— Алкоголь и плавание в море несовместимы. Их сочетание смертельно, — говорил он назидательно, не обращая внимания на ее слова.

— Не читай мне нотаций, — слабым голосом произнесла Стефани. — Я почти целый день провела с Марией… Мы разговаривали, я выпила немного фруктового сока.

— Так вот в чем дело! — На лице Рея появилась понимающая улыбка.

— Я сказала что-нибудь не то? — поинтересовалась Стефани.

— И много ты этого сока выпила?

Он все еще улыбался.

— Не помню. Два или три стакана.

— То, что ты пила, вовсе не сок. Мария любит угощать своим пуншем. А его основа — ром, самый настоящий ром.

Стефани, широко раскрыв глаза, в ужасе смотрела на Рея. Ведь она пила его как фруктовый сок!

— Ты серьезно?!

— Абсолютно! В соотношении один к трем: один стакан рома на три стакана сока. Теперь понятно, почему тебя не держат ноги и откуда эти кокетливые завлекающие взгляды.

— Я не… — начала она, краснея, но, увидев глаза Рея, замолчала. Зачем оправдываться? Ведь так оно и было.

— Да, ром может сыграть с человеком злую шутку! Некоторые ученые говорят, что во время опьянения человек проявляет себя в истинном свете, — сказал Рей. — У тебя это здорово получается, — заметил он со знанием дела. — Не могу поверить, что ты никогда не спала с мужчиной. В тебе столько страсти, чувствуется опыт… А вообще, ты и твоя сестра — две противоположности, не так ли? — сказал он хрипловато, а потом добавил. — Мне нужно было жениться на ней.

Она думала, что может вынести любой его удар, но сейчас боль, причиненная им, оказалась слишком сильной. Стефани пришлось собрать всю волю, чтобы не выдать своих чувств.

— Нам обоим жаль, что так не случилось. Да, сначала из-за преданности сестре я решила участвовать во всей этой истории, но теперь жалею об этом. — В эту минуту Стефани стало ясно, как безнадежно она влюбилась.

— Ну вот, мы все и сказали. — Рей смотрел ей прямо в глаза. — Но факт остается фактом: мы женаты, и ты, вполне вероятно, уже носишь моего ребенка. Так что нам следует успокоиться и получать удовольствие, которое мы можем извлечь из этого фарса. Пойдем, тебе нужно выспаться.

Он понес Стефани на руках, как ребенка, не говоря ни слова о ее слезах, капавших ему на плечо. Его лицо оставалось невозмутимым.

К вечеру Стефани почувствовала себя гораздо лучше.

— Мария оставила нам ужин. Одевайся, а я пока накрою на стол.

— Я не голодна, и у меня болит голова. — Стефани натянула покрывало до подбородка и посмотрела на Рея.

— Ты перепила, — грубо поправил он. — Тебе нужно поесть. После еды станет лучше.

— Видно, ты знаешь, что говоришь, — ответила она.

— В моей бесшабашной юности я действительно время от времени напивался. Теперь меня не узнать. Вот только со своим любимым мотоциклом никак не могу расстаться.

— Так, значит, ты дал себе волю в молодости? — Стефани сгорала от любопытства: оказывается, под внешним лоском скрывается совсем другой человек. И здесь, на острове это было еще заметнее. В этом мужчине было что-то от дикой природы.

— Если верить моей семье, то я был как конь без узды. Я плохо влиял на окружавших меня ребят, поэтому меня несколько раз выгоняли из школы. Я трудно сходился с людьми, нигде не задерживался подолгу. И вот, когда мне было уже около двадцати, я оказался в Штатах и пробыл там несколько лет. Словом, всю молодость я потакал своим слабостям и прихотям. Потом, в один прекрасный день, меня посвятили в дела одной торговой компании… — Он пожал плечами. — Я понял, что это то, во что я могу вложить всю свою неуемную энергию. И я обогнал работавших там способных ребят, делавших карьеру обычным традиционным путем. — В его словах не было ничего от самовосхваления. — Я вернулся домой, надеясь, что меня встретят как блудного сына… Помнишь, что говорится о пророке и его отечестве? Моя семья хотела, чтобы я начал карьеру простым чиновником в конторе и постепенно достиг бы вершины. Много лет назад дед вложил капитал в торговлю промышленным оборудованием, но методы руководства компанией с тех пор безнадежно устарели. Мои планы рушились, и это было невыносимо, вот почему я вернулся в Штаты и основал свое собственное дело. Поле нравилось в Америке. Мой первый брак задумывался как способ превратить меня в рассудительного человека.

Стефани напряглась: неужели в основе его женитьбы на Поле тоже лежал договор? Как же это могло сочетаться с истинной любовью?

— Думаю, у Полы было иное мнение на этот счет, — сказал он на удивление унылым голосом. — Не задерживайся, — добавил он, повернулся и ушел. Стефани даже показалось, что в какое-то мгновение Рей пожалел о сказанном.

Размышляя над его словами, Стефани выбирала наряд для ужина. Она решила остановиться на свободной, зеленой с золотом, шелковой блузке без рукавов и широких черных брюках. Блестящие струящиеся волосы делали Стефани похожей на восточную красавицу.

Когда она вошла в столовую, Рей накрывал на стол. Он заметил ее в тот момент, когда зажигал свечи. Мгновенно в его глазах вспыхнула боль. Или ей только показалось? Может, ему на руку капнул горячий воск?

С подчеркнутой учтивостью Рей усадил жену за стол.

— Вина? — но одно лишь упоминание о вине вызвало у Стефани приступ тошноты. — Тогда минеральной воды? Я сейчас принесу.

В течение всего ужина Рей ухаживал за Стефани. Говорили они на отвлеченные темы, но, тем не менее, ее напряжение не спадало, скорее, наоборот, все больше возрастало.

— Я уберу посуду? — спросила она, когда за столиком воцарилась тишина.

— Не волнуйся. Мария строго-настрого приказала ничего не трогать. Она ушла, чтобы дать нам возможность побыть вдвоем. Ей кажется, что мы проводим медовый месяц не так, как следует.

Стефани оторвала взгляд от расстегнутого воротничка его рубашки.

— Мне стыдно, что мы вводим ее в заблуждение, — сказала она и беспокойно заерзала на стуле. Вдруг стало душно.

— Наш брак делает Марию счастливой, так что не стоит страдать впустую.

— Наш брак — это обман, — тихо и зло произнесла Стефани.

Рей встал и подошел к жене.

— Ты положила начало этому обману! В любом случае, мне кажется, правда — невыгодный товар. Не зря очень многие от него отказываются. Тебе не кажется, что пора спать, а?..

Услышав эти вкрадчивые слова, Стефани ухватилась за край стола с такой силой, что пальцы ее побелели. Она поднялась и почувствовала, что ноги ее не держат.

— Я хочу… — произнесла она, увидев его жесткий взгляд, но тут же забыла, что собиралась сказать.

Рей провел рукой по ее волосам, по плечам и остановился на талии.

— Я хочу тебя… — Это был почти стон, и Стефани замерла, почувствовав, с какой силой ее тело отреагировало на его слова, полные нетерпения. — Ты ведь тоже хочешь меня! Как бы ты ни старалась делать вид, что не знаешь ту Стефани, какую знаю я, у тебя все равно ничего не получится. Правда в том, что есть одна Стефани, которая хочет меня. Другой нет. Еще утром ты знала о моем желании. Мне кажется, это было видно невооруженным глазом. Одежда на пляже не могла это скрыть. И мне подумалось, ты была не прочь воспользоваться случаем.

— Я была пьяна, — ответила Стефани. Увы, он прав! Она не могла отвести от него глаз. Она даже и не пыталась это сделать! — Ты изображаешь из себя тонкого, понимающего человека, а сам только и думаешь, как бы затащить меня в постель! — отчаянно выпалила она.

Рей мгновенно выпустил ее из рук, так что Стефани чуть не упала.

— Вполне вероятно, что с кем-то ты и сдерживала свое желание, но только не со мной! Могу поклясться чем угодно. Ты можешь ненавидеть меня, презирать, но, дорогая, согласись, ты хочешь меня! Когда ты поймешь это, милости прошу в нашу спальню. Я буду ждать. Я никогда не испытывал нужды навязывать себя женщине.

И с этими словами Рей вышел из столовой.

Стефани снова опустилась на стул. Пусть не во всем, но он прав.