Он и не подозревал, как все здесь изменилось. Перед виллой во дворе, превратившемся в английскую лужайку, его тщательно обыскали два охранника в пятнистой форме. Флигель охраны был значительно расширен и перестроен в пошлый теремок, нелепо выделявшийся на а-ля западном фоне. Внутри теремка находились еще несколько охранников, а на лужайке в относительном спокойствии отдыхали две немецкие овчарки довольно свирепого вида.

«Желающим прикончить мэра придется нелегко!» – отметил про себя Шаталин, опытным взглядом оценив ситуацию.

– Александр Емельянович? – окликнул его здоровенный детина, и он сразу признал в нем телохранителя, прятавшегося в тени кустов во время встречи в саду Мандельштама. – Вам придется немного подождать. Мэр пока занят. Он велел проводить вас в оранжерею.

«Очень любезно с его стороны, – ухмыльнулся про себя Саня. – Боится, что дом навеет неприятные воспоминания, поджилки затрясутся и меня стошнит на дорогой ковер в гостиной! Я ведь не беременная девица, в самом деле!»

Усмотрев в молчании гостя покорное согласие, телохранитель пошел вперед, указывая дорогу. Они обогнули дом, и перед ними открылись тропические заросли, накрытые гигантским стеклянным колпаком.

Здесь было невыносимо, тропически жарко и влажно. Экзотические растения и птицы не привлекали внимания гостя. «Каждый по-своему сходит с ума!»

– восклицал он про себя на протяжении всего мученического пути.

Телохранитель остановился у скамьи из красного дерева с причудливыми барельефами, явно содранными с африканских масок. Рядом со скамьей важно расхаживал павлин, будто делал кому-то одолжение.

– Здесь подождете, или пройдем к пруду?

– К пруду! – взмолился Шаталин.

Детина усмехнулся, как бы говоря: "У нас еще и не такое можно увидеть!

Хозяин-то – фантазер!"

Другим концом оранжерея упиралась в искусственный водоем правильной круглой формы. Здесь обитала пара черных лебедей с птенцом и наверняка водилась рыба.

Очутившись в привычном климате, Саня вздохнул полной грудью, расправил плечи, отодрал от тела прилипшую рубашку и сказал:

– Тут в самый раз.

На берегу стояло несколько шезлонгов, он устроился в одном из них.

Однако детина не торопился уходить, притащил из оранжереи переносной бар с охлажденными напитками и предложил что-нибудь выпить.

– Только ничего спиртного! – Для разговора с мэром ему была необходима трезвая голова.

– Сок манго, – объявил телохранитель и налил густой ярко-желтый напиток в высокий бумажный стакан.

Шаталину хотелось, чтобы он побыстрей покинул его – нужно до прихода мэра собраться с мыслями, но присутствие телохранителя, видно, входило в программу. «Опасается, что я передушу его лебедей и павлинов? Или это забота обо мне? Чтобы не было так одиноко?»

Мэр не заставил себя долго ждать. Он появился из зарослей в белых африканских одеждах и в цилиндрической шапочке на голове. На его светлом, не знавшем солнца лице сияла радостная улыбка.

– Как тебе мои тропики, Сашенька? Удивился? Мэр окончательно сбрендил?

– Да нет… Почему? – неопределенно пожал плечами гость.

Шаталина мало что удивляло в последнее время. Он насмотрелся, как изгаляются нувориши, так называемые новые русские, у себя дома и за границей.

Так что садик с тропическими растениями и прудик с лебедями – это еще самый невинный вариант во всеобщей необузданной гонке, стремлении перещеголять друг друга. Вот если бы вокруг шеи мэра извивалась гадюка – тогда другое дело!

Подобрав одежды, хозяин осторожно уселся в шезлонг напротив гостя.

– Вот если ты останешься на ночь, тогда почувствуешь всю прелесть тропиков. Оранжерея начинает по-настоящему дышать, кричать на разные дикие голоса, сверкать глазами хищников!

Предложение мэра остаться на ночь его насторожило. Вечером надо быть «У Сэма». Необходимо повидать Лося, исповедаться перед «отцом». А ночь он посвятит ей! Только ей!

– К сожалению, не получится, – как можно спокойнее ответил Шаталин.

Теперь напрягся мэр. С этим парнем надо держать ухо востро! На экзотику его не купишь. Павлином не удивишь.

– Тропики тропиками, а мне скоро предстоит поездка в Америку, – как всегда, издалека начал хозяин. Он любил углубляться в дебри. – Могу тебя взять за компанию. Поездка строго деловая. Мне нужны преуспевающие бизнесмены. Есть над чем подумать, Саня. У нас теперь с американцами цель одна, они охотно идут на контакт, их интересует Россия, а наш город в особенности. Надеюсь, не надо объяснять, какое значение для твоей фирмы может иметь такая поездка?

– Не надо, – бесстрастно произнес Александр, и мэр понял, что предстоит очень тяжелый разговор.

– Ты не слишком торопишься с решением? Еще есть время подумать.

Улыбка исчезла с лица хозяина, радушие как рукой сняло. Постороннему человеку могло показаться, что у мэра вдруг прихватило живот и что речь идет все о той же невинной прогулке в Америку. Однако оба собеседника прекрасно понимали, что речь совсем о другом.

– Я подумал.

На пруду происходила забавная сцена. Мудрая ворона терпеливо дождалась, пока проплывет мимо гордая парочка со своим пушистым чадом, и решила попить воды. Но не тут-то было. Папаша-лебедь резко развернулся, выгнул шею и зашипел на возмутительницу семейной идиллии. Ворона обиженно каркнула, но папаша был неумолим – он зашипел еще громче прежнего, так что бедолаге пришлось сначала улепетывать вдоль берега, а потом отправиться на поиски другого водопоя.

– Это весьма опрометчиво с твоей стороны. Такие решения должны выстаиваться, как хорошие вина.

– Я решил.

Ветер откуда-то донес гитарный перебор и бесовское соитие мужских и женских голосов: «Мой костер в тумане светит…» Любимая песня дачников всех времен.

– Это не по-деловому, Саня, и не уважительно по отношению ко мне. Ты, наверно, не осознал моей задумки.

– Что тут осознавать?

– Неужели ты по-прежнему хочешь видеть, как наш город раздирают на части разного рода паханы?

– Нет. Не хочу, но и «отца» я предать не могу.

– Это глупо. Ему пора сходить со сцены. Городом должны управлять молодые и предприимчивые. Я возьму тебя в свою команду. Ты получишь солидный пост. В твоих руках будет официальная власть. Пойми, Саня, официальная!

– А Карпиди? Ему вы тоже предложите официальный пост?

Это был удар ниже пояса.

– Вот что тебя смущает… – произнес после некоторого молчания мэр.

– Меня смущает, что все мы – я, вы. Поликарп – повязаны этим домом.

Здесь можно разводить павлинов, насаждать тропики, разбивать английские лужайки, но для меня это всегда будет дом председателя Овчинникова, как бы вы ни старались, как бы ни работала ваша буйная фантазия!

Мэр являл собой жалкое зрелище. О него спокойно можно было вытереть ноги и уйти. Видно, слишком много надежд он связывал с Шаталиным.

– Ваши угрозы относительно моего прошлого несостоятельны, – продолжал добивать его гость. – В случае огласки я в первую очередь потяну за собой вас и Карпиди. При этом все мы в состоянии отмазаться. Тут мы имеем, пожалуй, нулевой вариант. Но главное, что меня смущает в вашем предложении, это все-таки Лось.

«Отца» я не предам. И под дудку Поликарпа никогда плясать не буду!

– Я тебе и не предлагаю плясать под его дудку! Если мы будем с тобой в одной упряжке, то подумаем вместе, как сбросить Карпиди. – Это походило на жест отчаяния. – Думаешь, мне он не надоел? – Мэр сделал еще один нелегкий шаг навстречу и ждал от него такого же компромисса.

– Я вам не верю, – подвел черту гость. – В вашем подарке было подслушивающее устройство. Вы ведете нечестную игру.

– Как знаешь… – махнул рукой тот. И все-таки Шаталин не удержался, забросил последнюю удочку:

– Если я соглашусь, вы можете гарантировать безопасность «отцу»?

– Нет.

– Прощайте!

Саня возвращался один через тропические дебри, и, хоть солнце стояло высоко, ему чудились дикие вопли невиданных зверей, а вокруг сверкали глаза хищников.