– И в чем заключается работа? Что конкретно мне придется делать?

– Что делать? Сие неважно. Важно, чтобы с ответственной тебе территории исправно поставлялись души.

Вот вопрос, а о чем я думал? Что мне предложат заняться чем-то жизнеутверждающим?

– Ага, и погубить себя, то есть душу? – Уж это ее погубит намного более точно, нежели даже подлив масла на сковородку, набитую грешниками.

– У-у-у. – Опять я его насмешил. Чем?! Отсмеявшись, дьявол спросил: – Оглянись, вспомни приговор. Ты уже погубил свою душу. Все, раньше надо было думать!

И как ни горько было, но слова ржущего в голос рогатого были самой что ни на есть правдой. Поздно. Я уже в аду, и по-любому до окончания времен. И, поняв это, пришел к решению быстро:

– Я согласен стать дьяволом.

– Кто в этом сомневался? – С победной усмешкой он растаял.

А меня скрутило в конвульсиях наслаждения, и реальность закрутилась в ослепительном хороводе…

Мельтешение и круговерть вселенной, казавшиеся бесконечными, резко прекратились. Ноги, звонко ударив копытами по полу, выложенному черным камнем, с непривычки заскользили, заставив меня раскорячиться в шпагате. От падения всем телом на каменную поверхность спасли рога, которые уперлись в стену. Я так и замер в непонятной позе, мало что осознавая. Не успел даже проморгаться и понять, где же я, собственно, нахожусь, как что-то ударило по колену. Что-то острое. Больно. И тут же в мои уши понесся поток брани:

– Кого это тут раскурочило – не пройти. Да я сейчас встану и!.. – Какой-то шерстистый клубок не пойми чего, запутавшись в собственном хвосте, пытался подняться с коридорного пола.

А я и правда нахожусь в каком-то коридоре, такие видел только в кино. Мрачные, темные стены, потолочные арки, и кругом факелы! Чадящие вонью факелы! О Гос… Но даже в мыслях это обращение заставило меня сжаться от невыносимой боли. Да уж, кому нельзя упоминать Всевышнего, так это дьяволам, урок запомнился быстро и, кажется, навсегда.

– Да чтоб мне без серы остаться, иканый хвост! – Клубок у моих ног все никак не мог избавиться от ловушки, устроенной его же телом при моей небольшой и невольной помощи.

Я же его не слушал. Намного больше занимало иное. А именно – тело, в котором оказалась моя душа. Все покрытое фиолетовой чешуей, вместо ступней – копыта. О, екарная кочерыжка, что с моими пальцами?! Где ногти?! Их нет, и только бритвенной остроты когти играют отблесками от горящих факелов. И невыносимо чешутся рога. Рога?!!

– Ага, ну все! Сейчас ты у меня получишь! – Маленькое, мохнатое нечто наконец-то сумело выпутаться из ловушки и, подобрав, видимо, упавший на пол трезубец, резко развернулось в мою строну. С явно недвусмысленными намерениями, а именно: устроить взбучку своему пусть невольному, но обидчику.

От черт! Тьфу, черт! То есть передо мной черт! Как в сказках! Это мохнатое нечто, запнувшееся о мое колено, оказалось чертом! Самым натуральным, как с картинки сошел. Темная шерсть, колени, сгибающиеся в обратную сторону, копытца, маленькие рожки. Маленькие? Отчего-то я уверен в том, что мои рога намного более массивные и опасные. И нос у него даже не нос, а банальный свиной пятак. Розовый такой пятачок.

– Ой! – Боевой запал черта куда-то пропал почти мгновенно, едва он поднял на меня свои мелкие, как пуговички, глазки. – Ваша фиолетовость! Простите! – И как рухнет мне в ноги, стучась лбом о камень. – Не наказы-ы-ывайте-э-э меня-а-а. – Он так просительно взвыл в своем раскаянии, что меня от неожиданности подбросило с пола.

Только хотел ему сказать, что ничего страшного не произошло, как что-то бухнуло. Узкий коридор заволокло удушливым сернистым дымом.

– Свериус! – Из клубов серы кто-то неистово взревел. И прежде чем я только подумал что-то предпринять, например спрятаться, голос продолжил: – Вот ты где, хромоногий ишак! Тебе что было сказано?! Явиться на второй ярус! Немедленно!

Дым немного рассеялся, и моему взору предстал скалящийся от ярости дьявол! Ой! Его нога резко распрямилась, и черт, который бил мне земные поклоны, получил болезненный удар копытом прямо в свой мохнатый зад. Пендель был настолько силен, что Свериуса подкинуло на метр в воздух и бросило прямо на меня. Врезаться мне в живот черт не успел. Пока мое сознание пребывало в летаргии непонимания, новое тело решило иначе, поймав мохнатого за шкирку, как нашкодившего котенка. Неизвестно откуда телепортировавшийся дьявол сделал шаг вперед, явно намереваясь выдернуть пятачконосого из моих лап. И снова тело прореагировало первым. Мощный удар хвоста по полу выбил каменное крошево между мною и любителем сернистого дыма. О! У меня и хвост есть! Красивый такой, чешуйка к чешуйке, а главное, совсем не чешется в отличие от рогов. О чем я думаю?! В такой-то момент! О хвосте, когда рядом взбешенный дьявол! Стоп! А я кто?! Как я мог забыть? И на его требование:

– Отдай!

Он слышит:

– Мое! – И что-то подсказывает: я в своем праве. Так как тот, кто передо мной, тоже фиолетовый и по первой прикидке на полголовы ниже. А главное, что рога у меня больше! Вот их я еще не видел, но точно знаю – больше!

– А-а-а-а… – Резко убирая протянутую вперед лапу себе за спину и значительно снижая тон, дьявол удивленно моргает. – А ты кто?!

Ну ничего себе вопрос?! Кабы я знал на него точный ответ.

– А что, не видно?! – Кредо «наглость второе счастье» вело меня по жизни всегда, и, возможно, именно оно и завело в итоге в эту ситуацию.

– Извините, вашество. Не углядел. Нечасто в коридорах третьего яруса можно встретить десятого! – И низко кланяется. Н-да, очень ситуация прояснилась. Хотя после того, как он назвал меня десятым, я непонятным для себя чувством ощутил, что разговариваю с дьяволом двенадцатого ранга. Низшим самым, получается.

– Будешь должен, – хмуро киваю, запихивая сжавшегося в комок черта себе под мышку.

– Что? Должен? – Двенадцатый в непонимании отшатывается к стенке.

– Наказание за хамство старшим, – спокойно, не повышая голоса на рык, объясняю ему. И от этого спокойствия он явственно пугается.

– Но…

А вот это надо прекращать.

– И еще одно – за пререкание. – А мне тут начинает нравиться! – Имя!

– Астриумис, вашество. – И кланяется.

– Когда наказание придумаю, вызову. А сейчас исчезни с глаз моих.

Конечно, глупо бросать такой источник информации, но нарабатывать авторитет лучше сразу, в неведении я пробуду недолго.

– А можно?.. – Его подрагивающий коготь указывает на черта. Забрать хочет? Не, мне этот черт, конечно, вообще не нужен, но отдать – значит испортить первое впечатление.

– Нельзя, исчезни или… – Но он проявил явную разумность, не стал нарываться: с громким хлопком и, надо заметить, без следа серы переместился в иное место. Интересно, а я так умею? Бабах – и находишься там, где тебе надо. Это ж почти мечта моего детства: «машинка мгновенного перемещения»! Это точно ад? А то мне начинает казаться, что не все так плохо, а где-то даже… Но додумать эту мысль не успеваю.

– Новенький! – О-го-о-ого-о, меня аж всего затрясло от вибрации, да и пол под копытами заходил ходуном, а с потолка посыпалась крошка. – На доклад! – Эхо этого голоса, мне кажется, будет гулять по этим коридорам не одну неделю! Вот это мощь! И прекословить обладателю сего баса будет верхом неразумности с моей стороны.

Ясно же, что речь обо мне. Только вот куда бежать, куда идти? К кому на доклад? Да и что за доклад-то такой? Одни вопросы. Но если не потороплюсь, то пинок под зад, доставшийся Свериусу, покажется мягким поглаживанием по сравнению с тем, который достанется мне. И опять что делать – тело знало лучше, чем разум. Как хлыст опытного пастуха, хвост громко щелкнул по правому копыту. Вспышка, удушливый серный запах бьет в ноздри.

Сквозь оседающий дым через пару секунд начинаю что-то видеть. Опа! – я явно не в коридоре. Да, это помещение даже галереей нельзя назвать! Огромный, с футбольное поле, зал. Потолки с шикарными хрустальными люстрами возвышаются метрах в двадцати от пола. Стены, покрытые гобеленом, на котором разворачивается некое эпическое побоище. Настолько эпическое, что превалирующий на стенах цвет красный от изображенной крови. А я стою на ковровой дорожке, которая тянется в другой конец помещения. Прямо к массивному дубовому столу с вычурной резьбой, за которым восседает дьявол. Еще один. Впрочем, а кого я тут хотел увидеть? Правда, от этого веет силой и властью, да и цвет его чешуи отдает синевой. Но вот ранг мне неизвестен, что, впрочем, должно быть неважно. И как приходит понимание – его слово закон для меня.