Разумеется, эта работа должна быть хорошо оплачена, а ко всему прочему, Стефани обещаны немалые комиссионные в случае, если колье будет продано. Собственно, поэтому она и согласилась. Этих денег должно хватить на то, чтобы объехать пол-Австралии, о чем она давно мечтала. Девушке уже надоел Бандаберг, и она планировала обосноваться где-нибудь в другом месте, но до этого ей хотелось попутешествовать по стране и приглядеть себе следующее место жительства.

Стефани с трудом вернулась к реальности, вспомнив, что ей был задан вопрос. Сделав безразличное лицо, она сказала:

— Это Клайв Стэнворд.

— Тот самый финансовый воротила? — с удивлением переспросил охранник. — Если я не ошибаюсь, он, по крайней мере, миллионер.

— Миллиардер, — уточнила Стефи.

— Да, я слышал, что он в городе. Говорят, у него здесь переговоры с китайцами, — похвастался охранник своей осведомленностью.

— Может быть, — равнодушно согласилась девушка, хотя только теперь ей стало понятно, почему Клайв здесь очутился.

— Слушай, а он, кажется, проявляет к тебе интерес, — продолжил охранник. — Может, попробовать впарить колье ему? У него же денег куры не клюют.

— Послушай, я не собираюсь никому ничего впаривать, — ответила Стефани с раздражением. Потом подумала, что уж охранник явно не виноват в ее неприятностях, и добавила более миролюбивым тоном: — Если я не ошибаюсь. Люк собирается продать его другому человеку. В любом случае, это его колье и его дело. Пусть сам этим занимается. Я здесь только в качестве модели. Для меня в этом нет никакого интереса.

— Да неужели? — заметил охранник саркастически и так откровенно посмотрел на нее, что Стефи уже в который раз прокляла это идиотское декольтированное платье с блестками, не прикрывавшее ни ноги, ни грудь.

Чувствуя себе страшно неловко, она оглянулась вокруг и тут же обнаружила, что Клайв опять смотрит на нее в упор. Ей ничего не оставалось, кроме как с принужденной улыбкой кивнуть ему, преодолевая паническое желание исчезнуть из зала. Этого она никак не могла себе позволить, поэтому заставила себя успокоиться.

Наконец Клайв отвернулся и заговорил с кем-то из гостей. Стефани задумалась. В сложившейся ситуации ее радовало только то, что он был один. С ним не было ни той особы, которая покупала золотую брошь, ни какой-нибудь другой женщины. Может быть, он даже не соврал, сказав, что у него сейчас никого нет. Впрочем, учитывая его внешние данные и огромное состояние, вряд ли это надолго. Стефи не могла не заметить, каким взглядом большинство присутствующих дам на него смотрит.

Охранник, все это время изучавший Клайва Стэнворда, произнес одобрительно:

— Черт возьми, а он умеет красиво держаться. Вот что деньги делают с людьми.

Стефи, прекрасно знавшая, что деньги здесь ни при чем, не стала с ним спорить. Она все равно не смогла бы объяснить ему, почему Клайв неизменно вызывал к себе такой сильный интерес представительниц ее пола. Чтобы понять это, надо было быть женщиной.

Но охранник не унимался. На этот раз в его голосе явно прозвучала зависть:

— Нет, ты только посмотри, как они все на него глазеют! А ведь он — не картинка. Это может быть только из-за денег.

— Ты действительно считаешь, что женщину в мужчине не может интересовать ничего, кроме денег? — не удержалась Стефани.

— А что еще? — с готовностью отозвался парень. — Ведь я гораздо красивее него, а разве кто-нибудь когда-нибудь обращал на меня столько внимания?

— У тебя что, нет девушки? — спросила Стефи, как-то не подумав. Она была слишком занята своими мыслями, чтобы следить за разговором.

— Это для меня не проблема. — ответил парень уязвленно. — Я говорю о другом.

Стефани опять промолчала. Нет, она никак не смогла бы объяснить этому человеку, почему каждая женщина сочла бы за честь и счастье быть любимой Клайвом Стэнвордом. Это было необъяснимо для нее самой. Одно она знала точно — деньги и даже привлекательная внешность были тут ни при чем. Ведь один его взгляд создавал ощущение, что на тебя смотрит какое-то высшее существо. Это вызывало у любой женщины желание подчиниться ему. То же самое можно было сказать и про ее отца, а каков был ее отец, Стефи теперь хорошо знала. Вот почему она должна была приложить все усилия к тому, чтобы вырваться из-под влияния Клайва. Иначе ее ждет либо разбитое сердце, либо незавидная судьба ее матери, а еще неизвестно, что хуже. Пожалуй, ничего хуже, чем жизнь Джессики Уильямс, Стефани не могла себе представить. Она лучше согласится остаться одинокой на всю жизнь, но при этом сохранит свою личность.

Стефи опять вспомнила, что разговаривает с охранником, и сочла нужным сказать дружелюбно, хотя и с некоторым опозданием:

— Конечно, ты гораздо красивее его.

В этот момент Клайв снова повернул к ней голову, оглядел ее с головы до ног и улыбнулся. Улыбка эта была достаточно красноречива, чтобы краска стыда немедленно выступила у нее на лице. Проклятое платье! — подумала она с отчаянием. Девушка мучительно боролась с ощущением, что стоит голая посреди зала. Туфли, которые она и до этого с трудом терпела, стали просто невыносимы. Стефани показалось, что она — новогодняя елка, на которую навешали каких-то нелепых украшений. А ведь до того, как появился Клайв, она вполне прилично себя чувствована. Сейчас же ей хотелось провалиться сквозь землю. Она не нашла ничего лучше, как спрятаться за охранника. Ее неожиданным спасителем явился Люк, по вине которого она и попала в это дурацкое положение. Он возник как из-под земли, схватил девушку под руку и возбужденно прошептал ей в ухо:

— Он пришел!

— Кто? — не поняла Стефи.

— Кристофер Ланца!

— Кто?! — Она никак не могла справиться со своими эмоциями и взять в толк, о чем он говорит.

— Ты не знаешь, кто такой Кристофер Ланца? — изумленно прошипел Люк.

Стефани напрягла свою голову, занятую в этот момент совсем другими проблемами, и сказала:

— Это та самая новоявленная кинозвезда? А при чем тут он?

— Как это при чем, мы должны продать ему колье! — опять горячо зашептал он ей в ухо. — Тебе надо ему понравиться.

— А почему именно ему? — спросила Стефи, все еще не до конца понимая, в чем дело.

— Потому что он при деньгах после своего успеха в Голливуде и ухаживает в данный момент за Эллой Шервуд. Он сорит деньгами направо и налево, а вкуса у него никогда не было, можешь мне поверить, я его с детства знаю. Он обязательно попадется, он любит все большое и блестящее. Только ты должна правильно себя вести. Не подведи меня, хорошо? Это уникальный шанс!

— Слушай, Люк, а почему тебе так важно продать это колье? — задумчиво спросила Стефи, просто чтобы что-нибудь спросить.

— Понимаешь, — сказал он доверительно, — у нас с Мэган пари. Она, как и ты, считает, что я никогда его не продам. Я должен доказать ей, что это не так. Она совсем не верит в мое деловое чутье.

— А что будет, если ты выиграешь? — спросила девушка, немного заинтересовавшись. Она относилась к Люку и его жене с большой симпатией. Они были прекрасной парой, хотя постоянно в чем-нибудь соревновались.

— Поедем на неделю в Монте-Карло. Всегда мечтал туда съездить.

— А если выиграет Мэган?

— Тогда на неделю в Париж, на показ мод, — кислым голосом сказал Люк.

Его жена была владелицей магазина женской одежды в Бандаберге, и, понятно, моды интересовали ее больше, чем рулетка.

— Слушай, а почему ты считаешь, что Кристофер Ланца должен заинтересоваться этим колье? Он же не миллионер, а оно очень дорогое. Не проще ли попытать счастья с кем-нибудь другим? — спросила Стефи, наконец сосредоточившись.

— Да пойми ты, настоящие миллионеры обычно очень прижимисты, — стал нетерпеливо объяснять Люк. — Они не покупают что попало. Если им нужно подарить кому-то безделушку на пару сотен тысяч, они обращаются к семейному ювелиру. А кинозвезды, тем более те, которые недавно прославились, как раз склонны тратить деньги без разбора. Потом, я знаю Эллу Шервуд. Она неравнодушна к бриллиантам, особенно когда они большие. Когда она бросила своего предыдущего поклонника, у нее осталось камушков миллиона на два. Слушай, о чем мы говорим? — В его голосе уже слышались истерические нотки. — Ты выглядишь потрясающе, гораздо лучше, чем это колье. Не может быть, чтобы он на тебя не клюнул. Только будь с ним поласковее, прошу тебя. Хотя бы ради спортивного интереса.