Наконец вернулась. С пластмассовой папкой. Отдала ему.

ЮВе углубился в чтение копий. Стокгольмская вечерняя общеобразовательная школа — Свеапланская гимназия. Аттестационная ведомость учащейся Камиллы Вестлунд. Оценки проставлены от руки.

Шведский язык: 1-й, 2-й год обучения: «отл.».

Английский язык: 1-й, 2-й год обучения: «отл.».

Математика: 1-й год обучения: «удовл.».

История: 1-й, 2-й год обучения: «неуд.».

Обществоведение: 1-й год обучения: «отл.».

Французский язык: 1-й, 2-й год обучения: «удовл.».

ЮВе задержался в директорской. Не мог оторвать глаз от оценок. Какая-то нестыковка. Силился понять, что не так. Брунеус вел у Камиллы шведский, английский и обществоведение. Сказал, что ставил ей пятерки, — тут вроде все сходится. Зато по другим предметам сплошные трояки и двойки. Еще Сусанна говорила, что они с Камиллой часто прогуливали. Вот Камилла и перебивалась с двойки на тройку по другим предметам, тут ничего удивительного. Вопрос в другом: за какие такие труды ей ставил пятерки Ян?

Надо выяснить.

Опять подошел к секретарше. Спросил у нее другие документы по Камилле.

В этот раз она обернулась быстрее. Уже знала, где искать.

Вернулась через пять минут с точно такой же пластмассовой папкой. С другими бумагами.

В них велся учет посещаемости Камиллы. Предметы и годы обучения такие же, как в ведомости с оценками. Средняя посещаемость составила менее шестидесяти процентов. У Юве голова пошла кругом. Стены директорской съежились, обступили его. Обдали каким-то невидимым жаром. Шведский, английский и обществоведение сестра посещала и того хуже: меньше тридцати процентов занятий. Какой-то чудовищный ляп! Где ж это видано, чтобы человек забил на школу, а ему еще пятерки ставили? Брунеус обманывает, но ради чего?

Повернулся к секретарше. С вымученной улыбкой:

— А не подскажете, где можно застать Яна Брунеуса на переменах?

— Он, скорее всего, в учительской.

Показала, как пройти.

ЮВе спешно повернулся к ней спиной. Кинулся по коридору.

Учительская была открыта. Вошел без стука. Много чести.

Огляделся. За просторным сосновым столом сидели семеро. Пили чай с датским печеньем.

Яна Брунеуса среди них не было.

ЮВе с видом очень занятого человека спросил:

— Простите за беспокойство. Я ищу Яна Брунеуса.

— Так он уже домой ушел, — ответил один из сидевших.

ЮВе умыл руки. Вышел вон.

Из гимназии пошел домой, но тут зазвонил мобильник. ЮВе сперва решил не отвечать (и так голова пухнет), но передумал. Вдруг это Абдул по его душу. Ответил. Но звонивший уже сбросил.

В «непринятых вызовах» нашел, что звонил Хосе. С мобильного.

Хосе — один из тех пряников, которых ЮВе расспрашивал о Хорхе по списку Абдулкарима. Бармен из «Мингель-рум-бара». ЮВе познакомился с ним третьего дня, пригласил пообедать в мегакрутую пиццерию «Примо чао-чао». Обещал подогнать два косаря за инфу о Хорхе. Хосе был в теме, знал Хорхе, почитал его за героя. В начале нулевых на пару мутили в одной банде. ЮВе в общих чертах нарисовал расклад: мол, Хорхе зла не желает, наоборот — хочет предложить одну перспективную тему, помочь чилийцу раскрутиться на долгожданной воле. Ну прям Иисус в миниатюре. Но тогда Хосе понятия не имел, где Хорхе.

ЮВе решил выдержать паузу — перезвонить через пятнадцать минут. Шел по Валгальскому проезду, прикидывая, что нужно выяснить и что можно предпринять. В голову настырно лезли мысли о Брунеусе. С трудом отогнав их, сосредоточился. Не время тратить все силы на поиски сестры, нужно и о коксе думать.

Дал себе установку: соберись. Хватит с К. на сегодня. Любишь играться в частного детектива, займись лучше чилийцем: это дело покруче пропажи Камиллы. Беглый урка — твой шанс ухватить за хвост птицу счастья.

Набрал Хосе.

Хосе с ходу доложил ему, что нарыл архиважную-короче-бросай-все-дела-и-выезжай-а-то-уйдет-инфу. Вчера в Соллентуне видели кента, сильно смахивающего на Хорхе. Кент этот круто погулял еще с двумя соллентунскими гангстерами — Вадимом и Ашуром. Личности известные в северо-западной округе. Хорхе ушел часа в три ночи, перед самым закрытием. Хосе столкнулся с этой троицей на выходе, все еще зависали перед кабаком. Упыханные. Принялись наперебой рассказывать, как их чуть не повязала айна.

Хосе поинтересовался у Вадима, что за кореш с ним, не героический ли Хорхе? Вроде как он, но уж больно черный, курчавый и бородатый. Вадим заржал. Прямо не ответил, но лишнего сболтнул:

— Не-е-е, бля, это другой пацан, но тоже крутой. Сегодня ко мне пойдем ночевать, а то айна его пасет.

Хосе намек понял.

ЮВе напоследок задал еще два вопроса: где живет этот Вадим? И — который час?

Хосе назвал адресок: Мальмвеген, 32. По соседству с Соллентунским торговым центром. Время — час дня.

ЮВе остановился. Принялся ловить такси.

Постоял. Походу, у таксистов был тихий час.

Думал о чилийце. Что скажет ему при встрече?

Прождал шесть минут. Машины ровно вымерли.

Беспокойство нахлынуло с прежней силой. Хуже нет, как дожидаться такси.

Вот наконец едет какое-то, кажется свободное. Помахал.

Прошуршало мимо.

Поголосовал еще одному, «Такси Стокгольм».

Это остановилось.

Сел. Водила буркнул что-то непонятное, двух слов не мог связать по-шведски.

— Мальмвеген, тридцать два, пожалуйста, — назвал адрес ЮВе.

Поехали в сторону Северных ворот.

Выбрались на Е4, машина еле тащилась.

Оказывается, ждать такси — это еще не жесть, изменил свое мнение ЮВе. Гораздо хуже сидеть в этом самом такси и ждать, когда рассосется пробка.

Скоро он наконец увидит этого чилийца.

Мрадо только что с воскресной тренировки. С рандеву машин для убийства par excellence.Упрекнул себя: надо бы почаще сюда заглядывать. Клуб «Панкриз»: крав-мага, бои без правил, тайский бокс, боевое тхеквондо. Просторный зал в подвальчике, застланный матами. Вдоль торцевой стены висят на цепях четыре пятипудовых мешка с песком. В углу широкий стальной шкаф, забитый потными боксерскими перчатками, лапами и защитными жилетами. В углу напротив боксерский ринг.

Заправлял этим заведением Омар эль-Альбауи — всем инструкторам инструктор. Профессионал, мастер боев без правил, четвертый дан, Япония. С самым молниеносным левым крюком в городе. Чемпион Гран-при «Прайд» по смешанным боевым искусствам (боям без правил). Элитный «микс-файтер» шведско-марокканского разлива. Певец силы. Пророк полного контактного боя.

Несть числа сломанным носам, выбитым коленям, вывихнутым рукам. Вопрос: что такое страх? Ответ Омара: «Страх — твой главный враг. Каждый чего-то боится. Не бойся сломаться. Бойся позора, плохого выступления, проигрыша. Только его. Иначе быть тебе лузером».

Бои без правил: все разрешено — лягать, бить коленями, локтями, бросать, душить, захватывать. Долой шлемы и набитые поролоном перчатки. Единственная защита — облегченные перчатки «без пальцев», капа и ракушка. Король спорта. Сила, верткость, резкость тоже важны, но главное — стратегия и ум.

Само совершенство: ни снарядов, ни навороченных дорожек и полей, ни мудреных правил. Драка в чистом виде. Проигрывает тот, кто сдался или нарвался на нокаут. Чего проще!

Сильные стороны Мрадо: габариты, масса и сила удара. Длинные руки. Впрочем, парни в «Панкризе» тоже не лыком шиты. Отбивали такие плюхи! Увертывались от таких коварных успитков! Не велись ни на какие подножки. Мрадо часто огребал по полной. Один раз, года четыре назад, даже свезли его в карете «скорой помощи» в Южную больницу, с двойным переломом носа. Мрадо — хоть бы хны: ну любил он получать на орехи. Через боль почувствовать, что жив еще курилка. Выжигал ею свой страх. Бился до помрачения рассудка, когда от пропущенных джебов уже сносило крышу. Никогда не сдавался.

Соревнования чаще всего проводились на арене «Сольнахаллен». Организаторы легко обходили шведские положения о боксе. Иногда дрались в клетках: на манер бразильского вале-тюдо. Мрадо знал бойцов: многие прошли через «Панкриз» или тренировались там поныне. Знал, в каком стиле кто дерется, плюсы и минусы. На прошлой стокгольмской зарубе поднял десять штук на тотализаторе. Бои без правил во всех их разновидностях потихоньку превращались в большой спорт.