Закончив, он шумно выдохнул, провел руками по волосам и встряхнулся. Закрыв холст тканью, он выглянул из-за мольберта и лукаво улыбнулся.

   - Ну, все, можно опять подавать признаки жизни.

   Я тут же попыталась следовать его словам. Только попыталась. Признаки все еще моих рук, шеи и спины, подать было не так легко. Тело неприятно заныло и захрустело, с возмущением возвратившись к движению. Даже по ногам побежали колючки. Я застонала и, согнувшись крючком, доползла до кресла.

   - Ты настоящий мучитель, - проговорила, растирая шею ладонью. От ломоты в спине ощутила себя столетней и сразу поняла, почему бабушка так долго расхаживается по утрам. - Кто тебя научил так изысканно издеваться над людьми?

   - Искусство требует жертв, - заключил Дима, отставляя мольберт в сторону.

   - Хотя бы покажи, за что я принесла первую жертву?

   Подняться на ноги было не так уж и приятно, но я все-таки решилась, дабы оценить творение моего друга.

   - Э, нет, - Дима за плечи усадил меня обратно. - Во-первых, ты еще не пришла в рабочее состояние, во-вторых, увидишь только тогда, когда я полностью закончу. Наброски смотреть не нужно.

   - Наброски?

   - А как ты хотела, Рит?

   Он уселся напротив меня и деловито скрестил руки на груди.

   - Думаешь, так просто взять и написать портрет человека? Художники иногда годами над такими вещами работают.

   - Надеюсь, у тебя процесс пойдет быстрее?

   Он засмеялся.

   - Скоро ты привыкнешь и тело не будет так сильно неметь. Плечи сильно болят?

   - Еще как. Как будто вагоны разгружала.

   - А это потому, что ты привыкла сутулиться и горбиться постоянно. Спину нужно держать ровно. А ты вечно букву "зю" из себя изображаешь.

   В его словах не прозвучало ни малейшей обидной интонации. Наоборот, он сказал их как-то по-дружески, по-доброму. Но мне стало обидно. Не за то, что он так отозвался о моей внешности - я никогда не считала себя красивой и идеальной - а за то, что все это время он видел меня ссутулившейся и сгорбленной. Наверное, с этой минуты я начну следить за осанкой с рвением служебного пса. Нельзя допускать, чтобы Дима увидел меня такой снова.

   Он посмотрел на меня и вдруг улыбнулся. Как-то по-новому, незнакомо и бесконечно тепло.

   - Ну ты что, обиделась что ли? Рит? - Дима подался вперед и мы оказались на расстоянии вытянутой руки. - Я не хотел плохого сказать, честно. Просто тебе, действительно, лучше не сутулиться.

   Я подняла глаза и, сдерживаясь от улыбки, проговорила:

   - Раз так, больше не буду оскорблять твой чувство прекрасного. Кстати, ты вот мои недостатки видишь, - я подалась вперед, опускаясь коленом на мягкий ворс ковра, - а своих и не замечаешь.

   Коснувшись его щеки, стерла темную полосу, ощутив едва наметившуюся щетину кожей.

   Он перехватил мой взгляд и губы чуть заметно тронула улыбка. Его пальцы оказались на моем запястье. Я раскрыла ладонь и он потерся о нее щекой, а потом долго смотрел на нее, ни говоря ни слова.

   Прошло всего каких-то полминуты, а мне показалось - прошла вечность. Сердце глухо билось в груди, так и норовя из нее выпрыгнуть.

   - Ты опять говоришь глупости, - ответил полушепотом Дима. - Для меня ты идеальна, без всяких недостатков. А мелочи всегда можно подправить.

   Моя ладонь полностью утонула в его руке, а я сама окончательно ушла в зыбкую трясину, не сопротивляясь и не пытаясь барахтаться. Под взглядом его голубых глаз мне так тепло и уютно, что уже не хотелось вытаскивать себя из этого чувства и на весь мир как-то вдруг стало наплевать.

   В следующее мгновение я прокляла все на свете телефоны. Особенно тот, который так противно зазвенел в прихожей. Дима осторожно выпустил мою руку и отправился отвечать. А я поднялась с ковра, попутно отмечая, что практически встала на колени, чтобы стать ближе к мужчине, и уселась на диван. Часы, висящие над барной стойкой, твердо указывали на половину пятого. И почему время летит так беспощадно быстро?

   Дима вернулся с трубкой, прижатой к уху, и стал что-то торопливо записывать на клочке бумаги. Я наблюдала за ним, пристальнее любого шпиона, ловила каждый жест, каждое движение. Даже не наблюдала, а любовалась. Где-то глубоко кольнуло что-то вроде "Рита, очнись! Все это глупости, ты же сама говорила", но внутренний голос остался без ответа и замолчал. Ну, говорила и говорила, какая теперь разница?

   - Да, спасибо, подъеду обязательно. Х-хорошо. До встречи.

   Он положил трубку и улыбнулся.

   - Фух! Наконец-то!

   - Что-то случилось?

   - Случилось. Но что-то хорошее.

   - Тебе нужно куда-то ехать? - я встала с дивана и уже приготовилась собираться уйти.

   - Да, но только через два часа. Звонила одна обеспеченная дама, желает заиметь свой портрет моего авторства.

   - И ты согласился?

   - Конечно, это же деньги.

   - Дим, а как же теперь? У тебя еще заказ из издательства и я...

   При упоминании о себе я вдруг запнулась. Кто я такая и какое право имею задавать такой вопрос? Если Дима согласился нарисовать некую серую мышь и подарил ей сказку на пару вечеров, это еще ничего не значит. Зря я сказала...

   - И что? - ничуть не удивился он. - Это моя работа. А ты - занятие для души в свободное от работы время.

   "Для души" согрело, а "в свободное для работы время" царапнуло где-то внутри. Всего лишь странный вид отдыха - вот кто я такая. И вопросов задавать не должна.

   - И как ты будешь все успевать?

   - Не волнуйся, - тепло улыбнулся он. - Я справлюсь. Привык уже. А ты что, уходишь уже?

   Я неуверенно покосилась на свою сумку, которую держала за уголок все это время.

   - Да, знаешь, мне пора. Сегодня просто решила с братом встретиться, нужно идти готовиться к родственному свиданию.

   - А во сколько вы встречаетесь?

   - В десять.

   Как же я сглупила, что не соврала. Почему-то вдруг утратила эту нужную для жизни способность. Что со мной?

   - Еще куча времени и у тебя, и у меня. Оставайся, посидим еще.

   - А я мешать не буду?

   - Рита, у тебя феноменальная способность говорить глупости. И сегодня она почему-то обострилась. Если я говорю, значит, я зная о чем.

   - Ну хорошо, - согласилась я. - Но, если ты опоздаешь, я не виновата...

   Дима примирительно поднял руки.

   - Даже если случится апокалипсис. Кофе хочешь? Надо чего-нибудь перекусить перед деловой встречей, а то еще целый вечер придется обсуждать как лучше изобразить эту дамочку.

   - Она так ужасна?

   - Скажем так, - Дима философски взглянул на потолок, замерев с пакетом молока у холодильника, - это женщина не первой молодости, злоупотребляет солярием и всяческими излишествами гламура.

   - В общем, то, что тебе не нравится?

   - Ты угадала. Тебе с сахаром?

   - Угу, - я подошла к холодильнику и внимательно осмотрела его содержимое. Как человек творческий, Дима не особо следил за наличием продуктов и ел что попало. - Давай, я хотя бы бутерброды сделаю? У тебя тут шаром покати.

   - Буду только "за".

   - Я вообще удивляюсь, как ты с голоду не умер. Или пища духовная сытнее?

   - В духовной пище я, может, что-то и понимаю, а в от в быту - полный профан.

   - Это точно, - согласилась я, нарезая сыр на красивой, но очень неудобной доске. Себе бы такую ни за что не купила.

   Стихи автора(прим. автора)

   Слова из песни Кошки Сашки "Враг"(прим. автора)

   Сонет N27 Уильяма Шекспира, в переводе С.Маршака(прим. автора)

   Стихи автора