Мама выпила.

– Вырви глаз, – прокомментировала она.

– Сахару добавить? – спросил сам себя дед Марат.

– Я пойду? – Мама едва держалась на ногах.

– Вечером придешь.

Мама доковыляла до нашего дома и свалилась на кровать.

– Ты где была-то? – спросила бабушка.

– Кофе у Розы пила, – ответила мама.

– Да от тебя кофеем на весь дом несет, алкоголичка.

Мама проспала беспробудным сном три часа и проснулась бодрая и веселая. Голова не болела.

– Пойду в ваше сельпо за хлебом, что ли, схожу, – объявила она бабушке и вышла на улицу.

– Ты одеться забыла! – крикнула ей вслед бабушка.

Мама вышла за ворота в шортах.

До сельпо она шла с гордо поднятой головой, а за ней бежали дети. Как только мама поворачивалась, все прятались по кустам. Из-за ворот выглядывали соседки и обсуждали мамины шорты. Мама купила буханку горячего хлеба и шла назад, отрывая куски и жуя на ходу. Народ уже вышел на улицу и провожал маму взглядами.

– Ольга! – крикнула ей тетя Роза, когда мама проходила мимо их дома. – Тебя дед Марат зовет.

– Иду! – обрадовалась мама.

Домой она вернулась поздно и не сама – тетя Роза ее еле доволокла.

– Все, пить я больше не буду. Никогда. Ни капли, – клялась по дороге мама.

– Алкоголичка! – ругалась бабушка. – Ребенка бы постыдилась!

– Это я виновата, – причитала тетя Роза, – что теперь делать? А давай мы ее к моему брату отправим? Там коза у них, молоко, воздух. Никого нет вокруг. Три дома на горе.

– Не знаю, не знаю.

– Дед Марат от нее так просто не отстанет, – горевала тетя Роза. – Он говорит, что только с Ольгой и поговорить можно. Он пока не наговорится, не выпустит ее.

В тот же вечер маму одели в платье тети Розы, дали с собой бабушкин халат, тапочки и косынку и на редакционном «уазике», которым управлял тоже не очень трезвый шофер Эдик, отправили «лечиться» к брату тети Розы в богом забытый аул.

– Отвез, сдал на руки, – отчитался перед бабушкой Эдик, когда вернулся.

– Ладно, через три дня поедешь заберешь.

Через три дня поутру Эдик, совершенно трезвый, поехал забирать мою маму. Вернулся он быстро – глаза выпученные, бледный.

– Ты чего? – удивилась бабушка.

– Ольга пропала, – сказал он.

– Как пропала? – ахнула бабушка.

– Так. Я… тогда… это… не туда ее отвез.

– Что ты такое говоришь?

Выяснилось, что в тот вечер пьяный Эдик отвез пьяную маму в какое-то село и сдал на руки мужчине, но не брату тети Розы. А как называлось село и кто был тот мужчина, он не помнил. Сейчас, когда он приехал к брату тети Розы, выяснилось, что тот слыхом не слыхивал ни о какой Ольге из Москвы. И где искать маму, тоже было непонятно, потому что Эдик мог свернуть куда угодно.

Тетя Роза плакала на кухне. Дед Марат пил самогон из той бутыли, которую как раз дегустировала моя мама в последний день.

– Так, спокойно, надо подумать. Ольга чокнутая, конечно, но не безмозглая. Если что – она бы домой добралась, – говорила бабушка, сама себе не веря.

– Ей даже переодеться не во что, – плакала тетя Роза. – А вдруг ее украли?

– Ольгу? – удивилась бабушка. – Кто Ольгу в здравом рассудке украдет?

– Значит, ненормальный какой-нибудь, – всхлипнула тетя Роза.

– Ты же помнишь, как ее крали? И чем это закончилось? – вздохнула бабушка.

Маму действительно крали в невесты дважды. В первый раз она подняла в машине такой крик, так ругалась матом и так засандалила хуком справа жениху, что тот лично вернул ее домой, сказав, что это не девушка, а наказание господне.

А второй раз она чуть не отстрелила жениху гениталии из ружья, висевшего на стене в комнате.

Так что в нашем селе и в окрестностях, куда, конечно же, дошел слух о строптивой невесте, который передавался как народное сказание из уст в уста от старшего поколения младшему, больше ни у кого не было никакого желания брать мою маму в жены. Более того, мамино имя стало нарицательным. Женщины говорили своим дочерям, если те плохо себя вели: «А то будешь как Ольга». Девочки пугались и все делали по хозяйству. А потом мама уехала в Москву, откуда приезжала или голая, или в шортах, или с завивкой.

Тетя Роза, которая дружила с мамой и даже немного завидовала ее смелости и подвигам, задумалась.

– Да, ее не украли. Тогда где она? Как ее искать? Может, дать объявление в газету?

– Пока газета в аул дойдет, месяц пройдет. Кто их там читает? Разве что печку растопят, – хмыкнула бабушка, для которой это был больной вопрос – как увеличить число читателей и подписчиков, а значит, обеспечить образование и просвещение народных масс за счет отдаленных сел и аулов.

– Тогда надо, чтобы Эдик вспомнил, куда он ее отвез, – сказала тетя Роза.

– И как?

– Пусть едет по дороге к моему брату и вспоминает на местности. Я в кино видела, так с преступниками делают на месте преступления.

– Хорошая идея, – согласилась бабушка.

Женщины запихнули Эдика за руль, сами сели сзади и поехали.

– Вспоминай, куда ты свернул? На эту дорогу? – показывала тетя Роза на почти невидимую тропинку.

– Нет, здесь я бы точно не проехал, – отвечал Эдик и ехал дальше.

Они еще раз доехали до брата тети Розы, вместе с ним съездили еще в два поселения, о которых только брат тети Розы и знал, но маму там не нашли.

Вернулись они к вечеру.

– Новостей не было? – спросила тетя Роза у мужа.

Новостей от мамы не было.

На следующий день Эдик колесил по горам уже один, но вернулся ни с чем, точнее, ни с кем.

– Надо его напоить, – предложила тетя Роза.

– В смысле? – не поняла бабушка.

– Ну, тогда же он был пьяный. Надо его опять напоить, и пусть пьяный едет, – заявила тетя Роза. Она чувствовала свою вину и предлагала планы по розыску.

– Не ожидала от тебя такого, – удивилась бабушка, но дала добро.

Дед Марат налил Эдику араки, проследил, чтобы тот ее выпил, и сдал шофера на руки женщинам.

– Ты не поедешь, – сказал муж тети Розы дядя Аслан. – Я не разрешаю. Не хватало мне еще тебя потерять.

– Что ты такое говоришь? – воскликнула тетя Роза. – А вдруг с Ольгой что-то случилось?

– Это с теми, у кого она находится, что-то случилось, – отрезал дядя Аслан.

Тетя Роза хотела ответить мужу, но сдержалась, и правильно сделала.

– Я сам поеду, – заявил дядя Аслан.

Сразу скажу, что Эдик с дядей Асланом вернулись через двое суток, когда бабушка уже обзвонила все больницы, включая городские, все отделения милиции, а тетя Роза плакала не переставая. Маму они нашли и вернули, так что все закончилось благополучно.

Эдик действительно в тот вечер свернул на другую дорогу. Как он там проехал, сам не понял. Собственно, дорогу эту заметил дядя Аслан – кусты были странно примяты.

– Это я колесо менял, – объяснил Эдик, разглядывая заросли.

По следам от шин они доехали до небольшой деревеньки, даже не деревеньки, а нескольких покосившихся домов. Из одного вышла женщина в длинном платье и платке на голове и выплеснула воду из таза.

– Здравствуйте! – крикнул по-осетински Эдик. – Мы тут одну женщину ищем!

Та не ответила и зашла в дом.

– Слушай, мне кажется, я с ума сошел, – сказал дядя Аслан. – На этой женщине платье моей Розы и платок тоже ее.

– Ну и что? – не удивился Эдик.

– Пойдем, – решил дядя Аслан.

Они постучались, дверь открыл пожилой мужчина.

– Здравствуйте, уважаемый, – поздоровался дядя Аслан, – мы из соседнего села. Там женщина пропала. Ищем ее.

Мужчина жестом пригласил войти.

Незнакомка в платье тети Розы суетилась на маленькой кухоньке.

– Ольга, это за тобой, – сказал хозяин.

– Нашли все-таки, – вышла из кухни мама.

– Ольга? – Дядя Аслан, никогда не видевший маму в длинном платье и платке на голове, не верил своим глазам.

– Ну я, – ответила мама. – Привет.

– Ты здорова? – спросил очумевший дядя Аслан.

– Да, а что? – удивилась мама. – Есть будете?