Блейк, вставая с кресла, сиял от счастья.

Докторша одарила его нежным, подбадривающим взглядом, не забыв при этом напомнить, что больному не мешало бы запахнуть свой халат.

– Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с нею в сердце своём. Так, кажется, записано в Евангелии от Матфея, – с ухмылкой произнёс Гудвин.

– Прикуси свой змеиный язык, проповедник! – вспыхнул Корсар и тут же предпочёл сменить тему: – Ну что у тебя там такое срочное, что ты влетел как бешеный?

– Хорошие новости из России, Дэйв! У нас, кажется, появился шанс!.. – Пит был в каком-то приподнято-возбуждённом состоянии, что случалось с ним крайне редко.

Услышав упоминание о России, Лилия прислушалась, что не ускользнуло от внимания Гудвина. Поэтому он сделал паузу, ожидая, пока она покинет спальню.

– Ты о чём, Пит? – спросил Дэйв, тоже дождавшись, когда женщина уйдет.

– Да я о том парне... учёном из Новосибирска. Ну, который подал иск в Страсбургский суд.

– Не надо столько напоминаний, мой друг, я всё отлично помню.

– И отлично. Мои люди кое-что выяснили. Представляете... – Достав из красной папки две распечатки с текстом, Пит протянул их шефу.

Довольно быстро прочитав докладную записку, Блейк с недоверием посмотрел на шефа безопасности.

– И ты думаешь, Пит, что это правда? Такого просто не может быть, чтоб какой-то учёный мальчишка...

– Дэйв, это чистейшая правда. Поверьте мне! – твёрдо сказал Гудвин. – Информация трижды перепроверена по различным каналам. Более того, выяснилось, что этот Павел Фролов до сих пор фанатично носится с идеей смонтировать свою гипертермическую установку. Наши люди в Страсбурге видели даже чертежи в квартире, которую он там снимал.

– Вот, значит, в чём дело! Вот почему Фролов так упёрся со своим иском! – размышляя вслух, произнёс Корсар. – Парень изобрёл и спроектировал уникальную, так ему, во всяком случае, кажется, установку, чтобы спасти больную раком мать... Теперь мне понятно, почему он так непримиримо обижен. Я бы тоже обиделся, окажись на его месте. Отвернись, я буду одеваться, – без всякого перехода попросил он Гудвина. – Мое тело не столь соблазнительно, как у моей докторши. Кстати, я вспомнил классный анекдот на эту тему. Надо же, что-то меня во второй раз за утро потянуло на анекдоты. Может, дело пошло на поправку?

– Рассказывайте, – поддержал его Гудвин, избегая необходимости комментировать последнюю фразу босса.

– Тогда слушай. Мужчина моего возраста крутится голым перед зеркалом, рассматривая свои дряблые телеса... «Фи, какой ужас, – говорит он. Затем поворачивается к кровати, где лежит молодая голая девица, с которой он провёл ночь. – А может, я все ещё неплох?»

Оба дружно засмеялись.

– Ладно, шутки в сторону. Будь добр, Пит, догони докторшу, я с ней хочу посоветоваться.

– Вы уверены, босс, что хотите только посоветоваться? – вновь засмеялся Гудвин, но уже через мгновение исчез за дверью.

К счастью, Гордон далеко не ушла. Приобняв её за плечи чуть сильнее, чем обычно, Пит попросил немедленно вернуться в спальню. К его удивлению, Лилия прижалась к нему тоже. Когда они вошли в спальню, Блейк был уже одет и выглядел даже франтовато.

– Скажите, пожалуйста, доктор, можно ли относиться всерьёз к изобретению этого Фролова? Есть ли под этим всем какая-нибудь реальная основа? – задумчиво спросил Корсар, втайне надеясь на положительный ответ. – Гудвин, объясни, о чём идёт речь.

Внимательно выслушав, Лилия заговорила, взвешивая каждое слово:

– Я, конечно, не специалист в этой области. Но мне давно известно из солидных научных изданий, что лет двенадцать назад японские медики теоретически и узко экспериментально доказали, что при гипертермическом воздействии раковые клетки погибают, а здоровые выживают... – Внимательно взглянув на Дэйва, Лилия сразу уловила, что замыслил старик. – Что же касается практики применения этого метода при лечении онкологических больных, то мне пока об этом ничего не известно. Хотя чем чёрт не шутит, вдруг этот новосибирский гений сумел решить проблему. Помните, Дэйв, о чем мы говорили утром? Может, это и есть крик: земля!

– Понятно. Коротко и ясно. – Блейк занервничал, глаза лихорадочно заблестели. – Как говорится, утопающий и за соломинку хватается! Пит, ты должен немедленно слетать в Европу и любой ценой доставить этого парня ко мне! И чем скорее, тем лучше! Я хочу жить, чёрт возьми!

– Так именно это я и хотел вам предложить, Дэйв! – с готовностью ответил Гудвин. – Это шанс. Нам надо помочь Фролову сотворить наконец свою машину. Этим мы убьём двух зайцев. Во-первых, отвлечём его от Страсбургского суда, если для вас всё ещё актуальна эта тема. И вовторых, действительно, чем чёрт не шутит?

– Дорогой Пит, ты порой просто удивляешь меня своей проницательностью и тактичностью, – усмехнулся Блейк. – Так значит, моё здоровье у тебя «во-вторых», да?

– Без меня господину Гудвину не уговорить сибиряка! – неожиданно заявила докторша. – А я знаю, каким способом это можно сделать. К словам ученицы академика Бехтеревой он непременно должен прислушаться. Поэтому я должна полететь в Европу, а если понадобится – и в Новосибирск вместе с мистером Гудвином. Иначе с этим Фроловым можно наломать дров. Я знаю людей с подобной психологией. – Лилия явно была настроена решительно.

Блейк испуганно замахал руками.

– А знаешь, доктор, пожалуй, права, Дэйв. Русский с русским всегда лучше договорятся... – с готовностью поддержал идею докторши Гудвин, уже предвкушая приятное путешествие.

– Но, девочка моя, как я останусь здесь без тебя? – не на шутку всполошился Корсар.

– Не волнуйтесь, Дэйв, на вашем «Корсаре» мы обернёмся буквально за один день, максимум за два, – поспешил успокоить шефа Гудвин.

– Ты хочешь лететь на «Корсаре»?

Только тут старик вспомнил, что в одном из ангаров на мысе Канаверал вот уже как полгода припаркован принадлежащий ему уникальный самолёт – чудо авиационной техники, одна из новейших разработок НАСА. Этот десятиместный, в гражданском варианте почти космический аппарат был способен летать, развивая при этом фантастическую скорость, превышающую скорость звука. За эту штуковину несколько лет назад Блейк щедро выложил 8 миллиардов долларов. С подачи Гудвина он решил назвать её «СпейсКорсар».

– Дэйв, не надо колебаться, – стал убеждать его Гудвин. – Все, кто на нём летали, твердят одно и то же: машина сверхнадёжная! «Корсар» прошёл все мыслимые и немыслимые испытания. Наши пилоты с десяток раз не то что в Европу слетали, они даже умудрились трижды облететь на нём шарик.

– О’кей! Надеюсь, игра стоит свеч, – решительно сказал Блейк. В нём снова ожил азартный дух игрока.

– Тогда я пойду собираться, – покидая комнату, бросила на ходу Лилия.

Проводив её восхищённым взглядом, Пит повернулся к Блейку:

– Я что-то до конца не понял, шеф. Как совместить во всей этой нашей комбинации два взаимоисключающих вектора?..

– Говори яснее, какие ещё векторы?

– Шанс, который, надеюсь, даст вам этот русский учёный с тем, что он со своим иском, по сути, потенциальный враг вашему делу. Как, например, теперь быть с вашей прежней командой во что бы то ни стало помешать этому Фролову и его адвокату в их расследовании?

– Никого не щадить! – зло вымолвил Блейк и ещё раз добавил для пущей убедительности: – Никого! Пусть я лучше лягу в землю, чем подведу фонд. Я не имею права подвергать его опасности. А тебе решать, как этого добиться. И хватит об этом. Проводи меня на кухню. После «этого» мужчинам почему-то всегда хочется жрать. Ты меня понимаешь, старина?

Они сидели за столом, попивая апельсиновый сок, который выжала кухарка. Она же была занята омлетом с беконом для Гудвина и одновременно варила овсянку для хозяина дома. Но стоило ей поставить тарелки перед джентльменами в обычном порядке, как Блейк вдруг возмутился от подобной несправедливости. С необыкновенным проворством он поменял тарелку с овсянкой на тарелку с омлетом и удовлетворённо стал поглощать кусок за куском. Он поймал себя на мысли, что почти забыл вкус нормальной еды.