Литмир - Электронная Библиотека

Татьяна Тронина

Девушка на качелях

В мечтах приходит он,

Он снится мне…

(Из мюзикла Э. Л. Уэббера «Призрак Оперы»)

Агния всегда, сколько себя помнила, могла с легкостью заплутать в двух соснах. Да-да, именно в двух, а не в трех. Как только ей предстояло сделать осознанный выбор – свернуть направо или налево, произнести «фено́мен» или «феноме́н», понять, когда ее ждут в гости (во вторник в четыре или в четверг в два), – она начинала отчаянно сомневаться.

Если действовать приходилось бессознательно, не думая, сразу, или вариантов было больше – Агния не ошибалась. Но стоило задуматься, засомневаться, вот как сейчас, – и все.

…Выйти на станции надо там, где первый вагон из центра или где последний? Кажется, где первый! Нет, все-таки где последний…

Агния стояла посреди платформы и вертела головой, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, хоть какой-то знак, напоминание, которые позволили бы ей выбрать правильное направление (зрительная память у Агнии была хорошей). Но тщетно – эскалаторы на обоих концах платформы выглядели абсолютно одинаково. И от указателей тоже не было толку – и тот и другой выходы вели к одному и тому же большому московскому проспекту. И одинаковые рекламные плакаты по обеим сторонам туннеля…

Первый или последний? Первый?.. Последний?..

Собираясь в поездку, девушка не захватила с собой бумажку с подробным описанием маршрута, ведь она, Агния, уже ездила сюда один раз! И совсем недавно, всего две недели назад… Тем более от метро до той конторы, куда она направлялась, не так далеко…

Загвоздка в одном – в какую сторону сейчас повернуть?..

Ах да, есть же квитанция! Хотя толку в ней… В квитанции лишь адрес – проспект, номер дома.

Спросить?

– Простите, дом семьдесят два – это в какую сторону? – обратилась Агния к проходившей мимо женщине.

– Не знаю.

– Простите, а вы не подскажете? – метнулась она еще к кому-то. – Дом семьдесят два – куда?

– Нет, я не знаю.

– Простите, а… – Агния повернулась – на нее надвигалась медно-смуглая физиономия, с черными непроглядными глазами, аж до бровей заросшая сизой разбойничьей щетиной… Точь-в-точь с плаката «Их разыскивает милиция». Впрочем, сейчас в Москве у половины прохожих такие… э-э… лица. – Нет-нет-нет, ничего, все в порядке, спасибо!

Агния нервно метнулась к тому выходу, который был чуть ближе. «Подумаешь, ерунда… Выйду, разберусь. Тут идти-то…»

Эскалатор потащил Агнию в город.

Едва только ее выплеснуло вместе с толпой из стеклянного вестибюля наружу, Агния поняла – выбор был сделан неправильно. У того выхода – никакого сквера не наблюдалось.

Здесь же широкой снежной полосой тянулся сквер, за ним шеренгой – сталинские дома. Между домов в одном месте ширился просвет, где на фоне серого неба возвышались четкие контуры толстых, страшных труб теплоцентрали… О, значит, туда. Трубы – это ориентир.

Агния пожалела о том, что не оделась теплее. Но тогда бы в метро было жарко. Нет, все-таки лучше вспотеть, чем замерзнуть… Очередной промах!

Свистел поземкой холодный зимний ветер, серое небо давило на голову, безжалостно сжимало виски – даже непонятно, то ли это слышался стук отбойных молотков с ближайшей стройки, то ли пульсировал в ушах кровоток…

Конец февраля. Кажется, до счастья, до весны то есть, совсем близко, но нет – еще ждать и ждать тепла, солнца. Март тоже наверняка будет неотличим от зимних месяцев. И апрель может снегом удивить. Да и май, если вспомнить, часто дышал Арктикой… А лето такое короткое! Может, счастья нет вообще?

…Агния шла по утоптанной дорожке, зажимая у горла (чтобы не так сильно дуло) воротник черного демисезонного пальто.

И тут – бац! Под ноги ей прыгнул разноцветный мяч.

Агния остановилась как вкопанная. К мячу бежал карапуз лет пяти – в комбинезоне малинового цвета, укутанный в шарф (один румяный нос торчал). Непонятно – мальчик, девочка ли…

– Привет! – дружелюбно сказала Агния. – Лови…

И мыском сапога она отбила мяч, да так ловко, что малыш поймал его прямо в руки и захохотал – удивленно, счастливо… И тут же снова кинул мяч Агнии. Агния опять перебросила его ребенку.

– Ну все, беги, мне некогда! – весело сказала она. – Пока-пока!

– Пока! – радостно крикнул малыш. И убежал.

В конце сквера Агния зачем-то оглянулась, замерла – ребенок уже лепил вместе с отцом (а кем же еще?) снеговика, рядом возились другие дети, сторонкой стояли мамаши и оживленно болтали, притоптывая ногами от холода.

Ребенок в малиновом комбинезоне с хохотом принялся бодать уже готового снеговика.

– Катя, ну вот, ты все разрушила… Катя! – укоризненно сказал мужчина.

«Это девочка. Девочка и ее отец. Папа и дочь».

Девочка Катя, совсем разыгравшись, пыталась уже забросать отца снегом.

– Катя, ну что ты делаешь…

– Папа, и ты! И ты!

Отец схватил свою Катю поперек туловища, затряс, подбросил, перевернул, макнул в сугроб. Катя совершенно не сопротивлялась – она безудержно хохотала.

Агния смотрела на эту сцену с улыбкой, забыв обо всем. Они так смешно возились, так радовались друг другу, что нельзя было не любоваться ими.

– Катя, ну все, пора… Мама ждет.

– Нет. Еще! Еще гулять!

– Катя… Катя-Катя-Катенок! Все, домой. Обедать пора.

– Не хочу. Еще! Па-а-а…

– Катя, каждый раз одна и та же история – то ты не хочешь гулять идти, то тебя домой не загонишь. Пойдем. Мама ждет.

– Па, еще! – Катя обняла отца за ноги, подняла румяное от мороза личико, на котором нестерпимо сияли счастливые, хитрые глаза…

– Все, я сказал. Домой! – с притворной суровостью произнес отец, схватил дочь под мышку и широко зашагал к дому. Катя заверещала, но даже в этом вопле было больше веселья, чем возмущения.

Только тогда Агния очнулась от забытья. И побежала, чувствуя, как леденеют ступни в осенних сапожках.

Через подземный переход перебралась на другую сторону проспекта, там – под горку, мимо автомастерской, мимо каких-то скучных конструкций из железа, напоминающих ангары…

Вот и он, многоэтажный офисный центр. Проходная, стеклянный холл с дерматиновыми диванами, одинаковые коридоры, лифт. Нет, лифта тут не дождешься, проще пешком – на третий этаж-то!

На третьем этаже располагалась гарантийная мастерская известной фирмы – Агнии надо было забрать ноутбук, у которого вдруг стали залипать кнопки. Еще вчера ей скинули на мобильный эсэмэску о том, что ремонт «успешно завершен».

В коридоре сидели люди – человек пятнадцать, не меньше. О том, что очередь тут одна для всех, для сдающих технику и для забирающих ее, Агния уже знала. Поэтому сразу спросила:

– Кто последний?

Негромкие разговоры, бубнеж телевизора на стене, чьи-то взгляды…

– Кто последний?

– Я не последний, за мной мужчина занимал, куда-то отошел… Но на всякий случай на меня ориентируйтесь, девушка.

– Хорошо, спасибо. – Агния прислонилась к стене – все стулья были заняты.

На Агнию пялились двое – девица лет шестнадцати с нахальным выражением лица, жующая жвачку, и мужчина лет шестидесяти, с бородой, как у Карла Маркса.

Агния отвернулась.

– Какие у вас волосы, девушка, – приветливо произнесла женщина рядом. – Неужели свои?

«Какое счастье – до сих пор девушкой называют!» – мелькнуло в голове у Агнии, и она тоже приветливо ответила:

– Да.

– Потрясающе, – с уважением и восхищением произнесла женщина. – Чем-то особенным пользуетесь?

– Нет, что вы… От природы такие, – улыбнулась Агния.

Девица с жвачкой хмыкнула и отвернулась. Мужчина с бородой почтительно вздохнул и произнес лирично, негромко, куда-то в сторону:

– Бывают же такие красавицы…

Агния уже привыкла к тому, что на нее часто обращают внимание. Причиной были ее волосы – длинные (ниже талии!), густые, светло-пепельного оттенка. Обычно Агния заплетала их в косу, а сегодня сделала нечто вроде «греческого» хвоста – туго завязала на затылке, потом еще несколько раз перехватила резинками и заколками по всей длине волос. И не коса, и не хвост получился, а так… живенько.

1
{"b":"152526","o":1}