– Ты Герда? – спросил Костя, оставаясь возле крыльца.

– Да, – ответила она и зачем-то тяжко вздохнула.

– А я Костян, – представился троюродный брат.

– Кость, ты возьми чемодан и котомку, – сказала ему Вера. – Я остальное. И пойдемте уже в дом. А то время позднее, ложиться пора…

Мальчишечья фигура пришла в движение, и Герда увидела, что Костя приближается к ней. Сначала она рассмотрела только его одежду: коротковатые штаны, вытянутую кофту, просторную рубаху под ней, и отметила, что одевают мальчика очень небрежно. Ее мама рядила, как куклу. Даже во двор Герда выходила гулять в отглаженных брючках или нарядном платьице, а уж в кино или на утренники непременно в белых гольфах, белоснежной блузке, с крахмальным, по-королевски стоящим воротником и при гофрированных бантах. Герде не очень это нравилось, ей удобнее было в тренировочных штанах и свитере, но Анна считала, что ее дочка не должна выглядеть неопрятно. К ней как к незаконнорожденной и так отношение особое, а уж если она покажется во дворе в грязных штанах или поношенной кофте, соседи скажут: вот девчонке не повезло, отца нет, а мать совсем за ребенком не следит, для чего рожала, непонятно.

– Тебе сколько лет? – спросил Костя, подойдя. В темноте Герда плохо видела его лицо, но отметила, что у него широкая улыбка и огромные, невероятно блестящие глаза.

– Шесть, – ответила она.

– А мне уже семь с половиной. Я в первом классе учусь.

– А я только в этом году в школу пойду.

– Первый раз в первый класс? – хмыкнул Костя.

– Да.

– Я, наверное, во второй.

– Класс?

– Не… Раз!

– Я не понимаю…

– На второй год оставят меня. Поэтому пойду второй раз в первый класс.

– Ты двоечник? – ужаснулась Герда.

– Ага, – беспечно кивнул он, а затем не без гордости сообщил: – Училка сказала, что в интернат для умственно отсталых меня отправит, если я буду плохо учиться.

– Так ты учись…

– Неохота мне!

– Но ты же не хочешь в интернат.

– Почему? Хочу! Только не отправят меня туда, потому что я нормальный, просто ленивый. И хулиганю много. Так что меня на второй год оставят. И будем мы с тобой вместе учиться, в одном классе – у нас школа маленькая, всего двести учеников.

– Костя, Герда, где вы там? – донесся из дома Верин голос. – Заходите уже…

– Пошли, а то маманя ругаться будет, – выпалил Костя и бросился к чемоданам. – Я стараюсь ее не злить, а то гулять пускать перестанет. Она думает, что, если меня дома закрыть, я буду лучше учиться и меньше хулиганить, поэтому часто меня этим наказывает. Но я все равно уроки не делаю и палю в открытое окно из рогатки. Да только на улицу очень хочется. Мне без друзей скучно…

Он схватил поклажу и поволок ее к крыльцу. Для семилетнего мальчика ноша была очень тяжелой, но Костя не жаловался и не пытался спихнуть хотя бы одну котомку Герде. А когда она решила ему помочь, тряхнул головой и выдал:

– Это мужская обязанность – тяжести таскать! – И, втащив вещи в дом, открыл перед Гердой дверь: – Проходи! Только обувь снимай, я полы сегодня помыл.

Герда присела на корточки и принялась расшнуровывать ботинки.

– Еще я картошки наварил. И из подпола достал соленых помидоров. Так что поужинать будет чем… Или ты не хочешь есть?

– Очень хочу, – призналась Герда. – А ты с кем тут жил, пока мамы не было?

– Один. Вернее, с Диком.

– Как? – ахнула девочка.

– А чего? Я уже большой.

– Ну, не совсем…

– Вот и мама так думает, – насупился Костя. – Подругу попросила, чтоб ночевать к нам приходила. Будто я маленький и боюсь темноты…

– А ты не боишься?

– Я ничего не боюсь! – заявил Костя с такой уверенностью, что Герда оторвала взгляд от шнурков, которые запутались, и подняла его на брата.

Сначала она увидела только его плотно сжатые губы и чуть выступающий упрямый подбородок. Потом разглядела редкие конопушки на чуть вздернутом носу, сведенные вместе выгоревшие брови, аквамариновой синевы глаза под длиннющими ресницами. Непослушную, криво подстриженную белобрысую челку и немного оттопыренные уши Герда увидела после того, как по ее телу пробежала дрожь. Поэтому и челка, и уши показались ей очень милыми, и она в пятый раз за свою короткую жизнь и во второй за длиннющий сегодняшний день поняла, что влюбилась.

И чувство к Косте не шло ни в какое сравнение с тем, которое она испытала к Барби, суфле и даже Васе Славину. Тут было что-то грандиозное и, судя по ощущениям, долговечное. Герда вдруг поняла, что стоящий перед ней мальчишка – ее судьба. И без него ее не будет…

– Ты чего? – испуганно спросил Костя.

– Чего? – переспросила Герда, заставив себя оторвать взгляд от его лица.

– Смотришь так странно…

– Да задумалась просто, – успокоила мальчика Герда.

Костю это объяснение устроило, он вернул на свою мордашку привычную улыбку и махнул Герде, чтоб заходила.

Троюродные брат с сестрой сразу поладили.

Костя все же остался на второй год. И они с Гердой пошли в один класс. Учительница посадила их вместе, и это порадовало обоих. Но больше Герду, которая брата просто обожала. Ей он казался самым необыкновенным мальчишкой на свете. И красивым, и умным, и смелым. Герда ходила за ним буквально по пятам. Он на горную речку купаться – она за ним, он в садах фрукты воровать – она тоже, он тайком от мамы в соседнее село к приятелям – она на полшага позади. Боялась, что тетка ругаться будет, и все равно шла. Потому что гнев опекунши – ничто по сравнению с тем удовольствием, которое Герда испытывала, находясь рядом с Костей.

Так они и жили. Герда восхищалась братом. Он ей это позволял. А еще позволял делать за себя уроки (благодаря чему мальчик исправно переходил из класса в класс) и выполнять домашнюю работу. Последнее реже, поскольку Костя сам прекрасно с ней справлялся. Но иногда его одолевали приступы лени, и Герда мыла за брата полы или поливала огород. Зато в благодарность за это он разрешал ей вместе с ним забираться ночами на чердак заброшенного дома в конце улицы. По ребячьим слухам, когда-то в нем жила колдунья, а после того как ее убили, в нем обитало ее привидение. И поскольку повесили старуху на чердаке, то ее призрак бродит именно по нему. Днем многие мальчишки туда лазили. А ночью никто не осмеливался. Кроме Костика!

Жаль только, призрака он ни разу не увидел. Но надежды не терял и регулярно на чердак старого дома наведывался. Иногда брал с собой Герду. Для компании.

Надо сказать, что ребята были очень разными. И внешне, и по характеру. Костя – крупный, видный, энергичный. Герда – миниатюрная, скромная, немного медлительная. Он – светлый. Она – темненькая: кареглазая шатенка с приятно-смуглой кожей. Родственного сходства, хотя бы отдаленного, между братом и сестрой не наблюдалось, и многие в поселке считали, что девочку Вера взяла из детского дома. И, глядя на неразлучную парочку, усмехались. Жених и невеста подрастают!

Однажды Герда услышала, как мама одного из одноклассников сказала тете Вере:

– Смотрю на твоих и умиляюсь… Еще дети совсем, а уже свой выбор сделали.

– О чем ты? – не поняла та.

– У детишек твоих любовь. Гляди, через пару-тройку годков могут тебя бабкой сделать.

– Какая любовь? Они троюродные брат с сестрой.

– И что? Таким и официально жениться, и детей рожать можно. Так что ты смотри…

И Вера задумалась. Косте было уже тринадцать. Герде вот-вот исполнится двенадцать. Через пару годков (если не раньше!) половое созревание начнется, и тогда только следи, чтобы глупостей не наделали.

И тетя Вера стала следить! Да не через пару лет, а сразу, как у Герды месячные начались (к тому времени ее сын уже метил простыни ночными поллюциями), но оказалось, беспокоиться не о чем. Костя оставался сущим ребенком. Гонял на велике да в футбол играл. Герда же по-прежнему пребывала в статусе его верного оруженосца и никаких попыток поиграть во взрослые игры не предпринимала. И тетя Вера успокоилась! Ведь она не знала, что творится в душе Герды…