Она кивнула, отводя глаза. Все трое вопросительно глядели на нее.

— Жалко будет, если ты уедешь от нас, правда, девочки? — сказал Джон, обращаясь к дочерям.

Виола перевела взгляд с отца на Палому и молча кивнула. Лав же звонко сказала:

— Да. Знаешь, папа, сегодня у нас была миссис Браун, и когда Они с Паломой сидели за столом, болтали и громко смеялись, все это так напоминало то время, когда мама была с нами!

Дотронувшись до ее мягких волос, Джон спросил:

— Может быть, мне самому надо приглашать в дом побольше женщин, разговаривать и смеяться с ними?

В зеленых глазах Лав блеснуло недоумение.

— Нет же, папа, у тебя так не получится. Они всегда так глупо смотрят на тебя…

— Ну, ладно, — прервал ее Джон. Он был неожиданно и приятно удивлен.

Лавиния лукаво взглянула на Палому.

— Как было бы хорошо, если бы ты женился на Паломе. Я с Виолой…

— Мы с Виолой, — автоматически поправил ее Джон, изучающе глядя на Палому.

— Мы уже говорили об этом, она нам так нравится! Она не становится глупой, когда ты появляешься. Вот будет здорово, если у нас будет мама, которую мы станем называть по имени. Ни у кого в школе нет такой мамы. И еще она знаменитость.

Палома не могла удержаться от смеха. Джон расхохотался вслед за ней. Девочки непонимающе посмотрели друг на друга.

— Мне очень приятно, — поспешно заговорила Палома, опережая Джона, — но если это произойдет, то я стану вашей мачехой. А мачехи обычно бывают сварливыми.

— Это только в сказках, — парировала Лав. — У некоторых моих подруг есть мачехи, но они очень хорошие. Ты тоже будешь хорошей.

Паломе нечего было возразить. Не глядя на Джона, который не спускал с нее глаз, она сказала:

— К сожалению, Лав, в жизни все гораздо сложнее, чем в сказке.

Девочки переглянулись и затем повернулись к отцу. Лав начала:

— Но мы думали…

Она запнулась, ища поддержки сестры.

— …Что ты только поэтому живешь у нас, — закончила Виола.

Джон мягко произнес:

— Хорошо, теперь, когда мы с Паломой знаем ваше мнение, мы можем это обсудить.

К всеобщему удивлению, Лав разрыдалась и выбежала из комнаты. Вскакивая на ноги, Виола объяснила:

— Я говорила ей, что мы можем ошибаться, но она была так уверена.

Девочка побежала за сестрой. Палома огорченно спросила:

— Сходить к ним?

— Нет, я поднимусь к ним сам… через минуту. Виола ее успокоит.

В первые мгновения, дожидаясь Джона, она решила, что примет его предложение. Но уже через несколько минут здравый смысл возобладал над эмоциями, все неразрешенные вопросы снова встали перед ней.

Взгляд Паломы упал на фотографию Анны, и у нее сильнее забилось сердце. Замужество с Джоном даст ей много, но немало и отнимет.

За окном быстро темнело. Джон, вернувшись, задернул шторы и, повернувшись к Паломе, сказал:

— Нам нужно поговорить.

К Лав быстро вернулось обычное веселое настроение. Минут через десять она появилась в сопровождении Виолы без следов слез на лице.

Паломе импонировала спокойная сдержанность Виолы и ее рассудительность. Если бы ее любили в детстве, она, возможно, выросла бы такой же серьезной и доверчивой, как Виола. У девочки не было и намека на стремление произвести впечатление на окружающих, которое управляло молодой Паломой.

После ужина играли в покер. Лав была так увлечена, что отец позволил дочерям играть на полчаса дольше. Затем пришло время девочкам укладываться спать. После пожеланий спокойной ночи Палома грустно смотрела, как они втроем вышли из комнаты.

Невольно ее взгляд вернулся к фотографии Анны. Как красива она была! А ее знаменитое обаяние и остроумие, ее великодушие… Впервые Палома подумала о том, как много усилий требовалось, чтобы быть совершенной женой, хозяйкой и матерью.

Полено в камине громко стрельнуло. Она сгребла горячие угли в кучу и добавила еще дров. Когда вошел Джон, она уже снова сидела в кресле.

— Все в порядке? — спросила Палома, отрываясь от журнала, который держала в руках.

— Да, у них все хорошо.

Он сел, протянув ноги к огню. Сквозь тонкую ткань брюк обозначились сильные мышцы ног. Даже дома Джон привык носить дорогую одежду. На матовом фоне стены четно вырисовывался его уверенный профиль. Стараясь контролировать себя, Палома сказала:

— Ты предлагаешь мне выйти за тебя, Джон, только ради детей? — Ее пальцы непроизвольно дотронулись до золотого медальона на шее. — Если да, то я не смогу этого сделать. Скорее уеду куда-нибудь и буду писать детям письма.

Глаза его стали похожи на глаза орла в тот момент, когда он начинает свое смертоносное падение к земле.

— Что заставило тебя изменить решение?

— Ты о чем?

— В последний раз, когда я просил тебя выйти за меня замуж, ты вполне определенно отказала мне. А теперь, кажется, готова принять предложение, если только я дам тебе некоторые гарантии.

— Я даже не знаю, какие это должны быть гарантии, — нервно вскрикнула она.

— Ты когда-нибудь задумывалась над тем, почему нас так тянет друг к другу?

Вопрос был столь неожиданным, что шокированная им Палома на миг потеряла дар речи. Не глядя на него, она пробормотала:

— Ты говоришь порой чертовски глупые вещи.

Палома могла солгать, но она уже достаточно лгала ему. Сейчас пришла пора быть честной.

— Конечно, я задумывалась над этим, — тихо сказала она.

— И я тоже.

Сердце Паломы забилось сильнее. Не глядя на Джона, облизнув пересохшие губы, она нетерпеливо произнесла:

— Ты тоже? Но секс — это слишком мало, Джон.

— Не зацикливайся на этом, — парировал он. — Мне нужны дружба, радость и… да, секс. Я хочу иметь еще детей. И мне нужна жена, которая любит моих девочек. Давай начнем сначала, Палома. На этот раз не скрывая страсти, без угрызений совести, затаенной злости и печали.

Сможет ли она жить с ним? Долгие годы Палома желала только его, и это делало ее отношения с другими мужчинами невозможными. Она вернулась еще и для того, чтобы освободиться от этой привязанности. Если бы любовь не была столь сильной, десять лет притупили бы это чувство. Замужество обещает ей сомнительный рай и новую боль. Пути назад не будет. Палома окажется привязанной к этому дому, пока девочки не вырастут. На их долю выпало достаточно горя и потрясений. А если появятся другие дети…

— Все будет хорошо, — сказал Джон, будто читая ее мысли. — Когда мы поженимся, девочки станут твоими, и если со мной что-нибудь случится, у них останешься ты.

— Тебе ничего не угрожает, — сказала Палома запальчиво и только потом вспомнила недавнее происшествие.

Лицо Джона окаменело.

— Смерть имеет обыкновение действовать по собственному распорядку.

Наступила короткая пауза, затем Палома спросила:

— А что будет с ними, если я не выйду на тебя, и с тобой что-нибудь случится?

— Тогда мать Анны станет их опекуном. Но женщина уже стара и не сможет приглядывать за ними все время. Поэтому они будут учиться в интернате.

Это был действительно единственный вариант. У Джона не было других родственников.

— Ты можешь сделать опекуном меня, — с горечью в голосе сказала женщина.

— Выходи за меня, и я это сделаю.

В глазах Паломы появилась беспомощность.

— Это подло, Джон.

Угловатое, выразительное лицо его было неподвижным, светлые глаза прозрачными, как два аквамарина.

— Палома, нельзя получить все сразу. Мы должны уступить друг другу. Если тебе нужны дочери, то возьми и меня.

Жизнь без него была бы пустой и ненужной, с ним обещает рай и ад одновременно. Конечно, любая жизнь — риск, но замужество с Джоном — слишком большой риск…

— Неужели так трудно согласиться? — спросил он, и его резковатый голос заставил Палому затаить опасения в себе. — Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Да, он будет очень стараться. В этом Палома не сомневалась. Однако могла ли она променять свое будущее на такое счастье? Но если же она решится на этот отчаянный шаг, то девочки получат настоящую любящую мать.