Я посадил собаку на землю и крепко ухватил за ошейник. Дверь снова открылась, и я внутренне сжался, ожидая, что в проеме покажется медно-рыжая голова Джима. Но это снова оказалась его сестра.

– Он сейчас придет, так что отдавай собаку. Или оставь ее себе, если хочешь.

– Что?

– Можешь оставить Молли себе. Собака стоит сто двадцать пять долларов, но она подержанная, и поэтому достается тебе бесплатно.

– Не нужна мне… Она ваша, да?

– Это собака Джима, только он ее не любит. Он сейчас придет.

– С ней что-то не так?

Огурец быстро взглянула на меня, на собаку и снова на меня. Что-то промелькнуло в глазах девушки… Страх? Она боится эту собаку?

Не ты одна, детка.

– Нет, – сказала Огурец, глядя в землю.

– Тогда почему вы заплатили за нее сто двадцать пять долларов?

– Ты когда-нибудь видел щенка золотистого ретривера?

– Твоего брата нет дома?

Она не ответила.

– Машины его не видно – у него ведь какой-то здоровый внедорожник?

– У нас дома есть ружье, – заявила Огурец, внимательно посмотрев на меня. – Ну так что, берешь собаку или нет?

– Я… что? Нет. А где Большой Джим?

– Кто?

– Джим, твой брат.

– Вышел. Вернется с минуты на минуту.

– Да не собираюсь я нападать на тебя! Вчера он был на вечеринке, так?

Длинная пауза.

– Возможно.

О черт, ты только посмотри на нее. Ни жива ни мертва от страха.

– За городом? У озера?

– Ты знаешь, где он? – выпалила она.

– Нет.

Огурец смахнула слезу.

– На вечеринке была Молли. Он взял ее с собой?

– Нет. Она убежала еще до того.

Значит, собака побежала за ним? То есть на вечеринке она искала Джима? Кто знает.

– По-моему, Джим умер, – сказала Огурец.

Я лишился дара речи.

– Что? Нет. Нет-нет, не…

Девушка разрыдалась.

– Он не берет трубку, – выдавила из себя Огурец. – Наверное, его убил тот черный. – Она посмотрела мне в глаза. – Ты там был?

Мне показалось, что это не вопрос, а обвинение. Она спрашивала не о том, присутствовал ли я на вечеринке; нет, ей хотелось узнать, был ли я на месте смерти Джима. Разговор начал выходить из-под контроля.

– Нет, нет. Постой… черный парень? Роберт? С дредами? Откуда ты его знаешь?

Огурец вытерла лицо рубашкой.

– Звонили из полиции.

– Насчет Джима?

Девушка кивнула.

– Спросили, дома ли он, но больше ничего не сказали. Парень с дредами приходил сюда пару раз. Под кайфом. Джим работает в приюте; там помогают таким, как этот черный, – консультации психолога и все такое. Джим не впустил его в дом. Они с Джимом разговаривали на крыльце, а Молли подбежала к этому парню и укусила за руку.

– Когда это было?

– Вчера. Он стоял прямо вот здесь и орал.

– Ты слышала, что он говорил?

– Что собака укусила его за руку. По-моему, он какой-то сатанист.

– Э-э, возможно. Ты…

– Я закрываю дверь.

– Нет! Погоди! А как же…

Дверь захлопнулась.

Потерпев поражение, я отвел Молли к черному ходу, где нашел десятифутовый обрывок цепи. Видимо, вчера Молли отсюда сорвалась и пробежала семь миль – туда, где, по ее мнению, находился хозяин.

Не может быть!

Я обмотал цепь вокруг ошейника, попытался завязать ее узлом, а затем сел в машину. Джон не сдвинулся с места, но его грудная клетка ритмично поднималась и опускалась: значит, жив еще. Я обрадовался, ведь через пару минут мы должны быть в «Уолли», а мне совсем не улыбалось открывать магазин в одиночку.

Если бы я знал, что произойдет на работе, то, конечно, не поехал бы туда. И, кроме того, снял бы с себя штаны. Однако даром ясновидения я не обладал – по крайней мере, на тот момент – и поэтому в семь утра остановил машину у магазина «Видео Уолли», где работал уже два года, а Джон – примерно пару месяцев.

Мой друг вечно жаловался на Уолли, называл его жадиной, говорил, что он давным-давно должен увеличить мне жалованье. На самом деле, в компании не было никакого «Уолли» – так звали существо, похожее на DVD-диск, изображенное на вывеске магазина. Джону я ничего об этом не сказал. Не хотел его расстраивать.

Ниже приведена расшифровка разговора, который состоялся на парковке.

– Джон, мы у магазина. Вставай! Джон? Джон? Джон? Вставай, Джон. Джон? Я вижу, что ты дышишь, значит, ты не умер. А это значит, что тебе нужно подниматься. Джон? Нам пора на работу. Ты проснулся? Джон? Джон? Джон, проснись. Джон?

Наконец я вылез из машины, подошел к двери пассажира, потянулся к ручке – и замер.

Джон сидел, уставившись в одну точку. Он дышал и моргал – но при этом был где-то далеко.

Отлично. И что теперь делать?

Наверное, вы сейчас подумали: «Нужно вызвать скорую». Да, умный человек поступил бы именно так. Ну а я в течение нескольких минут экспериментировал, тыкая в Джона пальцем и хлопая его по щекам. Все тщетно. Наконец я обнаружил, что можно выманить Джона из машины, используя в качестве приманки отобранные у него сигареты. Шаркая, он медленно шел за ними, словно сомнамбула, и на другие раздражители не реагировал.

Усадив его за компьютер, я дотянулся до мышки и открыл файл с таблицей. Теперь, если кто-нибудь войдет в магазин, то решит, что Джон поглощен работой. Я оглядел творение рук своих, подумал еще немного, затем согнул правую руку Джона и подпер ей его подбородок. Теперь казалось, что мой друг задумался.

Я убрал фильмы, которые клиенты брали в прокат, и разложил по коробкам новые поступления, чтобы это не пришлось делать Тине. При этом мне удалось не вызвать подозрений у пары случайных посетителей, которые почему-то не заметили «Блокбастер», находившийся в двух кварталах от нас. Когда после обеда у меня выдалась свободная минутка, я полистал телефонный справочник, подтащил стул к телефону и набрал номер.

Два гудка, затем в трубке раздался чей-то голос:

– Церковь святого Франциска.

Я замялся.

– Угу, э-э… Мне нужно поговорить со священником.

– Я – отец Шелнат. Чем могу помочь?

– Здравствуйте. У вас есть опыт в демон… демонистике, да? Демонологии? Ну там, духи, одержимые и все такое?

– Ну-у-у… Лично мне сталкиваться с подобными вещами не приходилось. Если люди жалуются на то, что испытывают необъяснимый страх или слышат голоса, мы обычно отправляем их к психологу. Кроме того, во многих случаях помогают лека…

– Нет-нет-нет, я не сумасшедший. – Я бросил взгляд на Джона: тот все еще был без сознания. – Один мой друг…

– Я ни на что не намекаю. Послушайте, заходите ко мне, побеседуем, а если потребуется помощь профессионала, то мой деверь – очень хороший специалист, честное слово. Как вам такая мысль? Может, заглянете?

Минуту я думал, потирая свободной рукой висок.

– Святой отец, как по-вашему, на что это похоже?

– Что на что похоже?

– Сумасшествие. Психическое заболевание.

– Ну, человек никогда точно не знает, здоров он или нет, верно? Больной мозг не в состоянии поставить диагноз самому себе – это все равно, что пытаться увидеть свой собственный глаз.

Я еще немного подумал.

– Ладно, предположим, что я взаправду – ну, то есть, действительно столкнулся с тем, что выходит за… ОЙ!

Укол в бедро, похожий на укус пчелы. Я вскочил, опрокинув стул; телефонная трубка, повисшая на проводе, стала биться о стену. Я попытался вытащить из кармана шприц, найденный в квартире Джона.

Но не мог.

Проклятая штуковина застряла в ноге. Я потянул сильнее и почувствовал, как рвется кожа и волоски. Сжав зубы, я зашипел от боли, на глаза навернулись слезы.

Я дернул и вырвал шприц, одновременно вывернув наружу карман: на белой ткани виднелась дыра размером с десятицентовик, с кровавыми разводами по краям.

На кончике шприца повисла капля черной вязкой жидкости. И – я постараюсь не материться – когда из этого сучьего шприца полезло черное дерьмо, мне показалось, что оно покрыто волосами.