...Доктор Табачников уже опаздывал на встречу с олигархами, о которой его заранее предупредил Александр Духон.

Доктор не мог найти себе места, и отнюдь не потому, что достали больные. С этим как раз он мог справиться. За свою долгую врачебную практику на «скорой помощи», а затем и в крупнейшей столичной больнице он научился всякому, в том числе и преодолевать неимоверную усталость. Но сейчас, как ни крути, он опять постепенно вплывал в ту зыбкую и оттого не самую приятную для него сферу политических интриг и нюансов. Явиться на встречу с олигархами в известной мере было самому себе подписать приговор.

Несколько успокаивало то обстоятельство, что замалчивать собственные же выводы о событиях в карантинной зоне Рублевки было бы губительно для него как человека, однажды принесшего клятву Гиппократа.

Уже несколько дней, когда он на несколько часов оказывался в Москве, чтобы посетить своих высокопоставленных больных, Леонид Михайлович буквально физически ощущал себя в некоем вакууме. Его мобильные телефоны странно работали в режиме какой-то выборочной связи. До него отлично дозванивались жена, мать, приятели. Но те, кто мог бы, хоть косвенно, пролить свет на происходящие на Рублевке события, дружно молчали. Сам же Табачников с той же безуспешностью пытался дозвониться до министра Голована, полпреда президента в одном из федеральных округов, даже до приятеля Багрянского, о чем уже несколько раз просил Духон. Безуспешно, и точка!

Зато олигархи за проволокой ждали его с нетерпением. В конце концов, они тоже были его пациентами, и именно их состояние здоровья вызывало у доктора опасение. Он уже покидал свой временный кабинет в санатории, чтобы отправиться в «Беседку», как к нему прорвалась компания под предводительством генерала Ордынского в сопровождении деда Иосифа и аборигена Рублевки с незапамятных времен Акимыча.

– Извини, доктор, должен был еще прийти Демидов, но он, паршивец, по-моему, с девчонкой загулял, – несколько обескураженно сообщил грузин. – Поэтому явились сами, по-семейному. Помнишь, на моем юбилее поклялись в вечной дружбе?

Табачникову нечего было возразить. Только сейчас он обратил внимание, что Петр Никодимыч был в старенькой генеральской форме, при орденах и прочих регалиях. Два других старика явились в костюмах в белых сорочках, но без галстуков. На груди Акимыча красовались орденские колодки шириной в ладонь, а Иосиф Бесоевич воткнул в петлицу на лацкане пиджака небольшую белую гвоздику.

– Что это вы, господа, так вырядились? Ваш юбилей, дедушка Иосиф, прошел. Другие вроде бы не отмечали. Так что все-таки случилось?

– Пришли выполнять свой гражданский долг, – за всех сразу ответил Ордынский. – Но есть несколько вопросов. Ты, Никодимыч, доложи, что мы все уже разведали. Ждем только команды.

– Но почему моей?

– А чьей же еще? Духона нет. Даниил, похоже, в загуле. Так что только от вас, уважаемый доктор.

– Интересно, что же вы разведали? – Табачникову стало даже любопытно. «Ничего, олигархи подождут», – подумал он.

– Мы хотим знать про средства защиты от воздействия пси-генераторов, – серьезно сказал Ордынский. – Я им рассказал про ваши ужасающие открытия, доктор. Люди надежные, не подведут. – Он кивнул в сторону своих спутников и деловито продолжил: – Помните, в доме Духона вы рассказывали? Там еще с вами дама была приятной наружности. Но я не об этом. На Николиной Горе мы зафиксировали мощную тарелку, которая заглушила на всей нашей территории электронные средства связи – мобильные телефоны, сателлиты и прочее. Это, знаем, не по вашей части. А вот фургоны с шарами на крышах воздействуют непосредственно на людей. У них весьма несуразный вид.

– Согласен, – быстро сказал Табачников.

– Ну, и что нам теперь делать? – спросил Акимыч. – Ждать, пока нас тут сведут с ума?

– Поймите, – заговорил доктор, – психотронное оружие понадобилось для того, чтобы заставить обитателей Рублевки поверить в реальность заражения космическими вирусами и довести прежде всего олигархов, а заодно и всех нас до ошибочных действий.

– Ах, так? Значит, нас заперли в зоне. Это же, блин, полный финиш. Столько людей страдает почем зря! – вскочил со стула Акимыч. – Возьмем под защиту наших олигархов!

– Надо начинать партизанскую войну! – поддержал его дед Иосиф.

– В каком смысле, Иосиф Бесоевич? – ехидно улыбаясь, спросил генерал. – Начнем пускать под откос поезда?

– Поезда я не предлагал. Первым делом предлагаю вывести из строя фургоны! – обиженно заявил Иосиф. – Вы посмотрите, что происходит с моим внуком? Сидит, отрешенный, в кресле и что-то бормочет. Жалко его. Так что я за радикальные меры.

– Правильно! – подхватил Акимыч. – Иначе мы здесь скоро окочуримся от поносов либо от головной боли.

– Леонид Михайлович, ты можешь что-нибудь посоветовать? – доверительно спросил Ордынский.

– Понятия не имею, – пожав плечами, ответил Табачников. – Только не ждите, что я поддержу партизанскую войну. Не дождетесь. Однако кое-какими личными наблюдениями могу поделиться. Неплохо, на мой взгляд, помогает алкоголь! Когда человек его принимает, то, видимо, находит коса на камень! Однако данный вопрос требует дополнительного изучения...

– Некогда нам тут изучениями заниматься! – раздраженно отреагировал Акимыч. – Надо только поскорее наших мужиков предупредить. Может, еще спасемся. А что? Доктор прав. После принятия на грудь как-то легчает в голове...

– От вина всегда голове легче! – согласился грузин. – Но зато тяжело мочевому пузырю. Но я все-таки настаиваю на радикальных мерах. Только партизанская война! Надо уничтожить все эти дьявольские фургоны! А выпить мы всегда успеем.

– Вы уже и ко мне пришли изрядно выпивши, – осторожно, чтобы не обидеть делегацию, заметил Табачников.

– Это к делу не относится, – парировал старый генерал, – тем более после вашего совета лечиться спиртным. А что до взрыва фургонов, то оружие мы найдем. Говорил же я Демидову – Третья мировая начинается...

– Да, кстати, еще один совет, господа, – вдруг вспомнил доктор. – Не пейте воду из-под крана. Обязательно кипятите. У меня есть подозрение, что в ней тоже содержатся психотронные вещества.

– Ну спасибо, доктор, успокоил. А ты уверен, что после кипячения эти самые вещества теряют силу?

– Нет, но все же...

– Ну, а теперь моя очередь удивлять, – без всякого перехода сообщил Ордынский. – Я тут вспоминал на досуге, откуда раньше слышал про психотронное воздействие. И вспомнил! – Генерал полез в карман кителя и извлек несколько листов бумаги, сложенных вчетверо. – Я эту статью из Интернета скачал, – возбужденно произнес он.

– Из Интернета? Вы меня все больше удивляете, товарищ генерал! – саркастически воскликнул дед Иосиф. – Интернет – это наркотик для детей. И вы туда же...

– Нечего ехидничать! Лучше бы у своих внуков поучился уму-разуму, – огрызнулся Ордынский. – Я вас, господа, утомлять не буду. Прочту только выдержки. А после покажу иллюстрации.

– Нет, Петр Никодимыч, я и так уже очень сильно опаздываю, – твердо сказал Табачников. – Если у вас что-то серьезное – поехали со мной. Там кое-кому и прочтете.

– И мы тоже поедем! – в один голос закричали Акимыч и Иосиф. – Если мы не получим санкции на партизанскую войну, начнем действовать самостоятельно.

– Делайте что хотите. Там, куда я тороплюсь, увидите Духона. У него и получайте санкцию. А я тут у вас, на Рублевке, всего лишь в командировке.

* * *

Через четверть часа бодрая тройка стариков вслед за доктором ввалилась в ресторан, где ругались олигархи.

– Наконец-то, Леонид Михайлович, мы уж вас заждались. – Встав со стула, Духон двинулся навстречу. – А эти господа какими судьбами?

– Сами у них и спросите, – порекомендовал Табачников. – В конце концов, вы меня познакомили с этими уважаемыми господами. Вот, они решительно настроены затеять партизанскую войну. И еще намерены спасти вас, господа, ну, как национальное достояние.