Откуда же взялась эта блядь из «Андромахи»? И почему Алику среди ночи вздумалось ехать на Западную? Может, он что-нибудь забыл у себя в кабинете?

Может, какой подарок для своей пассии? И прихватил пассию с собой. Тогда выходит, что пассия – это девка из «Андромахи». Почему нет? Она подстраховала Демшина, вот и все… Пит вполне удовлетворился собственной версией и даже отыскал мотивировку покушения на Алика. Поликарп таким манером выказал свою точку зрения по поводу открывающегося оружейного магазина. Что же касается склада боеприпасов, то о нем даже Алик не знал. Пит и сторожа запретил ему держать в строящемся магазине, чтобы не привлекать внимания к складу, до которого не добраться ни одной живой душе!

Второй утренний звонок его больше смутил, чем испугал. Звонила Светлана Васильевна Кулибина, директор ювелирного магазина, любовница его предшественника. «Нам с вами надо срочно встретиться, Петр Николасвич!» – «Может, не сегодня?» – «Я настаиваю!» Не ожидал он от нее такой прыти. Она себе позволила слишком дерзкий тон! Неужели Хлюст засветился? Что еще могло ее так раззадорить?

Слежку за Светланой установил не Пит, а прежний босс Стародубцев, которому донесли о связи его любовницы с Балуевым. Правда, директриса тогда выкрутилась: они, видите ли, с женой Балуева старые подруги, и с Геннадием Сергеевичем у нее приятельские отношения. И Стар поверил! После его смерти Пит не снял наблюдения за Кулибиной. Он не верил в «просто дружбу» Светланы Васильевны с помощником Мишкольца, его заклятого врага.

Он вошел в ювелирный с черного хода. Прежний босс любил величественно шествовать по торговому залу, чтобы его телохранители отодвигали в стороны покупателей, если, конечно, приезжал к Светлане не в обеденный перерыв.

Охранников оставил возле дверей. Проявил завидную вежливость, постучал в дверь. При старом боссе он раболепствовал перед Светланой – что-то осталось еще с тех времен. Трудно менять свое поведение по отношению к другому человеку, с которым давно знаком. У Пита было два таких камня преткновения: Поликарп и она, Кулибина. Ничего общего между ними, но в чем-то они даже похожи. В умении вести словесную дуэль. В этом Пит никогда не преуспевал. Он очень жалел, что не присутствовал, пожалуй, при единственной встрече Светланы с Поликарпом, когда тот явился сюда с проектом памятника для босса Стародубцева. Рассказывали, что директриса построила гробовщика по стойке «смирно», скомкала проект и бросила ему в рожу, а он пикнуть не посмел. С такой бабой не просто разговаривать!

– Да, да, войдите! – услышал он и приоткрыл дверь.

– Как видите, я держу слово, – начал Пит, – вы просили…

– Яне просила, я настаивала, – перебила его Светлана Васильевна, презрительно сузив свои огромные карие глаза. – Потрудитесь объяснить, Петр Николасвич, что это значит? – Она вышла из-за стола и сунула ему пачку фотографий. На всех снимках был изображен Хлюст в разных позициях: читающий газету, расхаживающий по улице, входящий в подъезд, на фоне живописного Ботанического сада и так далее.

– Художественно выполнены фото, – одобрил он. – Сами делали? У вас превосходный вкус. Только я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?

– Не надо со мной так разговаривать, – предупредила Светлана, – вы прекрасно знаете, какое это отношение имеет к вам! Этот человек следит за мной по вашему указанию!

– Допустим.

– Я требую объяснений!

– Хорошо, Светлана Васильевна, давайте начистоту.

– Давайте, – согласилась она.

– Мне не нравится ваша связь с Балуевым.

– Это мое личное дело, моя личная жизнь, в которую вы не имеете права вмешиваться!

– Это было бы вашим личным делом, если бы оно не вредило нашему общему делу!

– Оно не вредит нашему общему делу, а только помогает!

– Это как же?

– Давайте начистоту? – теперь предложила Кули-бина.

– Давайте.

– Если хотите знать, его последний визит ко мне был непосредственно связан с нашим общим делом…

– Не сомневаюсь в этом, – ухмыльнулся Пит.

– Балуев попросил меня передать для вас информацию. Я же два дня раздумывала.

– Не многовато ли для одной-единственной информации?

– Я не нанималась в связные!

– Тоже верно, – не возражал Криворотый.

– Так вот, передаю слово в слово, – для пущей убедительности предупредила Светлана Васильевна. – Вам, конечно, известно, что на Рабкоровской два дня назад был убит человек Карпиди? – Пит при этих словах насторожился и в дальнейшем постарался не перебивать директрису, обходясь кивком головы. – Балуеву не известны мотивы, из-за которых этот человек лишился жизни, но он знает точно, с какой целью этот человек оказался на Рабкоровской. Тот, о ком идет речь, больше месяца выслеживал человека Мишкольца, составляя график его прибытия в город, а человек Мишкольца каждый раз возвращался из загородных поездок по Рабкоровской. Я понятно выражаюсь? – Криворотый кивнул. – Так вот, два дня назад человек Карпиди должен был совершить покушение на человека Мишкольца, но ему помешали. А теперь перехожу к самому главному: какую цель, по мнению Балуева, преследовал Поликарп?

Дело в том, что человек Мишкольца – старый должник Карпиди и срок выплаты его долга кончается на этой неделе. В случае его гибели Мишкольц будет платить Поликарпу, так как в свое время поручился за этого человека. Но если бы обстоятельства сложились действительно так и не иначе, Мишкольц бы тоже заявил свои претензии, но уже нам, так как именно на нашей территории убили бы его человека. На это, опять же по мнению Балуева, и рассчитывал Поликарп. Из такой ситуации было бы только два выхода. Первый: нам бы пришлось уплатить часть долга в виде компенсации. И второй: мы ничего не платим, и тогда наши отношения с Мишкольцем обостряются до предела. Разумеется, оба этих варианта вполне устраивали гробовщика. Уф! – выдохнула Светлана, отпила из чашки холодного чаю и заключила:

– Вот, кажется, и все. Геннадий Сергеевич просил еще передать, что в ближайшие дни возможны и другие провокации со стороны Поликарпа, раз он задался какой-то целью, – закончила она.

– Что ж, – после долгого молчания произнес Пит, – все это похоже на правду и кое-что проясняет. Но для подтверждения этой информации мне бы хотелось знать две вещи. Во-первых, имя должника Поликарпа, а во-вторых, откуда Балуеву стало известно о графике, который будто бы составлял человек Карпиди?

Следствие не располагает такими данными. Если график у Балуева, то каким образом ему удалось его добыть? Я понятно выражаюсь? – передразнил он Светлану.

– Хорошо. Я передам ему ваши «две вещи». – Сделала она вид, что не заметила издевки. – Но только в том случае, если вы освободите меня от вашего ужасного шпика.

– Договорились, – пообещал Пит.

Она предложила ему выпить чашечку чая, он любез-но отказался. На прощание она высказалась чрезвычайно смело:

– Послушайте, Петр Николасвич, я, конечно, лезу не в свой огород, но не лучше ли иметь дело с Мишкольцем, который никогда не зарился на чужое, чем с этой свиньей Карпиди?

Его поразила не столько дерзость Светланы – к этому он привык, – сколько то, что они оба одним и тем же словцом называют Поликарпа.

Пит рассмеялся, не раскрывая кривого рта.

– Надо подумать на досуге. – Он уже собрался уходить, но вдруг вспомнил:

– Передайте горячий привет вашей матушке. Она где живет, кстати?

– В Латинской Америке.

– Мда, не завидую.

– Я тоже.

Оставшись одна в кабинете, Светлана вцепилась себе в волосы, закачала головой: «Ай, дура! Дура! Оторвать бы тебе язык!»

Минут через десять она уже была в норме и говорила в телефонную трубку:

– Гена, от меня сейчас ушел Криворотый. Я все сделала, как ты просил, но, кажется, сболтнула лишнее… Я буду ждать тебя в обеденный перерыв на старом месте, у церкви…

Он издали приметил кремового цвета «пежо», велел шоферу остановиться и пересел в машину к Светлане.

– Как мама? – первым делом спросил Балуев, и было в его вопросе больше иронии, чем любопытства.