Но он не ушел, а стоял молча, разглядывая ее бездонными темными глазами, которые смягчились, когда он услышал, что она пробормотала.
Привыкнуть к дому Криса оказалось легко. Это был чудесный, поистине райский уголок у подножия заснеженных вершин Анд. Дни текли медленно и спокойно: Джеки прекрасно уживалась с матерью Криса. Сейчас, после стольких лет замужества, Барбара Рибейро была уже больше перуанкой, чем англичанкой, несмотря на замечание сына, и у нее даже появился легкий акцент, но она, несомненно, была довольна обществом Джеки.
Крис уехал на следующий день, и хотя Джеки не могла бы сказать, что рада этому, но понимала, что так лучше. Он поступил мудро, преодолев искушение, а она гадала, увидит ли его хотя бы перед отъездом.
Через два дня после ее приезда привезли платья, и, когда Джеки в смущении запротестовала, Барбара рассмеялась и объяснила, что Крис заказал их в Лиме, а сейчас их только доставили. Он угадал размеры, платья сидели отлично, так что, несмотря на некоторую неловкость, Джеки была втайне довольна. Там был и купальник, и теперь она каждый день плавала в бассейне за домом. Это было полезно для ноги и очень успокаивало. Она немного загорела, а волосы блестели на солнце тусклым золотом.
– Вы хорошо выглядите, – сказала как-то Барбара Рибейро, стоя у бассейна и улыбаясь девушке, которая лениво плавала у бортика. – Крис будет доволен.
– Он скоро приезжает? – не удержалась Джеки, сразу заволновавшись.
– Думаю, да. Он почти каждый день звонит и спрашивает о вас. Ведь вы – его гостья. Пора бы ему уже появиться – развлечь вас, куда-нибудь вывезти.
– Ах, я тут не гостья, – поспешно возразила Джеки. – Я здесь, только чтобы поправиться и потом уехать домой.
– Домой… – мечтательно вздохнула Барбара, садясь в шезлонг. Джеки вылезла на бортик и накинула купальный халат. – Когда-то для меня слово «дом» значило «Англия». Теперь мой дом – Перу. Я даже не мечтаю об Англии. Иногда мне кажется, что я позабыла родной язык.
Джеки хотела спросить, счастлива ли она, но это было бы нетактично. Она недостаточно хорошо знала мать Криса, чтобы задавать столь интимные вопросы.
– Крис отвезет вас в наш дом в Лиме, – продолжала Барбара. – Это развлечет вас, вы встретитесь с его отцом.
Джеки так надеялась, что этого не случится. Ей очень не хотелось встречаться с сеньором Рибейро-старшим. От того, что Крис говорил о нем, у нее создалось впечатление, что он надменный диктатор, и она не знала, как будет реагировать на какие-нибудь его высокомерные заявления.
– Я уже готова ехать домой, – сказала Джеки. – Не могу же я навечно остаться здесь! Когда Крис приедет, я об этом ему напомню.
– Мне нравится, что вы здесь, – заверила ее мать Криса. – Но мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто вас не отпускают.
– Я получила место стажера в больнице, в Англии, – напомнила Джеки. – Мне надо скоро быть там. Если я не пройду стажировку, то не стану врачом.
Это был прекрасный повод для отъезда. Да, райская жизнь кончалась. Но, оставаясь в Перу, она никак не могла выкинуть Криса из головы.
Барбара ушла, а она, опять нырнув в бассейн, продолжала плавать, когда неожиданно появился Крис. Она не слышала, как он приехал. Бассейн был позади дома, и она заметила его, только когда он возник над бортиком, мрачно глядя на нее темными глазами. Девушка вздрогнула и встала на дно, выжимая волосы.
– Не ожидала вас увидеть, – начала было она, но Крис, занятый своими мыслями, решительно произнес:
– Я хочу с вами поговорить. Вылезайте из бассейна!
Когда Джеки выбралась на бортик, он бросил ей полотенце, и она завернулась в него, с Опаской поглядывая на Криса. Она уже хорошо распознавала выражение его лица, и на сей раз оно ее не обрадовало.
– Мать сообщила мне, – холодно заявил Крис, – что вы хотите вернуться в Англию.
– Но ведь уже пора, – нервозно сказала Джеки. – Я не могу оставаться здесь до бесконечности, мне надо явиться на стажировку.
– Ваши каникулы еще не кончились, – резко напомнил он. – У вас есть еще несколько недель!
– Их нет, – поправила Джаклин. – Я ведь не возвращаюсь в университет. Л в больнице мне надо быть на следующей неделе. Иначе я потеряю место.
– Это не единственная больница в мире, – нетерпеливо возразил Крис. – Можете пойти еще куда-нибудь.
– Но я не хочу, Крис!.. – выкрикнула она, когда он шагнул вперед и обнял ее, мокрую и дрожащую.
– А я не хочу вас отпускать! – свирепо сказал он, и Джеки взглянула на него в замешательстве.
– Но вы же сами сказали, что это неблагоразумно! Вы сказали, что уедете, чтобы не быть здесь…
– Я хотел быть здесь, – пробормотал он, крепче прижимая ее к себе. – В конце концов я сдался. Я хотел видеть вас.
– Вы промокнете, – прерывающимся голосом сказала Джеки.
Он посмотрел туда, где его рубашка уже пропиталась водой с ее бикини. Его глаза задержались на соблазнительных выпуклостях под мокрым лифчиком.
– Я не промокну. Я сойду с ума, – хрипло вымолвил он. Его пальцы прошлись по ее грудям, нырнули под лифчик и коснулись прохладной кожи.
– Крис! – выдохнула девушка, и он накрыл ее губы своими, подавив робкий протест. Быстро расстегнув рубашку, он прижал ее дрожащую ладонь к своей мускулистой груди.
– Дотронься до меня, – прошептал он. – Дотронься, как тогда, ночью, в горах… Сейчас ты знаешь, что делаешь!
У Джеки не было сил сопротивляться. Закинув одну руку ему на шею, она запустила пальцы в густую тьму его волос. Другая нежно гладила ему грудь. Легкая, воздушная ласка сорвала с его губ стон удовольствия.
– Джеки! – прошептал он, прижимая ее еще крепче, не обращая внимания на промокшую одежду. Он опустился с ней вместе на диван-качели, высокая спинка которого укрывала их от взглядов из окон дома, и девушка уже не могла думать ни о чем, кроме его близости. Она испытывала настоящее блаженство.
Лифчик бикини свалился на землю под напором его нетерпеливых рук.
– Твоя мама!…– слабо пискнула Джеки, изнемогая от нахлынувших чувств и откинув голову, в то время как Крис жадно целовал ее шею.
– Dios! – простонал он. – Да мне все равно! Я хочу тебя.
Она прижалась к нему, обвила руками за шею, а Крис продолжал целовать ее. Она совсем забыла, что где-то поблизости находятся люди. Крис, судя по всему, тоже. Но вдруг он опомнился и, глубоко вздохнув, слегка отстранился от нее.
– Теперь ты видишь, что я сошел с ума, – взволнованно сказал он. – И понимаешь, почему не могу тебя отпустить. – Крис внезапно улыбнулся, но уголки его губ жалобно искривились. – Ты завладела моей душой, волшебница. Я был убежден, что со мной никогда такого не случится, но не знал, что встречу английскую девушку, которая утверждает, что она почти врач и здоровая как лошадь.
– А мне что делать? – беспомощно пролепетала Джеки, не в состоянии пошевелиться.
Тогда Крис встал сам и поднял ее на ноги, нежно поглаживая по голым плечам.
– Хотеть меня, – мягко подсказал он. – Оставаться со мной.
Джаклин всмотрелась ему в лицо. Она хотела его, и Крис это знал, но как можно оставаться с ним? Он же не любит ее. Ему тридцать семь, он зрелый мужчина, его богатство выходит за пределы ее воображения, а красивое лицо так сильно отличается от всех других, виденных ранее. Но оно чужое, даже сейчас, когда на скулах у него рдеют пятна желания. Его глаза загадочны, его мысли окутаны тайной.
Крис никогда не отдаст себя полностью, даже если она будет готова разделить с ним всю оставшуюся жизнь. А когда его желание угаснет, она будет брошена здесь, одна в чужой стране и без любви.
Он пристально глядел на нее, его темные глаза, казалось, проникали в глубину ее мыслей. Джеки потянулась за купальным халатом, чтобы выиграть время для ответа и справиться со спазмом, перехватившим ей горло.
– Мне надо переодеться, – тихо сказал Крис. – Пойдем в дом и выпьем чаю. Моя мать до сих пор соблюдает старые английские обычаи, как ты, вероятно, заметила.
