Но в каких-то мелких нюансах смешение приемов Руину удавалось без последствий. Обычно с редкой ясностью, как никто, он ощущал аромат постороннего присутствия в магии – каких-то чувств, которые испытывал человек, создававший основу артефакта, наполнявший его силой. Но здесь, в шкатулке, находилась чистая сила и чистые заклинания. Принц понял, что тем, кто создавал эти предметы, двигала та же страсть к кристально-бесстрастному магическому искусству, какая владела им самим. Руин осторожно запустил пальцы внутрь и вынул гематитовые браслеты. Он держал на ладони черные блестящие каменные кольца, тяжелые, словно свинцовые, и понимал, что не может положить их обратно. Они были созданы для него.

Руин осторожно поставил шкатулку на туалетный столик, перехватил браслет и открыл его. защелкнул на своем запястье. Острый, как порез, холодок опоясавший кожу, очень быстро сменился блаженством от приятного прохладного прикосновения полированного камня. Принц надел второй браслет и опустил голову. Волны силы пронизывали его тело, на лбу выступила легкая испарина, которая тут же высохла. Ощущение было сладостным. Молодой маг медленно нагнулся над шкатулкой, вынул зеркальце и взглянул в него.

Из полированного серебряного обода, опоясывающего глянцевую поверхность зеркала, на него смотрела тьма. Абсолютная, густо клубящаяся тьма, в которой время от времени проскальзывали искры, вспыхивающие, как молнии.

Странным образом это зрелище почти не удивило его. Почему-то нечто подобное он ожидал увидеть. Вздохнув, он положил зеркальце обратно в шкатулку – челом вниз.

Моргана терпеливо ждала и смотрела с надеждой.

– Откуда у тебя эти вещи? – спросил он, поворачивая голову. По отсутствующему взгляду она поняла, что мысли брата гуляют в неведомой дали. Но ответ он ждал.

– Я их нашла.

– Где?

– Здесь. Во дворце.

– А точнее?

– В заброшенной части.

Из немыслимой дали он сознанием вернулся к ней и, посмотрев осмысленно, сказал:

– Не хочешь говорить, не надо, – Моргана покраснела, но Руин сделал вид, что не заметил этого. – Скажи только, кому они принадлежали? Кто их сделал?

– Деава Нэргино.

– Леди Деава? Ну, надо же. Никогда б не подумал, – принц поглядывал на сестру с любопытством, но допытываться, откуда шкатулка, не стал.

– Так они достаточно сильны, эти вещицы? С их помощью ты сможешь?.. Ну, излечить меня?

– Браслеты – сильны. Зеркальце – очень своеобразный артефакт, но из него не получить энергию. Камушки на цепочке – рабочий артефакт, помочь способен немногим. Его можно не принимать в расчет.

– А жемчужинки?

Руин провел ладонью над шкатулкой. Улыбнулся сестре с лукавинкой.

– Это – противозачаточное. Надеваешь одну бусинку на шнурочек и носишь, пока не рассыплется в пыль.

Девушка покраснела и отвернулась.

– Так ты сможешь?

– Моргана…

– Не уходи от темы.

Руин посмотрел на запястья, охваченные черными глянцевыми кольцами. Помолчал.

– Смогу. Но не сейчас. Мне нужно время, чтоб освоиться с энергетикой браслетов.

– Сколько времени?

– Думаю, что… Пара недель.

Моргана вздохнула. Нее было лицо человека, полного решимости терпеть, но в глазах – прекрасных, синих глазах, глубоких, словно небо – вспыхивали желтые искры.

– Я буду ждать.

Руин отвернулся, и, больше не говоря ни слова, вышел из комнаты сестры. Ему тяжело было смотреть на нее, тяжело признаваться самому себе, что он, наверное, дал опрометчивое обещание.

В своих покоях он первым делом уселся у столика с большим хрустальным шаром – экраном, и положил по сторонам руки с браслетами. Магический экран отобразил два черных сияющих вихря… Да, именно так, черных, но при этом сияющих. Они завивались тугими спиралями на его запястьях. Сильные артефакты, но при стоящем размахе их хватит лишь на два хороших, многоступенчатых заклинания. Таился в них какой-то секрет, но какой-то Руин не мог понять. «Ладно, – утешил он себя. – Потом разберусь». Странное поведение зеркала заинтересовало его больше, но тут он обнаружил, что не забрал его из комнаты сестры. Пришлось сходить. К счастью, в покоях Морганы не оказалось – уже успела куда-то уйти – и это избавило принца от необходимости вновь заглядывать в ее умоляющие глаза.

Он лишь шагнул в ее спальню, взял из шкатулки зеркальце, и ушел. У тесной троицы – Руина, Морганы и Дэйна – было заведено заходить друг к другу без стука и брать пользоваться чем угодно. Свои мощные артефакты, опасные в неумелых руках, старший из троих хранил под сильными заклинаниями.

Зеркальце, поднесенное к экрану, отобразило сетку сложного переплетения, а экран не показал ничего. Чистый свет. Значит, заклинание без наполнения, работает от энергии того, кто к нему обращается. Но какова его особенность, экран не показал. Принц еще раз сверился с зеркалом. Та же мгла, пронизываемая золотистыми молниями.

Поколебавшись, Руин опустил вещицу в карман.

На следующий день, с утра, во дворце начался переполох. Обнаружилось не только исчезновение пленницы, о которой правитель, запраздновавшись, на какое-то время забыл, а офицер почел за лучшее ограничиться рапортом и попроситься на дальний рубеж – скрыться с глаз долой. Он поступил мудро – правитель за неимением под рукой виновника сорвался на каком-то солдате – первом попавшемся – и слуге. По Руину, присутствовавшему при экзекуции с непроницаемым лицом, никто не сказал бы, что он имеет ко всему этому отношение. Разъяренный Арман-Улл с видом лакомки, у которого из-под носа выдернули сладкую плюшку, подлетел к нему и замахал руками, вопя:

– Ну, и что ты по этому поводу думаешь?

– Безобразие, – серьезно ответил Руин. – Не дворец, а проходной двор.

Ответ правителю понравился и, решив не превращать в козла отпущения еще и сына, он, ворча, ушел. Можно было не сомневаться, что девице, которую этой ночью потребует к себе Арман-Улл, не поздоровится. Принц был спокоен за мать – та как раз приболела. Болезнь была легкая – какое-то женское недомогание (бессмертные никогда не страдали никакими инфекционными заболеваниями) – но правитель все равно панически боялся заболеть и от недомогающих родственников держался подальше.

Внезапное смутное подозрение охватило молодого сына правителя, он украдкой вынул зеркальце Деавы Нэргино, развернулся, будто рассматривая себя, и направил полированное серебро на отца.

Нечто вязкое, липкое, слизистое отразилось в нем. Нечто настолько отвратительное, что даже не вызывало ассоциации со змеей или драконом. Нет уж, скорее сброшенная осклизлая кожа какого-нибудь пресмыкающегося, движущаяся в некоем, лишь одной ей понятном ритме.

Руин резко опустил зеркальце и прикрыл его складками одежды. Минутное смятение пришло на смену пониманию – и того, что из себя представляет артефакт, и того, что происходит в Провале.

Той же ночью, даже не спускаясь в магический покой, поскольку предполагаемое действие было очень простым, принц прямо на ковре у кровати сел в медитацию и, приложив самые минимальные усилия в сосредоточении, вышел в астрал. Это межмировое пространство было единым для всей Вселенной, но так же вместительно, как и невелико. Легко доступными оказывались любые его уголки. Духовная составляющая сознания любого мага могла выйти туда и действовать там так же свободно, как физическое тело – в материальном мире. Все ощущения, дарованные телу, заменялись в астрале суррогатами, впрочем, вполне убедительными.

Но зато там не существовало ни смерти, ни боли, ни многих других негативных сторон бытия. Не нужно было прилагать особых усилий, чтоб преодолевать пространство – его здесь и не было. Возможность встречаться с кем угодно, передавать какие угодно сообщения или как угодно развлекаться зависели только от личной силы человека, упорства и навыков.

Руин не стал никого искать или обращаться за помощью – он мгновенно создал и отправил некое послание с «порхающим адресом» – то есть письмо, способное найти адресата, в какой бы точке астрала он ни оказался.