Унитаз стоит криво.
– Ну и что? – громко сказал я.
Проклятое любопытство. Зайдя в ванную, я увидел, что он действительно стоит не у стены, где ему полагалось быть, а в футе от нее. Оттащив унитаз в центр ванной, я обнаружил, что квадратная плита, к которой он прикручен, аккуратно закрывает квадратный люк. Вход в подвал?
Тупица, ты в трейлере! Скорее всего, это тайник для наркоты. Вопрос в другом: какал жилец в унитаз после того, как отсоединил его от канализации?..
Под люком, в слое гравия и земли виднелся широкий лаз – человек проползти сможет.
Старый колодец? Минуточку… там виден свет. Неужели парень взял лопату и за выходные выкопал себе подвал?
В тоннель уходила раздвижная лестница – из тех, которые держат в спальне на случай пожара.
Ага, лезь туда, тупица. Здесь же ничего не случилось – например, в нескольких шагах отсюда не взорвался человек. Спускайся – станешь обедом для печально известного Роющего взрывомедведя со Среднего Запада.
Нет, Джон меня сюда отправил с какой-то целью – скорее всего, с абсолютно безумной целью, но отступать не хотелось. Я подумал о Джоне, о том, что придется прожить остаток жизни без него – и секунду спустя уже сидел на линолеумном полу, свесив ноги в люк. Я попытался заглянуть внутрь, однако увидел лишь, что там – как я и предполагал – горит свет. Я ухватился за край отверстия и сошел в тоннель, нащупывая ногами ступеньки лестницы, скользкие от налипшей на них грязи.
Вокруг воняло чем-то заплесневелым. Сделав несколько шагов, я столкнулся с новым смрадом – резким запахом гнили и экскрементов.
Лаз, глубиной примерно в два моих роста, оканчивался темной камерой, где можно было встать, не сгибаясь. Вонь усилилась; я спрыгнул, приземлившись в липкой луже Роберто-марлиевого дерьма.
Стряхнув дерьмо с ботинок, я выпрямился и задел головой о потолок, который оказался на удивление гладким. Комната представляла собой почти идеальный круг с диаметром, равным ширине трейлера. Ее освещал туристический фонарь, стоявший на полу слева. Внезапно до меня донесся странный гул.
Я быстро огляделся.
На полу что-то лежало.
Я поднял фонарь и осветил комнату, в полной уверенности, что увижу не менее трех трупов. Но там виднелась только груда хлама, сломанный телевизор и нечто, напоминающее кучу компоста, из которой торчат ветки. Рядом с кучей, вдоль стены стояла пара пустых банок из-под маринованных огурцов с выцветшими этикетками. У противоположной стены лежал объект, похожий на высокий рюкзак.
Я медленно подошел к нему и с ужасом увидел, что это огромный жирный червяк, длиной футов пять. Его тело – разбитое на сегменты, словно у дождевого червя, – заканчивалось воронкой, полной крошечных зубов. В любой другой момент я бы завопил, словно банши, и бросился наутек, но тварь была настолько отвратительной, что я принял ее за еще одно творение «ямайца» – скульптуру, инсталляцию или как там их называют.
На всякий случай я сделал пару шагов вперед и осторожно пнул червяка носком ботинка. Ничего. Может, это модная подушка? Я еще немного понаблюдал за ней, затем стал отступать в направлении кучи мусора, одновременно оглядывая стены и удивляясь, как эта нора до сих пор не обрушилась. Невероятно гладкий земляной пол покрывало вещество, похожее на стекло или лед. Не могу сказать, какое оно на ощупь – прикоснуться к нему мне и в голову не пришло.
Еще раз с опаской взглянув на подушку-червя, я сделал шаг назад и снова наступил на что-то липкое. Сперва мне показалось, что это сосиски, но, приглядевшись, я понял, что это четыре отрубленных пальца с кусочками мяса и торчащими наружу костями. Пальцы выглядели странно, как будто их кто-то частично расплавил.
У меня сдавило горло, а сердце попыталось пробить грудину и вырваться наружу.
Я сделал два шага назад, прикрыл рот рукой и попытался успокоиться.
Вали, вали, вали отсюда на хрен…
Я несколько раз глубоко вдохнул, оторвал взгляд от ужасного зрелища и пошел к противоположной стене.
Добравшись до огромной кучи мусора, я с удивлением обнаружил, что выпотрошенный телевизор работает. На экране виднелось нечто, похожее на внутренности: такие изображения передают крошечные камеры, которые врачи запускают внутрь пациента.
Затем в телевизоре появилась гостиная и смутно знакомый светловолосый юноша лет двадцати. Он непринужденно сидел на стуле и разговаривал с кем-то, находящимся за камерой. Этот «кто-то» называл парня «Тодд».
Картинка снова мигнула, и юношу сменило неясное, дрожащее изображение автомобиля, едущего по жилому кварталу.
Гул стих. Я выпрямился и посмотрел по сторонам. Не лежал ли мерзкий червяк ближе к стене? Не, все нормально.
Я повернулся к телевизору, но шнура, идущего к розетке, не заметил и решил, что где-то в комнате спрятан автомобильный аккумулятор. Внимательно осмотрев то, что поначалу принял за ветки, я обнаружил, что на самом деле это… э-э… какие-то липкие штуки. Заднюю панель телевизора сняли, из корпуса торчала похожая на красную морскую водоросль полоска, воткнутая в большую дохлую рыбу. Из брюха рыбы высовывался розовый влажный ком размером с баскетбольный мяч, словно ее внутренности раздулись, увеличившись раз в пятьдесят. Рядом стоял аквариум, наполненный густым желтоватым веществом – возможно, слизью. На дне аквариума лежала сморщенная сероватая масса – человеческий мозг или, может, мясной рулет.
Внезапно я с ужасом осознал, что передо мной какое-то устройство, и решил, что на этом сюрпризы закончились, но тут я взглянул на экран телевизора и понял, что ошибся.
На экране мерцало изображение трейлера – этого самого трейлера.
Маленькое, словно он находился далеко от камеры.
Его размеры увеличивались.
Наблюдатель приближался.
Тот, кто смотрел в камеру, двигался сюда. Если это прямой эфир, наблюдатель будет здесь примерно через минуту.
Я повернулся, сделал шаг и рухнул плашмя на живот. Фонарь покатился по полу, на каждой поверхности заплясали тени. Короткие вспышки света позволили мне разглядеть огромного червяка, о которого я споткнулся. Похоже, что он с невероятной быстротой перебрался в центр комнаты и теперь мирно посапывал у меня между ног.
Я почувствовал, как дрожит и пульсирует его теплое, упругое тело, оттолкнулся от червя и приземлился на задницу. Мерзкая тварь, хлюпая, поползла за мной. Фонарь погас, и я очутился во тьме, которую освещало лишь мягкое сияние телеэкрана да желтый луч света, падавший сверху, из ванной.
Слизняк обполз меня, оказался рядом с моим лицом. Я вскочил, поскользнулся в огромной луже дерьма, упал, ударившись головой о землю, и выставил руки – как раз в тот момент, когда огромная тварь, похожая на брезентовый мешок, набитый мясом, заползла мне на грудь.
Проклятый червяк прыгнул на меня и прижал к полу.
На легкие навалился стофунтовый комок слизи.
Я приготовился к тому, что тварь сейчас откусит мне голову.
Через несколько секунд низкий, грохочущий звук возобновился.
В конце концов я сообразил, что существо заснуло, и осторожно, стараясь не разбудить, скатил храпящего червя на пол, тихо встал, подпрыгнул и ухватился за лестницу. Через десять секунд мои ладони уже упирались в липкий пол ванной. Я лелеял в себе надежду, что коричневое вещество на плечах – это грязь, а вот штаны точно вымазаны дерьмом. Немедленно вернусь домой, включу телевизор и налью себе стакан…
Бум.
Я чуть не обделался. Из противоположного конца трейлера – из кухни – донесся еле слышный звук. Я вышел в коридор, ожидая увидеть огнедышащего вампира, клоуна-каракатицу, самого дьявола.
Ничего. Наверное, это ветер. Микроземлетрясение. Внезапная миграция термитов.
БУМ.
Громкий, резкий стук. В крови вскипел адреналин, и, как настоящий тупица, я пошел в сторону кухни, откуда доносился звук. Семь шагов – и я очутился в противоположном крыле особняка Роберта Марли.
Под подошвами зашуршал линолеум. Я заглянул за угол: пол и кухонная техника. Никаких эльфов и гремлинов. Ничего нет. Пока.
