Девушка покрепче сжала шар. «Я думала, это будет что-то более чудесное, – сказала тетя, когда племянница встряхнула подарок в первый раз. – Мне хотелось, чтобы у тебя было что-то замечательное».

Отчаяние… Элиссанда полагала, что испытывала это чувство всю свою жизнь. Нет, до этого момента ей было неведомо настоящееотчаяние.

Отдаленные шаги – приближается леди Эйвери.

Элиссанда отставила свечу и снежный шар и улыбнулась маркизу. Она снова дрожит – хорошо. Дрожь приличествует словам, стремительно срывающимся с непослушных губ.

– О, сударь, простите… Мне не следовало бы… Но с момента нашей встречи я думаю только о вас, – выпалила девушка, развязывая пояс и сбрасывая халат.

Лорд Вир вытаращил глаза. Не теряя времени, Элиссанда наступила на подол ночной рубашки. Ниточки на плечах лопнули, и сорочка с шелестом соскользнула, обнажая тело.

Впервые в жизни Виру не нужно было притворятьсяпришибленным. Маркиз лишился дара речи, чувствуя, как отнимаются руки и ноги, а мозги превращаются в кисель.  

Зато глаза не утратили способности видеть…  Ее нагота являла зрелое совершенство, как на картинах Дега: плавные изгибы, таинственные тени. Девушка приблизилась: полураскрытые губы, гладкая нежная кожа, на вершинках грудей мрак целуется с отблесками свечи.

Девичьи руки, знакомо пахнущие розами и медом, обвили его шею, трепещущие прохладные губы коснулись его губ.

Вир содрогнулся от силы ответного отклика. От мощной вспышки вожделения, но не только: с него наконец-то спало парализующее оцепенение.

Как можно было не заметить очевидное?! Ее тетя, вконец сломленная женщина, не смеет вскрикнуть, даже испугавшись. Сама мисс Эджертон расточает улыбки независимо от обстоятельств. Все указывает на то, что хозяин дома – чудовище. Девушке не просто хочется замуж – ей необходимо выбраться отсюда.

И она настолько отчаялась, что сгодится даже идиот!

Расцепив ее объятья, Вир попятился. Элиссанда кинулась за ним. Недолго думая, он сорвал с карниза ближайшую штору и накинул на преследовательницу десять ярдов двойного муслина. Девушка забарахталась в ткани живым воплощением соблазнительной мумии.

Маркиз бросился бежать. Но, даже запутавшись в занавеси, Элиссанда ухитрилась пихнуть его – и сильно. От внушительного толчка Вир потерял равновесие, и они вдвоем повалились на широкий мягкий подлокотник стоявшей тут же кушетки, опрокинув при этом подставку.

Со звоном разбилось стекло – один из парусников в бутылке обрел свободу. Грохнулось что-то еще – кажется, свеча. Комната потонула во мраке. Вир попытался стряхнуть девушку с себя, но ее руки вцепились в него намертво, словно щупальца жюль-верновского спрута. Упершись одной ногой в пол, маркиз извернулся так, чтобы Элиссанда оказалась у спинки кушетки, и толкнул.

Ура, хватка нападавшей ослабла. Вир толкнул сильнее. От разочарования – или от боли? – девушка сдавленно вскрикнула. Наплевать, лишь бы избавиться от нее. Мисс Эджертон бросилась на маркиза с возобновленной энергией. Боже, она чуть не заехала ему коленом в пах!

Вир не совсем понял, что случилось, но кушетка вдруг перевернулась, сбросив обоих на ковер. Перекатившись с полтора оборота, борющиеся остановились. Девушка снова оказалась сверху – теперь уже без шторы.

В пылу схватки волосы Элиссанды совершенно растрепались. От бурного дыхания пышная грудь вздымалась и опадала. Сквозь водопад волос просвечивали тугие бутоны сосков…

Как можно видеть это? Разве свеча не погасла? Взгляд маркиза метнулся к источнику света. Нутром Вир уже чуял то, что не хотел признавать разум: в комнате присутствует кто-то еще.

– О, Боже… О, Господи ты Боже мой, – пробормотала леди Эйвери и тут же хихикнула. – Должна признаться, от васдвоих я не ожидала.

Теперь-то мисс Эджертон отпрянула. Теперь-то она укуталась в муслиновую штору. Теперь-то она запиналась:

– Это н-не… Это не то, что вы д-думаете…

–Вот как? А выкак думаете, леди Кингсли, что это?

Дьявольщина, еще и леди Кингсли!

Взгляды тайных агентов встретились.

– Я… э-э-э… – промямлила леди Кингсли, сраженная происходящим не менее самого Вира. – Это, разумеется, очень неловкая ситуация…

– Неловкая, леди Кингсли?! Неловкая ситуация – это когда ваш лакей сломал ногу и, кроме вашей личной горничной, некому подать визитерам чай. А это – скандал!!! Подумать только, лорд Вир, ведь ваш отец учился вместе с сэром Бернардом, дядей мисс Эджертон!

До этого упоминания об его покойном отце Виру не приходило в голову, что, согласно замыслу мисс Эджертон, быть застигнутыми означало прямую дорогу к алтарю. Но, в конце-то концов, они знакомы всего три дня! На самом деле он и пальцем девицу не тронул! К тому же, он слабоумный – во имя всего святого, это ведь тоже нужно учитывать!

Но, как выяснилось, ум леди Эйвери работал не в таком направлении. Маркиз скомпрометировал барышню благородного происхождения  – не существенно, что матушка этой барышни не отличалась нравственностью и что означенная барышня собственноручно подстроила ночное свидание, – следовательно, должен состояться брак. А Вир, по крайней мере, в глазах общества, был милым, послушным идиотом, который не станет безучастно наблюдать в сторонке за «гибелью» молодой девушки.

Нацепив как можно более болванистое выражение лица, маркиз, спотыкаясь и ворча, поднялся на ноги и огляделся.

– Извиняюсь за этот славный кораблик, мисс Эджертон.

– Ничего страшного, – ответила та еле слышно.

– Приготовления, дети мои, приготовления, – не унималась леди Эйвери. – Необходимо уладить все формальности. Архиепископ Кентерберийский ведь приходится вам троюродным братом, не так ли, лорд Вир? Не сомневаюсь, он будет рад выдать вам специальное разрешение на брак [28].

– Что, правда? Троюродным братом? Я и не подозревал. Наверное, лучше его не беспокоить – вдруг он мне все же не родня.

– Тогда оглашение [29]? – неуверенно спросила мисс Эджертон.

О, она безупречно изображала девичью робость.

– Категорически нет. Красивый старомодный обычай, но в данных обстоятельствах абсолютно не годится, – провозгласила леди Эйвери. – Значит, мисс Эджертон, вы попросите своего дядю получить для вас специальное разрешение.

– Ах, я не знаю…

– Когда дядя вернется, вы ему все объясните. Он встретится с лордом Виром, истребует  разрешение – и мы с удовольствием погуляем на вашей свадьбе.

Элиссанда промолчала.

– Ну и хорошо. А теперь спать, – удовлетворенно распорядилась леди Эйвери. – И больше никаких секретных свиданий. Вы скоро поженитесь – так что конец вашим тайным амурам. 

Однако мучения Вира на этом не закончились.

Под дверью гостиной уже толпились остальные джентльмены, несомненно, привлеченные тем страшным шумом, который поднялся во время неравной борьбы обреченного маркиза с мисс Эджертон. Леди Эйвери и леди Кингсли, водворив девушку обратно в халат, быстренько ее увели, оставив Вира отдуваться в одиночку. 

– Что случилось? – поинтересовался Уэссекс, хотя все и так было понятно.

Вир проигнорировал вопрос, обойдя Уэссекса, прошествовал в парадную дверь и не останавливался до тех пор, пока не оказался посреди сада. Но и там ему оставалось только вытащить сигарету и закурить.

– Извини, – сказал последовавший за братом Фредди. – Мне следовало поговорить с тобой.

– И о чем же? – Вир протяжно выдохнул дым.

– Я… я намеревался посоветовать тебе быть поосторожнее.

Вот так парадокс!

– Мне поосторожнее?

Фредди засунул руки в карманы сюртука.

– Прошлым вечером я допоздна гулял и заметил, как вы, только вдвоем, возвращались в дом. А под утро мне показалось, что тебе снова приснился кошмар. Но, открыв дверь, я увидел, как из твоей комнаты выходит мисс Эджертон.