Однако иногда шмель смертельно ошибается в своих расчетах. Несколько лет назад немецкие биологи заметили скопления мертвых шмелей под кронами войлочной липы. Это дерево, родина которого — Балканы, с удовольствием применяется садовниками для озеленения городов, так как вредное воздействие окружающей среды почти не отражается на ней, а нижняя поверхность ее листьев столь ворстиста, что даже не очень разборчивая тля исключила войлочную липу из своего рациона.

Но вот что произошло со шмелями. Тысячи толстых жужжащих насекомых лакомились цветами войлочной липы, чтобы затем замертво упасть на землю. Биологи и эксперты по вопросам: окружающей среды задались вопросом, не содержат ли цветки «чужеземной» липы какое-нибудь ядовитое вещество, смертельное для «местного» шмеля? Но тогда этот яд должен быть опасным и для других насекомых, потому что предположение, что растение выделяет субстанцию, которая вредит лишь одному виду насекомых, не выдерживает никакой критики. При более тщательном осмотре «места происшествия» были найдены только мертвые шмели, другие насекомые, например пчелы, не были обнаружены, хотя они с не меньшим удовольствием лакомятся нектаром цветков войлочной липы.

Группа исследователей из университета Мюнстера раскрыла эту тайну. Никакого яда в нектаре войлочной липы не было. Но не было и энергетических запасов в телах умерших насекомых: в то время как обычно в теле шмеля содержится 17 микромоль сахара, в экземплярах, найденных под войлочной липой, обнаружили только 7 микромоль. Этого явно мало для жизни — насекомые попросту умерли с голода.

Неужели цветы войлочной липы вырабатывают слишком мало нектара, чтобы насытить шмелей с их высокой потребностью в энергии? Зачем тогда столь расчетливые насекомые вообще возятся с этим деревом? Ответ прост: цветы липы содержат достаточное количество нектара (0,7 миллиграмма в каждом цветке). Но войлочная липа относится к растениям позднего цветения, а это значит, что во всем великолепии цветения она предстает только в июле. Здесь, на родине шмелей, в городских парках, в это время едва ли найдется для насекомых какое-нибудь другое растение, столь же богатое нектаром, так что вся орда набрасывается на войлочную липу, содержание нектара в которой, конечно, быстро уменьшается. И это приводит к тому, что его хватает пчелам и другим экономным членистоногим, но не шмелям. Под войлочной липой они издают свое последнее жужжание…

Очевидно, концепция шмелей, что «даже толстые могут летать», недостаточно проработана. Может быть, своими объемами тела и устрашающей расцветкой они производят впечатление на некоторых своих врагов, однако, в сущности, они стоят большого количества энергии. Это становится не принимаемым в расчет риском, когда рынок продовольствия снабжает недостаточно. Тогда и эффект устрашения пропадает — если шмелю не хватает сахара, некогда грозный «бомбардировщик» превращается в беспомощную еле двигающуюся «жужжалку», и враги, некогда запуганные им, не заставляют себя долго ждать. Ученые из Мюнстера в своих исследованиях установили, что были найдены не все жертвы войлочной липы. Многие из них оказались не на земле, а в клюве ловкой птицы.

Милые. Это, пожалуй, первое слово, которое приходит на ум, когда видишь коалу. Он и его родственник, панда, принадлежат к тем немногим животным, которые, даже будучи взрослыми, пробуждают в нас нежные чувства. Мягкий мех, плюшевые уши и нос картошкой делают сумчатого медведя просто неотразимым. Кроме того, он всегда нежно пахнет эвкалиптом, запах которого напоминает запах конфет от кашля. Ясно, что свиньи и козы едва ли могут соревноваться с таким приятно пахнущим животным.

В процессе эволюции коалы развили целый ряд физических признаков, которые делают их неповторимыми. Например, кисть их руки, похожая на клещи: большой и указательный пальцы противопоставлены остальным трем пальцам, что позволяет неуклюжим сумчатым медведям довольно ловко цепляться за жесткую кору эвкалиптовых деревьев, на которых они проводят большую часть своей жизни.

Можно назвать и еще одну особенность сумчатых медведей: животные питаются исключительно листьями эвкалипта. И какие они при этом гурманы! Из примерно 700 видов эвкалипта лишь небольшая часть попала в рацион сумчатых медведей, а в некоторых областях это всего два-три вида, которые еще должны иметь определенную степень зрелости.

Что-то в этом роде называют «действительно изысканным вкусом». Такая избирательность гарантирует сумчатому медведю отсутствие конкуренции в добыче пищи, так как из-за наличия эфирных масел другие животные не едят листья этого растения. Это определенно следует оценить как преимущество в борьбе за существование — с одной стороны. С другой стороны, кулинарные пристрастия сумчатых медведей довольно существенно осложняют их жизнь.

Так, грубоволокнистая структура листов эвкалипта стала причиной развития у коал огромной слепой кишки. У людей этот орган является досадным пережитком прошлого, а у коалы играет важнейшую роль. В то время как само животное достигает величины всего около 80 сантиметров, слепая кишка имеет размеры приблизительно в три раза больше. В ней живут миллиарды микроорганизмов, единственный смысл жизни которых — переработать жесткую грубоволокнистую кашицу пережеванных листьев в нечто более легко усвояемое. Что на уме у их хозяина, который из своего корма может вытянуть только несколько калорий? Листья эвкалипта обладают исключительно малым запасом энергии. Некоторое количество этой кашицы удерживается в слепой кишке на протяжении месяца — чтобы ее микрофлора не испытывала проблем с отсутствием работы.

Коалы не рождаются со своими крохотными помощниками. С самого юного возраста они должны пополнять запасы микроорганизмов, которые находятся… в полужидких экскрементах матери, своеобразной кашице из полупереваренных листьев эвкалипта. Зигмунд Фрейд, принимая во внимание такую тесную анальную связь с матерью, от всей души бы порадовался. Но для медведей, однако, важно то, что «кашица» богата микроорганизмами и водой — своеобразный пробиотический питьевой йогурт для детей коалы. Сумчатый медведь только тогда готов к самостоятельному поеданию эвкалипта, когда он поглотил несколько порций такого «напитка».

Однако даже дееспособная кишечная флора еще не гарантирует того, что листья эвкалипта полностью переварятся. Как недавно узнали австралийские ученые, в ходе эволюции сумчатые медведи придумали еще одну хитрость для улучшения своего пищеварения. Группа исследователей из университета Монаша в Клейтоне хотела больше узнать о пищевых привычках сумчатых медведей. Ученые снабдили несколько экземпляров «ожерельем», в котором был спрятан микрофон с радиопередатчиком. Так животных можно было подслушивать во время их «экспедиций» по вершинам деревьев. При этом выяснилось, что сумчатые медведи издавали типичные для жевания звуки не только во время еды, но и в перерывах между едой. Правда, звуки в «перерывах» звучали несколько иначе, чем обычно: ритм был более медленный, и продолжались они в общей сложности примерно десять минут в день. Кроме того, исследователи слышали в наушниках гортанные звуки, которые напоминали скрип несмазанных дверных петель. Отчетливое указание на то, что желудок и пищевод включили «задний ход». Или иначе выражаясь: животные отрыгивали кашу из желудка в ротовую полость — как это бывает только у жвачных животных, например у коров.

Но причислять сумчатых медведей из-за их отрыжки к долгопереваривающим жвачным животным не стоит, так как они переоборудовали свою пищеварительную систему. У коал в слепой кишке и толстой кишке целлюлоза листьев эвкалипта расщепляется. Несмотря на это, они тщательно пережевывают пишу: хорошо прожевано — наполовину переварено. Не поэтому ли состояние зубов играет центральную роль в сексуальной жизни этих забавных животных? В то время как самцы, имеющие безупречные зубы, постоянно осматриваются в поисках сексуальных партнеров, остальные представители мужского пола с более слабыми зубами только две-три минуты в день громкими призывами демонстрируют свой социальный статус и потенцию. До сих пор до конца не ясно, играет ли для самок какую-либо роль состояние зубов их партнеров.