Марти посмотрел на часы. Без четверти шесть. Беспокойство кольнуло его. Что-то тут не так. Может, он проморгал курьера? Или в том черном джипе и был курьер? Еще пятнадцать минут Марти ерзал на сиденье, поглядывая на пакет. Он отказывался верить в бред, который пришел ему в голову несколько минут назад. Но брешь в барьере была уже пробита, и паранойя тягучей мутной струей вползала в его сознание. Настал момент, когда он больше не мог сдерживаться.
Марти взял пакет, помедлил еще несколько секунд. Если он ошибся, это будет самая жестокая ошибка в его жизни. Обратной дороги уже не будет. Конверт был чист и не подписан. Никаких пометок, адресов. Тот, кто получит пакет, сам знает, кому его отдать. Так сказал Харрис. Марти сдавленно застонал, решаясь, и разорвал пакет. Он с ужасом смотрел на то, что выпало из него, словно это была бомба, отсчитывающая последние секунды перед взрывом.
В пакете была пачка чистых листов бумаги.
Несмотря на работу в очень серьезном ведомстве, Марти, по сути, никогда не попадал в экстремальные ситуации. Его жизнь была спокойной и размеренной. Даже детство и юность в таком центре зла и человеческих страстей, как Нью-Йорк, прошли у него в приличном квартале. Он даже толком не дрался никогда. Поэтому чувство, которое его охватило, на какое-то время полностью парализовало волю.
Это была паника. Всесокрушающая паника, от которой немеют мышцы и студнем застывает мысль. Нечто подобное, наверное, испытывает заяц в свете фар, когда видит несущийся на него грузовик.
Минут пять Марти тупо сидел в своей машине, не в силах пошевелиться. Наконец способность соображать вернулась к нему. И тут словно прорвало плотину. Мысли, беспорядочные и отчаянные, потоком хлынули в голову. И все же Марти сумел справиться с этой лавиной. Это была его работа. Он загнал бурлящую реку в бетонные берега логики.
Его подставили. Жестко и безжалостно. И эта черная машина — не плод его расшатанного воображения. «Грабители» оказались в том кафе вовсе не случайно. И профессиональная стрельба «налетчика» теперь вполне объяснима. Идеально подстроено — случайная жертва банального ограбления. А сюда они приезжали исключительно для очистки совести. А может, это были уже другие люди. Выходит, он уже дважды сегодня чудом избежал смерти. Не надень он бронежилет, не смени место стоянки — и все!
Но кто и зачем мог хотеть его смерти? Кто знал, куда он отправляется? Кто его, черт возьми, послал сюда? Кто дал чистый конверт с чистой бумагой? Харрис!
Но зачем? Значит, Марти слишком глубоко залез в чьи-то дела. Узнал больше, чем ему было положено и дозволено. О чем? Об этих странных поставках медпрепаратов через подставную фирму и военных в Либерию? Или… Или про вулкан? Ведь либерийский канал и супервулкан тесно связаны. И в обоих случаях фигурирует Шейн Харрис. Марти сам подписал себе приговор, когда намекнул, что все знает. И Харрис решил обрубить концы. После гибели любопытного аналитика уже никто не будет знать…
Марти похолодел. Об этом знает Барни О’Брайен! Следующим кандидатом на устранение будет именно он. И, судя по скорости вынесения приговора Марти, Шейн Харрис и с ирландцем не станет затягивать. Какой же я идиот!
От досады Марти стукнул себя кулаком по лбу и чуть не заорал от боли — даже от такого легкого удара в голове взорвался маленький ядерный фугас.
Надо срочно предупредить Барни. Лишь бы не было поздно! Марти достал из кармана пиджака сотовый телефон и едва снова не врезал себе по голове. Вместо трубки он извлек только груду запчастей. Видимо, при падении он упал именно на нее и раздавил аппарат ко всем чертям.
Марти выбрался из машины, отбежал от нее шагов на десять, вернулся, открыл дверь, захлопнул ее. Что делать? Что делать?! ЧТО ДЕЛАТЬ?!!
Он побежал в сторону здания аэровокзала, но быстро выдохся — сразу покрылся липким холодным потом. Пошел медленнее. Он дошел до выхода с парковки, обернулся и увидел, как по паркингу медленно едет полицейский «Форд». Возле его машины «Форд» притормозил и поехал дальше. Обратной дороги не было. Полицейские Колорадо-Спрингс уже знали о стрельбе в закусочной. Скорее всего, и Шейн Харрис уже знал, что Марти жив.
Изо всех сил стараясь быть неприметным, Марти вошел в здание аэровокзала. Огромный порт для небольшого города. Здесь было много стекла, света, ярких табло, сервис-центров. И очень немного народу. Сейчас Марти предпочел бы, чтобы тут бурлила толпа.
Первым делом нужно было позвонить и предупредить друга о грозящей ему опасности. Марти огляделся, заметил в углу зала таксофон и направился к нему. Таксофоны давно считались пережитком прошлого, но консервативная Америка не могла расстаться с этими неудобными, но такими привычными окаменелостями. Сейчас Марти был этому безумно рад. Он достал свою кредитку и задумался. Если его ищет Харрис, задействовав ресурсы ФБР, то использовать кредитку — все равно что крикнуть: «Я здесь!» Но сомневался он недолго. Барни уязвим, потому что не ожидает ничего. А Марти уже во всеоружии и имеет возможность маневрировать.
Он вставил карточку в щель приемника, занес руку над кнопками… И снова застонал от злости на себя. Он не мог вспомнить номера Барни! Чертовы мобильники! Однажды забитый в память трубки номер телефона оставался в нем в виде контакта «Барни». Это делало лишним запоминание цифр.
Так, спокойно… Ничего страшного не произошло. Есть другие способы связаться. Например, домашний номер. Его Марти помнил, потому что звонил на него со своего домашнего. Джейн не могла или не хотела разбираться с умными аппаратами, поэтому дома у них стоял обычный кнопочный телефон с минимальными функциями и автоответчиком. Она даже сотовый никогда с собой не брала. Марти лихорадочно набрал нужные цифры.
— Бери трубку, Барни! Бери трубку! — умолял он.
Тщетно. Что дальше? Номера Шерри он тем более не знал. Позвонить Джейн? И впутать ее в это дело? Ни за что. Но другого выхода не было. Медленно, словно разряжая бомбу с часовым механизмом, Марти набрал свой собственный домашний номер.
Гудок. Второй. Третий.
В трубке что-то пикнуло, щелкнуло, и раздался веселый голос Джейн:
— Привет! Это Джейн Хайсмит. Нас нет дома. Мы поехали отдохнуть в Йеллоустон. Если вы хотите нам что-то сказать, сделайте это после звукового сигнала. А если это ты, Мартин Хайсмит, то знай, что ты негодный мальчишка! Я звонила тебе уже раз десять, а ты не берешь трубку. Я волнуюсь! Немедленно позвони Барни! Я буду в его машине. Мы выехали в шесть вечера и к утру будем на месте. Надеюсь, ты тоже будешь там. Бай!
— Джейн! — с мукой в голосе прошептал Марти. — Джейн! Если ты еще там — подними трубку! Я тебя умоляю!
Но телефон молчал. Марти посмотрел на часы. Четверть седьмого. Они выехали всего пятнадцать минут назад! Если бы он не потратил бездарно время на панику, сидя в своей машине!
— Господи! — воскликнул Марти, уронив трубку. — За что? Что я тебе сделал? Только не дай никому их обидеть!
Если его семья ехала в одной машине с Барни, они подвергались той же опасности, что и ирландец. Думать об этом было невыносимо. Марти заплетающейся походкой дошел до кресел в зоне отдыха и бессильно упал в одно из них. Он ничего не мог сделать! Ничего! Все, что случится или не случится, — произойдет без его участия. Он ни на что больше не мог повлиять. От бессилия хотелось выть и громить все вокруг. Но Марти сдерживал себя. Дать волю чувствам — значит привлечь к себе внимание полиции.
На колонне неподалеку что-то показывал большой плазменный телевизор. Новости какие-то. Его бормотание раздражало Марти. Он со злостью посмотрел на экран и подскочил как ужаленный. Это был репортаж из Йеллоустонского национального парка. Марти подбежал поближе и стал вслушиваться.
— …концентрация сероводорода повысилась в двадцать раз! — с возбужденным лицом вещал солидный мужчина с седой шкиперской бородкой, одетый в шорты и футболку, как малолетний скаут. — На территории парка отмечены многочисленные случаи гибели животных от отравления этим газом. Ежедневно происходят многочисленные землетрясения небольшой мощности. А сегодня тряхнуло как следует. В районе потухших вулканов «Три сестры» зафиксировано рекордное поднятие почвы — до трех метров! Складывается впечатление, что национальному парку приходит конец. Но его территория закрыта для посещений, и периметр надежно охраняется военными. Что скрывают они за колючей проволокой?
