— Значит, — сказала она, — мы имеем дело с филантропом. Что еще? Что он за человек?

— Трудно судить по телефонному разговору, — ответила Бриден. — Но он производит впечатление человека очень делового и привыкшего получать то, что ему нужно. До открытия месторождения в прессе о нем писали мало. Его компания «Титан эксплорейшн» торговала своими акциями на бирже почти семь лет, но о Бэрбанке известно лишь то, что он ее основатель и главный акционер. Судя по всему, он избегает публичности.

Монро кивнула, продолжая жевать.

— За сотню тысяч я послушаю, что он хочет сказать. Но дай ему понять, что я еду за деньгами и из чистого любопытства.

— Мне кажется, он хочет встретиться с тобой как можно скорее.

— Договорись с ним о встрече через несколько дней — я хочу хоть немного перевести дух.

— А как вообще у тебя дела? — поинтересовалась Бриден.

— Без особых перемен. Справляюсь. — Монро положила нож и вилку. Обсуждать мучившие ее приступы она вовсе не стремилась. Это был ее личный маленький ад, и другим лучше ничего не знать о нем. — У меня все в порядке, — заверила она.

Бриден вытащила сотовый телефон.

— Хорошо, что не забыла, — спохватилась она, передавая его Монро. — Так мне не придется тебя разыскивать. Номер написан сзади, зарядка в «дипломате». Я позвоню, как только договорюсь о встрече.

Закончив трапезу, Монро вернулась в номер и снова углубилась в изучение бумаг. Постепенно она так увлеклась, что совершенно потеряла счет времени. Она поставила перед собой будильник и, вернувшись к началу, снова перечитала вводную часть.

Тот, кто составлял этот документ, описывал Африку, настолько хорошо ей знакомую, что вряд ли она когда-либо ее забудет. От этого увлекательного чтения Монро оторвал звонок будильника, напомнивший о каком-то важном деле. Ной Джонсон!

Именно ему предстояло сыграть роль в столь важном для всего дальнейшего хода операции отвлекающем маневре и стать ее «спецзаданием» на ночь. Монро, собрав бумаги и сложив их стопкой на столе, откинула голову назад, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, что позволяло ей быстро переключаться с одного вида работы на другой.

Она нашла его в баре: он сидел за столиком один, опустив взгляд в бокал. Даже издали было видно, что объект очень красив, и если бы не был так погружен в свои мысли на дне бокала, то наверняка обратил бы внимание на участливые взгляды сидевших неподалеку женщин. Монро устроилась в противоположном углу бара, заказала коктейль и попросила, чтобы ему повторили его заказ.

Когда ему принесли бокал, он поднял глаза и посмотрел, куда показал официант, то есть в ее сторону. Она чуть подалась вперед, чтобы он ее увидел, и слегка махнула рукой. Он улыбнулся, взял бокал и направился к ней.

— Добрый вечер, — проговорил он по-французски и, опустившись на соседний стул, признательно кивнул, приподняв бокал.

Опыт подсказывал, что у него, как практически у любого мужчины после выпивки в компании красивой женщины, недвусмысленно проявлявшей к нему интерес, шансов устоять не было. Но дело было вовсе не в том, чтобы тупо затащить его в постель: следовало добиться обладания, ну и, конечно, если получится, запасть ему в душу, чтобы он реально запал на нее.

Она ответила тоже по-французски и, поддерживая пустую болтовню ни о чем, внимательно за ним наблюдала, стараясь определить его характер, чтобы выработать оптимальную линию поведения. Когда из отдельных элементов сложится вся мозаика, она сможет сыграть любую роль, дабы его очаровать: представиться глупышкой, кокеткой, искусительницей, — это уже стало бы просто делом техники.

Его ответы были нетривиальны и остроумны, а ее смех не наигранным, а искренним: то, что он тоже хотел произвести соответствующее впечатление, ее нисколько не смущало.

Узнав, что она бывала по делам в Марокко, он слегка ухмыльнулся и спросил явно в шутку:

— Hal tatakalam Al-Arabia? [6]

Она тоже улыбнулась и прошептала:

— Tabaan.

Их беседа протекала очень неровно — то замирала, то вновь оживлялась. Машинально она отметила про себя, что схожесть характеров в данном случае проявилась более выраженно, чем в других подобных эпизодах, коих в ее практике случалось немало. Наверное, эта победа будет самой легкой. Никаких игр, никакого притворства, просто надо держаться в рамках своего, но несколько более рафинированного образа.

Желая оказаться с объектом в более интимной обстановке, чем могли предложить бар и фойе, Монро спросила:

— Не хотите ли составить мне компанию в джакузи?

— Вы просто читаете мои мысли, — ответил он, — но вот незадача — у меня нет плавок.

Она наклонилась к его уху.

— Честно говоря, у меня тоже, но если вы, как джентльмен, останетесь в трусах и будете вести себя достаточно уверенно, никто не посмеет взглянуть на вас с укором.

Он рассмеялся — искренне и от души — и, допив залпом содержимое бокала, поставил его на стойку бара.

— А вы мне нравитесь, леди Монро. Ну и где это ваше джакузи? — спросил он, вставая.

Горячие ванны располагались в пристройке отдельно от бассейна, и когда они набрели на них, Монро без лишних слов сбросила одежду и скользнула в бурлящую воду. Какое-то мгновение Ной наблюдал за ней, потом стянул рубашку и бросил на соседний стул, после чего, глядя ей прямо в глаза, тоже опустился в ванну.

— А это? — спросил он, водя пальцами по многочисленным белым шрамам на ее теле. — Это производственные травмы?

Монро выдержала паузу.

— А это уже совсем другая история. — Она не стала отговариваться дежурными объяснениями и ссылками на автоаварии и порезы, полученные при обрушении стеклянной крыши оранжереи, как и распространяться об истинных причинах, чтобы не вспоминать о них.

Намибия: малонаселенная, обширная, на редкость живописная территория, здесь расположены лучшие в Африке заказники. С запада центральное плато ограничено пустыней Намиб, выходящей к Атлантическому океану, с востока — пустыней Калахари. По африканским меркам, страна считается безопасной и современной, правительство — стабильным, а инфраструктура — развитой. Такое явление, как исчезновение иностранцев, для нее нехарактерно, но интернет-кафе в столице Виндхук тем не менее оказалось именно тем последним местом, откуда Эмили Бэрбанк выходила на связь.

Эмили исчезла через пять месяцев после прибытия в Южную Африку, откуда и началось ее сухопутное сафари. Автопробег, продолжавшийся целый месяц, проходил через шесть стран юга и востока континента и завершился в столице Кении Найроби.

Первоначально рассчитывая вернуться в Йоханнесбург самолетом, Эмили осталась в Восточной Африке с двумя участниками сафари: немцем Кристофом Бергером и австралийцем Мелом Шором (позже было установлено, что первому — 22 года, а второму — 31 год). Об этом решении Эмили сообщила в письме следующее: «Мы не хотим посещать охотничьи заказники, а собираемся смотреть городки и деревни, лежащие в стороне от туристических маршрутов, и, если получится, пожить какое-то время с местными жителями в сельских районах, где уже побывали. Обо мне не тревожьтесь, со мной все в порядке. Крис и Мел — отличные ребята, и мы присматриваем друг за другом» (см. оригинал в Приложении).