — заметил Лукан. — Учитывая растущую силу ее магии, она способна стать бессмертной.

— Замечательно, — буркнул Куин.

Фэллон почесал подбородок.

— Дейрдре нужна Кара, и я полагаю, в ней есть нечто особенное, потому что у нее «Поцелуй демона».

— Угу. Дейрдре охотится за кровью обеих: Кариной матери и самой Кары.

— Постойте, — сказал Куин. — Если это Дейрдре убила Кариных родителей, то разве она уже не получила кровь ее матери?

Лукан посмотрел на Кару, надеясь, что она объяснит.

Кара сделала глубокий вдох.

— Я размышляла об этом на обратном пути в замок. Не думаю, что Дейрдре нужна кровь любого драу. Полагаю, ей необходима кровь именно из «Поцелуя демона».

— Согласен, — кивнул Лукан. — Невинная кровь маи, по доброй воле отданная во время ритуала черной магии, который притягивает зло. Представить не могу, что за силу содержит кровь в «Поцелуе демона».

Куин пригладил волосы пятерней.

— Кажется, мы приближаемся к истине, — помыслил он вслух.

— Имеет ли значение, что Кара фактически так и не стала драу? — пожелал знать Фэллон.

Лукан посмотрел на Кару, но та лишь пожала плечами.

— Не знаю, — ответил Лукан. — Гэлен сказал, Дейрдре охотится за всеми друидами — и драу, и маи.

— Она убивает и маи тоже?

Лукан развел руками:

— Не знаю.

— Гэлен должен знать, — заметила Кара. — Он был прав, Лукан. Он нам понадобится, и не только в предстоящей битве с Дейрдрой. Возможно, у него есть ответы на наши вопросы.

— А может, и нет, — возразил Лукан.

Лукану хотелось верить, что Гэлен заодно с ними, но слишком долго он остерегался всех, чтобы так легко поверить.

— Мы должны беречь Кару от Дейрдры, — сказал Фэллон.

Куин кивнул.

— Как и всех других друидов, которых нам удастся найти.

Кара перевернулась на спину, зевнула и потянулась. Она не помнила, когда и как легла спать. Последнее, что запечатлелось в сознании, это как сидела с братьями за столом в большом зале, и они говорили о стратегии предстоящего сражения с Дейрдрой и ее подручными. Должно быть, Лукан принес ее в спальню.

Она взглянула на подушку рядом с собой и нахмурилась. После того как они занимались любовью, она ожидала, что он придет к ней между своими дежурствами в замке. И ее сильно встревожило, что он не появился. Надо было сказать ему, что для нее не имеет значения, что он бессмертный, а она нет. Она собирается прожить с ним всю жизнь, какой бы короткой она ни была. Неужели он передумал? Пожалел о том, что между ними произошло в лесу?

Сердце забилось тревожно, А вдруг Лукан, узнав теперь, что она драу, не желает иметь с ней ничего общею? Но она не драу, и она ему это докажет.

Как?

Она пока не знает. Ей же совершенно ничего не известно о друидах и их течениях, и тем более как убедить Лукана, что она не служитель зла? Но кто бы она ни была, Дейрдре хочет заполучить ее.

Гэлен сказал, что она может бороться с ней. Это внушает некоторую надежду.

Кара села, и одеяло соскользнуло до талии. Чтобы сражаться с Дейрдрой, потребуется великая магия. Для друида, который изучал магию всю жизнь, это могло бы показаться простым делом, но для Кары это было невозможно.

Она ничегошеньки не ведает о том, что значит быть друидом и как распоряжаться своими магическими способностями, посему о том, чтобы вступить в войну с Дейрдрой, не может быть и речи.

А покалывание в пальцах? Имеет ли это какое-то значение?

Кара откинула одеяло и стащила ночную рубашку через голову. Она умылась холодной водой из тазика, которую оставили для нее, потом оделась. Спустившись в большой зал, нашла там Фэллона, затачивающего копья и другое оружие.

— Доброе утро, Кара, — приветствовал он девушку.

Она приостановилась на пути в кухню:

— Здравствуй, Фэллон.

Обследовав кухню, Кара обнаружила кое-какую снедь. Скорее всего Куин принес ее из деревенских домов. Она нашла муку и закваску для хлеба.

Замешивая тесто, она подняла глаза и увидела Лукана, который стоял в дверях и наблюдал за ней.

— Хорошо спала? — спросил он.

— Неплохо.

Он прошел в кухню и стал через стол от нее. Его сине-зеленые глаза излучали тепло, когда оглядывали ее с ног до головы.

— Помню, как я мальчишкой приходил сюда и смотрел, как кухарка печет хлеб.

Кара улыбнулась.

— Уверена, она давала тебе краюшку, как только вынимала хлеб из печи.

— О да. Даже когда я был еще совсем желторотым, женщины не могли устоять против моего обаяния.

Она помолчала. Он очень красив, но когда улыбается, то просто неотразим.

— Я люблю, когда ты улыбаешься.

Он обошел вокруг стола и привлек ее к себе. Она старалась не испачкать его своими руками в муке, но ему, похоже, было все равно.

— Спроси меня, — приказал он охрипшим голосом.

— О чем же?

— Спроси, почему я не пришел к тебе ночью.

Кара отвела глаза. Не стоит ему знать, как сильно она хотела почувствовать его объятия.

Он легонько встряхнул ее.

— Спроси меня, Кара.

— Ну хорошо. — Она заставила себя посмотреть ему в глаза. — Почему ты не пришел ко мне ночью?

— Потому что знал, что если приду, то снова займусь с тобой любовью, а твоему телу нужно время, чтобы все зажило. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы удержаться и не пойти к тебе.

Из всех причин, которые она могла представить, эта уж никак не приходила ей в голову. Он просто заботился о ней, о ее здоровье.

— Ты мог бы просто обнимать меня.

— Нет, — покачал он головой. — Этого мало. Я желаю тебя так сильно, что это не выразить словами. Не мог я рисковать причинить тебе боль.

— Даже если я снова хочу тебя?

Он застонал и на мгновение прикрыл глаза.

— Ох, девочка, ты меня убиваешь.

Кара застонала, когда он поцеловал ее. Напряжение исчезло от слов Лукана. Он не передумал. Он просто заботился о ней.

Он схватил ее за бедра и притянул к себе, прижавшись к ней своей твердой, возбужденной плотью.