— Спасибо, — сказал он, делая музыку тише, чтобы мы могли его слышать. — Моя мама считает, что я могу пойти учиться и получать стипендию, но какой смысл? Я не буду бедстовать и продавая рисунки.

Я задумалась о своей собственной мечте — жить, продавая свои фотографии, и понимающе вздохнула.

— Может, — сказала я нерешительно. — Но легче найти способ зарабатывать на чем-то, что ты любишь, чем учиться любить то, на чем ты можешь заработать.

Он ничего не ответил, и я, чувствуя на себе взгляд Накиты, опустила окно. Черт возьми, оно опускалось с помощью ручки, и заедало так, как если бы его не опускали целый год. Медленно, застойный воздух сменился свежим, и мы направились к выезду, тем же путем, что и Шу. Когда мы летели сюда, к востоку был небольшой городишко, прямо посреди кукурузных полей.

Эйс качал головой в такт музыке, посматривая на Накиту, чтобы видеть насколько ей нравится музыка.

Я переключила внимание на диск у меня в руках и положила его на приборную доску, провела пальцами по другому, с похожим рисунком. Это были узоры в контрастных, ярких цветах, что напомнило мне кельтские орнаменты.

— Отличная работа, — сказала я, смотря на несколько дисков передо мной. — Я имею в виду иллюстрации. Тебе стоит поговорить с твоим учителем по рисованию. Могу поспорить, она знает о дальнейшем обучении.

— Люди, подобные им, не помогают таким, как я, — сказал Эйс, и его настроение подпортилось. — К тому же колледж… это не для меня.

У меня брови полезли на лоб. Таким людям, как он?

— Это тоже мое, — сказал он, и я проследила за его пальцем, которым он указывал на переезд, под которым мы будем проезжать. Он был покрыт граффити с теми же узорами, что и на дисках. Оригинальные символы были вписаны в узоры, от чего это все выглядело как своего рода смесь между татуировкой и витражом.

— Вау, — сказала я, поворачиваясь и видя что противоположная сторона переезда тоже была разрисована. — Как красиво.

Эйс улыбнулся улыбкой плохого мальчика, постукивая пальцами в такт ударным.

— Меня почти поймали прошлой ночью, когда я работал над этим. Они поджидали меня. Обрати внимание на водонапорную башню.

У Накиты перехватило дыхание, и я проследила за ее взглядом к выпуклой громадине возвышающейся над кукурузными полями. Я таращилась на нее с открытым ртом.

— Нравится? — спросил Эйс, и я просто кивнула, слишком шокированная для чего-либо большего.

— Это напоминает черные крылья! — прошептала Накита, и я снова кивнула. По периметру водонапорной башни была нарисована черно-белая ворона, она выглядела, как если бы была вплавлена в капающую лужицу чего-то вязкого. Это точь-в-точь как черные крылья могли бы выглядеть для смертных — своего рода смесь сложного граффити и наскальных рисунков коренных американцев. Черные крылья были неразумными падальщиками мира духов, и появлялись во время жатвы в надежде ухватить кусочек оставленной без присмотра души. Я ненавидела их, и от них у меня были мурашки. И темные и светлые жнецы использовали их для поиска цели, как бы ненавистны они не были.

— Я сделал это моим торговым знаком, — сообщил Эйс, и я снова обратила свое внимание на него.

— Вороны? — спросила я, подавляя дрожь. — Откуда у тебя появилась идея их так сплавить?

Он сжал челюсть.

— Шу.

Опять вернулись к Шу. Кажется, Барнабас был прав. Шу был нашей целью, не Эйс.

Эйс убрал одну руку с руля и посмотрел на Накиту.

— Ты не слишком разговорчива.

— Предпочитаю действия пустым разговорам. — ответила она сухо, ведя себя совершенно странно относительно того хихиканья ранее.

Кивая головой, как если бы она сказала что-то мудрое, Эйс сказал:

— Я тоже.

Мне нужно было вернуться к Шу. Барнабас был прав.

— Эй, мне жаль твоего друга, — сказала я нерешительно, пытаясь перевести разговор на него.

Эйс хмыкнул.

— Он задница. Я знал его с третьего класса, и он всегда был задницей. Ничего нет достаточно хорошего для него. Он всегда тянулся к большим городам и «лучшей жизни». Что плохого в том чтобы просто остаться здесь и быть нормальным?

— Он хакер? — спросила я. — Ты делаешь оформление, а он обеспечивает музыку?

Эйс уставился прямо перед собой, не меняя скорости.

— Ага, — сказал он с сарказмом. — Я просто парень, который заставляет это прикольно выглядеть. Он идет в колледж в конце этого года. Между заполнением заявлений и подготовкой к экзаменам я вижу его только на работе.

Аххх, он завидует. Чувствует себя покинутым. Возможно это и не подходящее время, но рано или поздно мы проедем поля. Я не хочу провести день с Эйсом, когда Шу в опасности.

— Ммм, не мог бы ты подкинуть нас к дому Шу? — спросила я, и Эйс подался вперед, мимо Накиты, чтобы видеть меня.

— Ты, должно быть, шутишь, — сказал Эйс с отвращением. — Все это, только чтобы подобраться к нему, не так ли? Вы, девушки, все одинаковые. Видите красивую машину и думаете, что я просто отброс.

— Нет! — воскликнула я, у меня появился пульс. Чувствуя это, Накита посмотрела на меня. — Эйс, Шу в опасности, — сказала я и, видя его гнев, выпалила: — Я знаю все о вирусе, который он хочет выпустить в школе. И это повлечет смерти людей.

Грузовичок Эйса вильнул, и он уставился на меня, шокированный.

— Смотри на дорогу! — выкрикнула я, вспоминая, как съехала в кювет. Я ударила рукой по приборной доске. Но он не слушал меня.

— Компьютерные вирусы не убивают людей, — сказал он со злостью. — Как вы узнали о нем? Он сказал вам? Шу рассказал вам, а потом разозлился на меня за то, что я разболтал о краже какой-то галимой музыки?

Его голос резал мне уши, и я резко перевела взгляд с него на дорогу, радуясь, что она пуста.

— Он не говорил мне, — сказала я, — это моя работа — знать такие вещи.

Эйс засмеялся, но я вздохнула с облегчением, когда он снова начал смотреть на дорогу. Накита, замерев, сидела между нами, перебирая пальцами свой амулет и не вмешиваясь, но ее нахмуренность явно выражала мнение, что я делаю ошибку.

— Твоя работа, да? А кто же ты, молчаливая девочка? Ее громила?

Накита опустила руку, чтобы придержать свою небольшую сумочку на коленях.

— Да.

Он снова горько рассмеялся, и тряся головой, пробормотал:

— Я просто магнит для сумасшедших баб. Магнит для чокнутых, чудных баб.

Во мне вспыхнул гнев.

— Мне все равно веришь ты мне или нет, — сказала я резко, — но вирус покинет пределы школы и попадет в больницу. Погибнут люди. — Я сменила свой тон на умоляющий. — Ты просто должен помочь мне убедить Шу не делать этого. Он не будет меня слушать, но тебя — да, ты его друг.

Эйс смотрел на меня с безрассудным гневом в глазах.

— Да пошла ты, — сказал он неожиданно. — И Шу туда же. Какого черта он меня должен беспокоить?

Разочарованная я отпустила приборную доску. Шу собирался в колледж, Эйс — нет. Он боялся, что он недостаточно хорош, чтобы поспевать за Шу, и ему легче было ненавидеть Шу, чем попытаться соответствовать и, возможно, потерпеть неудачу.

— Мы не едем к Шу? — спросила Накита.

— Я скорее отправлюсь в ад, — сказал Эйс, и Накита пришла в движение.

— Эй! — выкрикнул Эйс, когда Накита внезапно повернулась на своем сидении и схватила его за футболку.

— Ты не отправишься в ад. Ты доставишь нас к дому Шу, — потребовала она, и грузовичок вильнул.

— Накита! Отпусти его! — крикнула я, когда мы пересекли желтую линию, потом вильнули обратно, колеса машины уходили с дороги.

— Отпусти, сумасшедшая! — крикнул Эйс, одна пара колес все еще была вне дороги, мы продолжали нестись на скорости шестьдесят миль в час. Медленно, он снова вырулил на асфальт, и только после того, как все четыре наших колеса оказались на дороге, он нажал на тормоза, и мы остановились.

— Выметайтесь! — кричал Эйс. — Вон из моей машины, придурки!

Я была более чем готова, распахнув дверь настежь и соскользнув на горячий асфальт. Меня трясло и подташнивало от воспоминаний автокатастрофы, в которой я погибла.