«Наваждение! – решил он, стараясь отогнать назойливое видение. – Колдовство. Но меня этим не возьмешь. Я справлюсь!»

Не тут-то было. Проезжая мимо цветочных магазинов, Юрий делал над собой чудовищное усилие, чтобы не купить охапку роз «для Анны». Ему хотелось дарить ей золотые украшения, коробки дорогих конфет, вино, духи и многое другое. Ему хотелось гулять с ней ночи напролет по спящему в снежном безмолвии городу, читать ей стихи и говорить важные, главные в жизни вещи. Он видел ее в беспокойных снах и грезил о ней наяву.

«Как я посмею явиться к ней со всем этим? Что я скажу? – думал он, чувствуя себя растерянным и взволнованным. – Что со мной?..»

Левитина ни о чем не догадывалась или делала вид, что не догадывается. У нее не было оснований – встречались они с Юрием только раз, по делу. Ей и в голову не могло прийти все то, что творилось с ним.

Он перечитал кучу книг по психоанализу, нашел у себя массу опасных симптомов и… снова начал писать стихи.

Промучившись неделю, Юрий все-таки набрал заветный номер. Анна Наумовна оказалась дома.

– Я слушаю…

Ее низкий хрипловатый голос сулил неведомое блаженство.

Господин Салахов говорил о погоде, о театральных премьерах – он умел вести светскую беседу. Левитина не уловила ничего, кроме обычной вежливости. Через день Юрий не выдержал и снова позвонил. Она удивилась, но не подала виду. Может быть, ей стало немного тревожно…

Артем Пономарев решил встретиться с женой главного режиссера в неформальной обстановке. Он дождался ее после окончания утреннего спектакля и пригласил в театральное кафе. Мягкий приглушенный свет, запах кофе и сладостей располагали к умиротворению.

– Тамара Игнатьевна…

– Можно просто Тамара, – поправила его пышная дама лет сорока.

Ее лицо после удаления толстого слоя грима напоминало истертую, потрепанную маску.

«Хорошо, что в кафе полумрак», – думала жена режиссера, приглядываясь к сыщику.

– Вы хотите узнать от меня что-нибудь о Веронике Лебедевой, – произнесла она, жеманно поводя плечами. – Ведь так?

Она закурила, откинувшись на спинку стула. Пышный бюст, обтянутый трикотажным платьем, должен был произвести впечатление на Артема. Во всяком случае, жена режиссера явно на это рассчитывала.

– У Лебедевой были недоброжелатели?

– Были! – Актриса выпустила из накрашенного рта облачко дыма и криво улыбнулась. – Ну и что? У кого их нет? Думаете, меня в театре так уж любят? Это… – она повела рукой в воздухе, – своего рода «сцена за сценой». Здесь разыгрываются закулисные драмы почище тех, что видят зрители. Вся атмосфера театра пронизана завистью, сплетнями и злобой, замешанными на лести и притворстве. Вероника была интриганкой! Кому только она не строила глазки, даже моего супруга пыталась охмурить. Попросту водила его за нос, а он, как мальчишка, бегал за ней, надеясь, что в конце концов эта… вульгарная особа пустит его в свою постель. Она была бездарна, как третьеразрядная хористка! Ее место в массовке! Кроме смазливой мордашки Вероника обладала только невероятной, ничем не оправданной наглостью и была готова переспать с кем угодно, лишь бы извлечь для себя пользу. Касимова она держала про запас, на случай, если больше никого подходящего не подцепит.

– Ясно…

– Да что вам может быть ясно?! – неожиданно взорвалась Тамара Игнатьевна. – Разве вы знали эту нахальную, беспардонную девку? Она заслужила то, что с ней произошло. Да! Заслужила! Расплата приходит, рано или поздно. Лебедева запуталась в своих мужчинах.

– Кто мог ее убить? – спросил сыщик, поднося зажигалку к следующей сигарете, которую достала жена режиссера.

Та нервно покусывала губы, ее крупное полное тело чудом помещалось на стуле.

– Не знаю… – растерялась женщина. – В принципе кто угодно!

– Ваш муж, например, мог?

– Петя? – изумленно подняла брови Тамара Игнатьевна. – Да вы что? Он только кричит, а так… У нас дома собака очень разбалованная, лезет на кровать, на диван. Петя ужасно ругается, но ни разу ее не ударил. Тапками кидал, да! И то не попал. Нет. Что вы? Петя этого не делал.

Артем знал, что в тот вечер, когда убили Лебедеву, главный режиссер допоздна находился в театре – это подтверждали многие свидетели, – а потом поехал домой. Он задал этот вопрос просто, чтобы отвлечь внимание собеседницы от Вероники и направить его на возможного убийцу.

– А как насчет карт?

– Каких карт? – переспросила актриса. – Петя в азартные игры не играет. Вы что, думаете, он проиграл в карты и… ему пришлось убить Веронику? – Она расхохоталась. – Это глупости! Петя в карты не играет. У нас их даже в доме нет!

– Я вам верю, – кивнул сыщик, подвигая даме пепельницу. – А сама Вероника играла в карты?

– Не-е-ет… Чем-чем, а подобным пороком Лебедева не страдала. Карты! Думаете, ее из-за карточного долга убили? Но это же нелепость! У нас театр, а не казино. Уж если Вероника и могла иметь дело с картами, то…

Артем уставился на Тамару Игнатьевну, как кот на воробышка.

– …скорее она гадала на картах! Сейчас это модно, – заявила актриса, закуривая третью сигарету. – Лебедева никак не могла решить, выходить ей замуж за Касимова или нет. Весь театр об этом знал. Она была болтливой, как все провинциалки: советовалась даже с электриками и гардеробщицами! Постойте-ка… Однажды на репетиции она затеяла какой-то разговор с Фавориным. Это наш тромбонист, из оркестра. Он продает чудных персидских котят. Я у него покупала для своей соседки. Прелестные чистокровные котята! Красавцы…

– Мне говорили, что Лебедева и Фаворин часто ссорились. – Артем вернул разговор в нужное русло.

– Да, конечно! Фаворин со многими ссорился. Он человек скандальный, но не злопамятный. Его ужасно раздражают женщины. Может, у него какие-то сексуальные проблемы?.. Вероника тоже была вспыльчивой. Никогда не смолчит. Вот они и ругались с Егором. Но к этому уже все привыкли.

– Что вы еще можете сказать о Фаворине?

– Ну… живет он один, холостяк. В общем, человек неплохой, любит оказать услугу какую-нибудь, помочь. Кажется, Егор и посоветовал Веронике погадать, по судьбе ей Касимов или нет. У него соседка – настоящая цыганка, умеет предсказывать будущее по картам.

– Лебедева согласилась обратиться к гадалке?

– Не знаю, – покачала головой Тамара Игнатьевна. – Они с Егором отошли в уголок и долго там шушукались. Я не слыхала, о чем.

Тепло попрощавшись с женой режиссера, Артем вышел из театра. С серого неба сыпал дождь со снегом. Под ногами хлюпало.

«Уже второй человек упоминает Егора Фаворина, – размышлял по дороге сыщик. – Стоит им заняться. Гадалка, к которой могла обращаться Вероника Лебедева, – его соседка. Интересное совпадение. Вдруг обнаружится связь? Не мешало бы поближе познакомиться с жильцами дома, где обитает Фаворин…»

Этим Артем и занимался в последующие дни.

Забавный оказался дом. И жильцы забавные. Старик Альшванг, занимающий самую большую квартиру, старая актриса с сыном, студенты-арабы, скучные супруги Авдеевы. Роскошная блондинка Изабелла, похоже, не брезгует древнейшим ремеслом. Через стенку от печально известного музыканта Фаворина действительно проживает дама, весьма похожая на цыганку, – Динара Чиляева.

Все жильцы нормально ладят друг с другом, если не считать ругани между блондинкой и тромбонистом. Фаворин, видимо, в самом деле человек конфликтный. Бывает… Иметь плохой характер – еще не преступление.

Посторонние в театральном доме появлялись редко. Чаще всего незнакомые люди приходили к Динаре Чиляевой. Похоже, она в самом деле занимается гаданием…