— Предложение?

Она надеялась, что со стороны ее голос не прозвучал так чопорно и напряженно, как показалось ей самой. Неужели нужно обставлять все столь формально? Было бы проще, если бы он ускользнул вместе с ней в темноту, подхватил на руки и стал покрывать поцелуями. Но это было похоже на Алекса — не дать ей подумать, что это он ее соблазнил, заставил покориться. Нет, он хотел, чтобы она признала, что она сама сделала свой выбор, решила согрешить с ним.

— Я согласна.

Она так крепко вцепилась в ткань платья, что пальцы побелели. Неужели он не может обойтись без долгих разговоров?

— Я еще не сказал, в чем состоит мое предложение.

— Тебе обязательно нужно все время меня дразнить? — Глинис так смутилась, что невольно опустила глаза. — Я же сказала, мой ответ «да». Только мы должны дождаться, пока все мужчины уснут, чтобы нас никто не увидел.

Алекс дотронулся до ее локтя, и от его прикосновения по ее руке пробежали горячие искры.

— Я не собирался тебя дразнить. — Его негромкий голос отозвался в ее теле. — И я не делаю тебе непристойное предложение, если ты это подумала.

Ее окатила горячая волна. Ответить «да» на предложение, которое не было сделано, в десять, нет, в сто раз постыднее, чем на одно, которое было сделано.

— Подожди.

Алекс держал ее за локоть, хотя она пыталась вырваться. Глинис чувствовала обиду и унижение, и ей хотелось побыть в одиночестве.

— Глинис, выслушай меня. — Она вырывалась, но Алекс крепко держал ее руку. — Я действительно хочу заниматься с тобой любовью.

Это было очень унизительно.

— Алекс, отпусти!

Он повернул ее к себе лицом.

— Поверь, Глинис, я тебя хочу.

Хрипловатые нотки в его голосе, огонь во взгляде совсем сбили Глинис с толку. Чего он, в конце концов, добивается?

— Спать с тобой — это лишь часть того, о чем я хочу тебя просить. — Он напряженно всмотрелся в глаза Глинис. — Но это не самая важная часть.

Теперь Глинис еще больше удивилась. Для Алекса Макдоналда существует нечто более важное, чем секс? Но когда он сидел так близко, она плохо соображала.

— Чего еще ты от меня хочешь?

Алекс отпустил ее и смущенно прокашлялся. Казалось, он вдруг почувствовал себя не в своей тарелке, что было очень странно для такого уверенного в себе мужчины, как Алекс. Интуиция подсказывала Глинис, что она должна быть начеку. Что бы Алекс ни собирался ей предложить, было ясно, что это нельзя принимать всерьез.

— Брак, — произнес Алекс на выдохе, словно ему пришлось выдавить это слово из себя. — Я прошу тебя выйти за меня замуж.

— Замуж?

Если бы к их костру слетелась дюжина фей, Глинис и то удивилась бы меньше.

— Тебе придется снова выйти замуж, — пояснил Алекс. — Ты ведь теперь это понимаешь?

Глинис пыталась смириться с этой мыслью с тех пор, как узнала, что родные ее матери настаивают на ее новом замужестве не менее упорно, чем ее отец. Но это была горькая пилюля.

— Мне неприятно даже думать о том, чтобы снова выходить замуж, — сказала она. — Но приходится признать, что, в конце концов, у меня может не остаться выбора. Но, Алекс, я не могу поверить, что ты всерьез хочешь жениться.

— Моей дочери нужна мать, — сказал он.

Ах, вот в чем дело! Как она сразу об этом не подумала?

— Но почему я? — спросила Глинис. — Найдется много женщин, которым нужен муж, среди них есть и дочери вождей кланов.

— Ты с самого начала понравилась Сорче. Она к тебе уже привязалась, и, думаю, ты к ней тоже.

Неожиданно для себя Глинис испытала острое разочарование.

— Ты будешь для нее хорошей матерью.

— Это и есть причина, по которой ты просишь меня стать твоей женой?

Ее голос прозвучал резче, чем ей хотелось.

— Мы с тобой неплохо ладим. — Алекс пожал плечами и улыбнулся своей дьявольской улыбкой. — Особенно в постели.

— Значит, спать с тобой будет входить в число моих обязанностей дополнительно к роли няньки? — резко спросила Глинис. — Интересно, Алекс, надолго ли?

Взгляд Алекса заметался, как пойманный в ловушку зверь, и сердце Глинис болезненно сжалось.

— Ты знаешь, что я сделала с моим первым мужем. — Она выразительно посмотрела на низ его живота. — Не боишься, что я могу это повторить?

Алекс расхохотался, запрокидывая голову.

— Глинис, мне начинает нравиться твой пыл.

Алекс подумал, что если ему удастся сохранить между ними легкий и непринужденный тон, то все должно быть хорошо или по крайней мере вполне приемлемо. Он был полон решимости растить дочь в доме, где нет ссор и криков, среди которых вырос он сам. На примере своих родителей он понял, что сильное чувство легко, слишком легко, способно перейти в свою противоположность, что любовь может превратиться в ненависть. А ненависть длится гораздо дольше.

Магнус Кланраналд совершил такую же ошибку, как в свое время отец Алекса: бесстыдно демонстрировал свои отношения с другими женщинами и тем самым приводил в неистовство жену. Не нужно было этого делать, хороший муж должен щадить чувства своей половины. Алекс думал, что если он не сможет совладать со своими плотскими желаниями, то будет держать свои связи с женщинами в тайне и позаботится, чтобы Глинис о них не знала.

— Я всегда буду тебя уважать. — Алекс смотрел на огонь и говорил от всего сердца. — Обещаю, что никогда не поставлю тебя в неловкое положение, буду осмотрителен.

Родители предрекали, что довольствоваться одной женщиной он не сможет. Но сейчас все желания Алекса были связаны только с Глинис. Он знал, что не насытится ею, пока не возьмет ее сотнями разных способов. Он желал эту женщину так, как никогда не желал ни одну другую. Последние четыре дня и четыре ночи сводили его с ума.

Алекс повернулся к Глинис. Он надеялся, что теперь-то наконец сможет увести ее в укромное местечко. Но как только он увидел выражение ее глаз, резко остановился. В глазах Глинис горел совсем не тот огонь, на который он надеялся.

— Черт бы тебя побрал, Алекс Макдоналд!

Глинис вскочила на ноги, и Алекс мысленно порадовался, что у нее нет под рукой посуды, чтобы запустить в него. По-видимому, он сказал что-то не то, обещая быть осмотрительным. Он встал, раздумывая, как бы ее успокоить.

Глинис сжала кулаки и подбоченилась.

— Какая женщина может отказаться от такого деликатного мужа? Верно?

— Глинис, я не хочу тебе врать, — признался Алекс. — Я никогда не пытался быть верным одной женщине, поэтому не знаю, способен ли я на это.

— Ну, милорд, да вы просто прирожденный романтик!

Господи, неужели трезвая, практичная Глинис Макнил ожидала любви? Алекс даже не догадывался, что она и в самом деле питала такие надежды.

— Я думал, твой первый брак излечил тебя от неразумных ожиданий, — сказал он и тотчас же понял, что совершил еще одну ошибку.

— Значит, я неразумная? — Глинис прищурилась, как дикая кошка, готовая напасть. — И все же ты хочешь, чтобы я воспитывала твою дочь, вела хозяйство в твоем доме и согревала твою постель до тех пор, пока тебе это будет нравиться. А потом, когда тебе надоест иметь меня в своей постели, я должна отойти в сторонку, а ты будешь «осмотрительно» заводить один роман за другим с каждой доступной шлюхой Западных островов?

Алекс переступил с ноги на ногу. Он не спал с каждой доступной, но ему показалось, что сейчас лучше об этом не упоминать.

— И поскольку ты такой красивый и обаятельный мужчина, — продолжала она, разведя руками, — я, конечно, должна согласиться на эти условия. А что же мне остается?

— Глинис, ты же здравомыслящая женщина, — сказал Алекс, хотя у него были на этот счет серьезные сомнения. — Тебе все равно нужно выйти за кого-то замуж, и я не хуже многих.

«Во всяком случае, не намного хуже».

— Кроме того, — продолжал он, — ты уже спала со мной, значит, мы должны пожениться.

— Полагаю… — Глинис продолжала так, словно Алекс ничего не говорил, — что я тоже могу заводить романы на стороне, если буду достаточно осмотрительна.