– Эзлинг.

– Нет, Эшлинг.

– Эжли?

– Эшлинг. Это ирландское имя.

Чиновник из Орли, сидевший по другую сторону стола с моим паспортом в руках, подозрительно уставился на меня:

– У вас американский паспорт.

Я, собравшись с силами, выдавила улыбку, хотя на самом деле мне хотелось визжать от раздражения.

– Да, я американка. Но моя мать была родом из Ирландии, поэтому меня назвали Эшлинг.

Он перевел сердитый взгляд на паспорт:

– А-слинг.

Я изо всех сил постаралась подавить тяжелый вздох. Я была полным профаном в курьерском деле, но инстинктивно понимала, что, если продемонстрирую хоть малейшие признаки недовольства, чиновник Антуан продержит меня здесь еще дольше. Я улыбнулась как можно приторнее, отгоняя тревожные мысли о работе, и очень медленно проговорила:

– Оно произносится Эш-линг.

– Эш-лиин, – повторил Антуан, сосредоточенно прищурившись.

Я кивнула. У него получилось похоже.

– Bon[1], идем дальше, – продолжал он, листая паспорт. – Ваш рост метр семьдесят пять, у вас серые глаза, вам тридцать один год, не замужем, живете в Сиэтле, штат Вашингтон, США. Все верно, так?

– Верно, кроме того, что мои глаза скорее карие, чем серые, но парень в посольстве велел мне написать «серые». Хотя «карие» звучит более интригующе, правда?

Антуан взглянул на меня, подняв бровь, быстро проверил визу, благодаря которой я могла выполнять работу курьера для фирмы «Белл и сыновья», затем перешел к документам на акваманил.

Я быстро огляделась по сторонам, вспоминая предупреждения дяди Дэмиена: «Ты сама отвечаешь за свою безопасность; твою безопасность не гарантирует ни полиция, ни правительство, ни чиновники. Твой первый и последний оплот – это ты сама. Будь начеку, следи за всем, что происходит вокруг. Ты должна просто излучать уверенность в себе. Ни словом, ни движением нельзя показывать, будто ты чего-то опасаешься».

Легче сказать, чем сделать, размышляла я, разглядывая толпу людей, сновавших по аэропорту. К счастью, никто не обращал внимания ни на меня, ни на мой чемодан. Я едва слышно вздохнула с облегчением и вздернула подбородок, пытаясь выглядеть уверенной в себе и показать, что контролирую ситуацию. И что у меня нет при себе никаких ценностей вроде небольшого золотого кувшина в форме дракона, которому шесть веков от роду и который стоит больше, чем все, что я заработала за последние десять лет.

Антуан перевел взгляд на небольшой черный чемоданчик из сверхпрочного пластика, который я сжимала в правой руке.

– У вас есть Inventaire Detaillê?[2]

– Разумеется.

Я передала чиновнику несколько листов бумаги с описанием акваманила на французском языке. На документе стояла печать французского консульства в Сан-Франциско, в папке также лежали сертификат оценщика и копия документа о продаже предмета некой мадам Авроре Довиль, гражданке Франции, жительнице Парижа.

Антуан постучал пальцем по верхнему документу:

– Акваманил… что это такое?

Я переложила чемоданчик в левую руку и размяла пальцы правой, стараясь скрыть чемодан под столом.

– Акваманил – это кувшин, обычно металлический, его использовали для ритуального омовения рук священники и другие служители культа. Такие штуки были распространены в Средние века.

Антуан во все глаза уставился на меня:

– Значит, у вас там предмет религиозного культа?

Я смущенно улыбнулась:

– Не совсем. Есть сведения, что акваманилы иногда использовались в э-э-э… черной магии.

– Черной магии? – удивленно переспросил он.

Я заметила поднятые брови и сочувственно улыбнулась.

– Демоны, – лаконично ответила я. – Говорят, что акваманилы, подобные этому, использовались могущественными магами для того, чтобы вызывать князей демонов.

Глаза чиновника и до того были круглыми, как пуговицы, но при слове «демон» они чуть не вылезли из орбит.

– Князей демонов? – хриплым шепотом повторил он.

Я снова переложила чемоданчик из одной руки в другую и, наклонившись вперед, быстро заговорила, сознавая, что в моем голосе слышны нотки отчаяния:

– Ну, вы понимаете, о ком я. Такие важные шишки, слуги Сатаны. Главные боссы в аду. Демоны-повелители. Вызвать демона может любой, но вызвать демона-повелителя способен только специально обученный человек, обладающий особой силой.

Антуан изумленно заморгал.

– Да, я понимаю, что это звучит странно, но вы себе не представляете, во что только верят люди! Но в любом случае это очень увлекательно. Я немного изучала литературу на эту тему – не то чтобы я верю в существование демонов, по-моему, это просто плод человеческого воображения – и выяснила, что существуют целые культы, посвященные демонам и власти, которую они имеют над смертными. Я слышала, что в Сан-Франциско есть даже группа, которая пытается помочь демону выдвинуться на государственную должность. Ха-ха, как будто кто-то заметит разницу!

Антуан, прекратив моргать, уставился на меня странным, неподвижным взглядом. Я решила, что моя слабая попытка пошутить несколько перешла государственную границу. Не говоря уже о том, что времени у меня было очень мало.

– Ну, не важно, я не гарантирую эффективность этих предметов; я просто доставляю их покупателям. Поэтому, если все в порядке, мне, наверное, можно идти? Я должна привезти этот акваманил его владельцу в пять, а уже четвертый час. Это мое первое курьерское задание, понимаете, и мой дядя, он же мой босс, сказал, что, если я провалю доставку, он меня выгонит. А дело в том, что один исключительно тупой судья из Калифорнии обязал меня платить бывшему мужу алименты. Все потому, что Алан, мой бывший, – лентяй и раздолбай; он только и делает, что валяется на пляже и глазеет на девок с силиконовыми сиськами, вместо того чтобы шевелить задницей и вкалывать, как все мы. Поэтому мне очень нужна работа, и, чтобы ее не потерять, я должна отвезти этот акваманил женщине, которая купила его у дяди Дэмиена.

Антуан продолжал несколько ошарашенно смотреть на меня, пока я не подтолкнула руку, в которой он держал документы; тогда он сжал губы и бросил на меня враждебный взгляд. Затем кивнул на чемоданчик:

– Вам придется его открыть. Я должен осмотреть предмет и убедиться в том, что он соответствует описанию и фотографиям.

Я, подавив очередной раздраженный вздох, выудила ключи из мешочка, висевшего у меня на шее, и открыла чемоданчик. Сердитое выражение исчезло с лица Антуана; у него даже челюсть отвисла, когда я отогнула полосу пенопласта и развернула мягкую льняную ткань, в которую был завернут акваманил.

– Sacre futur du bordel de Dieu![3]

– Впечатляет, правда?

Я любовно оглядела дракона. Высотой примерно пятнадцать сантиметров, с длинным хвостом, сверкающей чешуей и блестящими изумрудными глазами, он принадлежал к редкому типу бескрылых драконов.

Антуан протянул руку, чтобы прикоснуться к золотой статуэтке, но я быстро прикрыла акваманил тканью:

– Извините, смотреть можно, но трогать нельзя. – Ноздри таможенника яростно раздувались, и я поспешила сгладить ситуацию. – Его даже рентгеном запрещено просвечивать. И если вы взглянете на сумму, в которую его оценили, думаю, поймете почему.

Он заглянул в документ и едва слышно выругался, затем размашисто проштамповал мой паспорт и документы на дракона:

– Все в порядке. Вы можете идти.

Я закрыла чемоданчик на замок и спрятала ключи обратно в мешочек, затем, весело улыбнувшись Антуану, закинула на плечо сумку со своими вещами.

– Спасибо.

– Одну минуту, – произнес он, жестом останавливая меня.

У меня даже дыхание перехватило; я испугалась, что он сейчас придумает что-нибудь, и тогда я опоздаю на встречу с мадам Довиль. И мне еще повезет, если он будет настаивать только на личном обыске.