«Очаровательное место, здесь так уютно», — подумала Тарин. К счастью, она сообразила воздержаться от комментариев. Майк О'Мелли может подумать, что она говорит из пустой вежливости.

По указанию Майка Тарин свернула на одну из боковых дорожек, посыпанных гравием, и подъехала к большому навесу, под которым размещались машины и сельскохозяйственная техника.

Майк открыл дверцу и легко соскочил вниз. Свет фар выхватил из мрака фигуру невысокого коренастого мужчины со светлой шевелюрой и мотком провода на плече.

— Привет, Смадж!

— А, Майкл… Приветствую. — Смадж произносил слова с тягучим австралийским акцентом. — Я нашел Цезаря во дворе. Опять сбежал, да? — Смадж усмехнулся. — Я его накормил и отвел в стойло.

— Спасибо, Смадж. Ты случайно не знаешь, наш телефон в порядке?

— Что? Телефон? — Смадж удивленно пожал плечами. — Чего не знаю, того не знаю. Я не успел заглянуть в дом. Вашему отцу понадобилась проволока, и я искал подходящий моток.

— Ладно, Смадж. Пока.

Как только молодой человек отошел, Майк вернулся к «лендкрузеру» со стороны водителя и решительно распахнул перед девушкой дверцу.

— Пойдемте со мной, Тарин. Если наш телефон работает, вы сами сообщите о неисправности в Фернли. Так будет лучше. А заодно немного разомнете ноги перед обратной дорогой.

Тарин кивнула. Когда она выбиралась из машины, у нее неожиданно подвернулась затекшая нога. Девушка потеряла равновесие и покачнулась. Если бы Майк не подхватил ее, она бы упала в лужу.

Тарин почувствовала, что на ее талии сомкнулись сильные мужские ладони, и шумно вздохнула. Как надежно и безопасно находиться во власти уверенных рук! Их прикосновения делают женщину слабой, податливой, как теплый воск, заставляют замирать сердце в сладком экстазе.

На несколько секунд она замерла в объятиях Майка. Не хотелось двигаться, не хотелось терять головокружительное ощущение его близости. Если бы это длилось вечно!

Ее ресницы взметнулись вверх. Их взгляды встретились. Темный мед растворился в сверкании бирюзы. Миллионы раз Тарин слышала слова «время остановилось» и не верила им. Но сейчас… Его глубокий взгляд скользил по лицу девушки, теплое дыхание нежно касалось ее щек… Время действительно остановилось. Весь мир вокруг перестал существовать, пойманный в ловушку нежного взгляда. Нет, мир не умер, он только затаил дыхание…

Тарин приоткрыла рот. Она поняла, что просит о поцелуе. Девушка знала, что не отвернется, если Майк приблизит к ней свои губы. Она желала этого сильнее всего на свете. На долю секунды Тарин опрометчиво потянулась к нему, чтобы самой его поцеловать. Ее губы еще хранили тепло и вкус поцелуев в лесу. Все что угодно, только бы ощутить податливость его губ, их настойчивую нежность. Она жаждала вновь окунуться в эротические ощущения, которые Майк вызвал в ней своими поцелуями.

Его губы легко коснулись ее и отстранились. Тарин не успела отреагировать.

— Соблазнительница, — мягко пробормотал Майк.

В этом слове прозвучали то ли горечь, то ли недоверие и вернули ее на землю.

— Все о'кей. Можете отпустить меня, — сказала Тарин, отстраняясь. Руки Майка больше не касались ее, и девушка суховато добавила: — Спасибо, что поддержали. Обычно я не бываю такой растяпой…

— Пойдемте в дом, — невежливо оборвал соседку О'Мелли.

Щеки Тарин запылали от оскорбительной грубости в его голосе. Девушка молча проследовала за Майком на кухню. Выходит, он считает, что наследница Конвея намеренно соблазняет его? Поскольку Тарин в его вкусе, ему трудно устоять. А она, испорченная девчонка, ищет в нем всего лишь очередное развлечение, новую забаву. Неужели Майк представляет ситуацию таким образом?

Тарин в ужасе вздрогнула. Какой кошмар! Наверняка Майк не сомневается, что она попросила Рори дождаться ее ради веселенькой ночки. Какие еще гадости он приписывает дочери Хью Конвея?

Майк сдернул трубку с аппарата и прижал ее к уху.

— Гудок, по крайней мере, есть, — по-прежнему натянуто произнес Майк. Он набрал номер и стал ждать ответа. — Я хочу сообщить о неисправности… Минуточку… — Мужчина протянул трубку Тарин. — Они спрашивают номер вашего телефона и адрес.

Пока девушка диктовала необходимые сведения, Майк подошел к огромному холодильнику и извлек из него бутылку лимонада. Тарин удивилась, что не пива. Видимо, он всерьез собрался провожать ее домой на автомобиле и поэтому избегает алкоголя.

Тарин закончила телефонный разговор и повесила трубку. Майк вопросительно поднял бровь.

— Они уже знают. Очевидно, кто-то добрался до телефона раньше нас, — пояснила Тарин. — Все фермы на нашем берегу остались без связи. Ливень подмыл берег, и подземные коммуникации местами нарушены. Техники установили причину неисправности, ремонтом они займутся позже. Так что можно возвращаться домой, — добавила Тарин.

— Не хотите сначала выпить лимонада? Или, чего-нибудь еще? — Он налил лимонад в один стакан и наклонил бутылку над другим.

— Нет, благодарю. Мне пора…

— Я уже иду. — Майк осушил полный стакан за несколько глотков. — Вы были так добры, что отвезли меня домой. Должен же я вас как-то отблагодарить. У меня не очень большие возможности, так хотя бы провожу вас обратно. Чтобы застраховать от неприятностей в пути.

— Но я вполне способна вернуться целой и невредимой без посторонней помощи, — возразила Тарин. В приступе старомодной храбрости она готова была противостоять любым превратностям судьбы. Редкая способность для городской девушки в таком возрасте.

А может, Майк не хочет оказаться в долгу у Конвеев и стремится побыстрее расплатиться?

Майк О'Мелли не из тех людей, что будут расточать любезности направо и налево. Тем более в адрес наследницы Конвея.

— Если вы потеряете дорогу или сломается ваш «лендкрузер», а вокруг ни одной живой души? — продолжал упорствовать О'Мелли. Бархатистые нотки исчезли из его голоса, теперь он скорее напоминал скрежет металла. — Подумайте, что я почувствую, узнав об этом. Ведь именно я позволил вам в такую паршивую погоду покинуть дом. Сейчас уже темно, дорога вдвойне опаснее, чем днем.

Тарин потупилась. Он сказал: «Подумайте, что я почувствую». И ни слова о том, что он расстроится или встревожится. Он всего-навсего сообщил, что обвинит себя, если с ней в дороге произойдет беда. Или Майк боится, что кто-нибудь возложит на него ответственность за неприятное происшествие? Вообще-то ее отец, Хью Конвей, вполне способен на такое.

Да нет, смешно предположить, что кто-то может испугать Майка О'Мелли. Кажется, он вообще не знает, что такое страх, не говоря уже о страхе перед презренным Хью Конвеем. Майк слишком самостоятелен и самоуверен, чтобы гнуть шею перед сильными мира сего.

Впрочем, неважно, какие побуждения им двигают. Главное, что это не интерес к ней.

— Если вам так хочется, можете ехать, — нелюбезно бросила Тарин.

Майк коротко кивнул и вышел из комнаты. Тарин проследовала за ним, чувствуя стыд за свою черную неблагодарность. Ведь он заботился о ее безопасности. И девушка заговорила более приветливо:

— У вас очень уютная кухня. Чистая, опрятная. Редкость для дома, где хозяйничают одни мужчины. Чья это заслуга? Ваша, вашего отца или Смаджа?

Тарин спрашивала с умыслом: надо было выяснить, вернулся Майк навсегда или только заехал навестить отца? Не могла же она спросить об этом прямо! Чтобы сосед подумал…

Подумал что? Тарин сглотнула. Что ее волнует, будет Майк жить рядом или уедет. Но ее это не волнует! Ни капельки! Они два разных полюса, они чужие друг другу. Они враждуют сильнее, чем Монтекки и Капулетти.

— Мы тут ни при чем, — лениво признался О'Мелли. — Хотя мы с отцом и стараемся поддерживать чистоту, как умеем. Отец недавно сделал новую мебель. Но все заслуги принадлежат одной милой девушке из Халстона. Она приезжает дважды в неделю, убирает, чистит, готовит и еще кое-что по мелочам. Прекрасная девушка. С мягким характером, трудолюбивая, покладистая. И симпатичная. Очень симпатичная. — Майк обернулся и подмигнул спутнице, словно следил за ходом ее мыслей.